– Похоже, у матери Елены большая проблема с головой, – вздохнула я.

– Я поговорил с теми, с кем Харова-старшая много лет жила бок о бок, – продолжал Федор. – Никто ничего плохого ни об Ольге, ни об Елене не сказал. Ну да, мать с прибамбахом, но добрая, не скандальная, своих взглядов другим не навязывала, просто уходила, если что-то было не по ней. Лена была милой девушкой, много работала.

– Значит, с тобой, как с исчадием ада, Ольга Ивановна говорить отказалась? – уточнила я. – Вот почему ты разыгрывал сцену с гаданием. Хочешь попросить меня побеседовать с матерью убитой Леонидом девушки?

– Ты читаешь мои мысли, – улыбнулся Леонов.

– Неужели у тебя нет сотрудницы женского пола? – удивилась я.

Детектив потер ладонью лоб.

– Я не владею собственным агентством, не состою в штате разыскной конторы, из помощников у меня только компьютерщик. До недавнего времени у меня была девушка, и она оказывала кое-какие услуги, но у нас с ней возникли, как говорят на бракоразводных процессах, «непреодолимые противоречия», поэтому сейчас я одинок. Мне действительно нужна помощь умной женщины. Ольга Ивановна ни за что не откроет дверь даже самому привлекательному парню. Ну пожалуйста! Неужели ты не хочешь во всем разобраться? Я знаю, ты пишешь книги, основываясь на тобой же распутанных историях. Последний твой роман вышел давно, у тебя явно проблема с сюжетами. А здесь такая увлекательная история…

– Крайний! – остановила я Леонова. – Писатели люди суеверные, поэтому роман не последний, а крайний. Хорошо, диктуй ее адрес, телефон. И объясни, как лучше напроситься к Харовой на свидание.

– Она неделю назад обратилась в агентство «Семья», – заговорил Федор, – где одиноким пожилым людям подбирают опекуна, который станет их наследником. Человек ухаживает за пенсионером, берет его на полное содержание, одевает-обувает, кормит, лечит, а за это тот оставляет ему свою квартиру. «Семья» гарантирует обеим сторонам исполнение договора. А то ведь случается всякое. Захочет получатель имущества побыстрее его захапать, да и отравит подопечного. Или немощный старичок примется капризничать, требовать все больше и больше услуг, внимания, а после его кончины невесть откуда вынырнет внучка, о которой никто не знал, и прости-прощай квартирка, опекун остается с носом. Представься кандидаткой в опекуны, учительницей, назовись своим именем. Ольга Ивановна впустит тебя, ответит на вопросы. Понятно, что ты захочешь побольше узнать о будущей подопечной. Если правильно построишь беседу, то притащишь полные ведра информации.

– Навряд ли Харова, учитывая ее менталитет, вот так запросто поверит незнакомке на слово и любезно пригласит ее войти, – усомнилась я.

– Тебя приведет сотрудница «Семьи» Нина Бекетова. Харова ее хорошо знает, они в офисе агентства встречались, – объяснил Леонов.

– Как ты уговоришь Бекетову? – удивилась я. – И вдруг эти Нина и Ольга Ивановна узнают меня? Я ведь участвую в разных телешоу. Женщины могли видеть Арину Виолову на экране. Они сообразят, что их обманывают, и выставят меня за порог.

Собеседник хмыкнул.

– По поводу Нины не тревожься, там все схвачено. Что же касается Харовой… Прости, Виола, ты, конечно, известный человек, но Ольга Ивановна о тебе наверняка даже не слышала. Мать Елены не смотрит телик и не читает ничего, кроме литературы по эзотерике, нумерологии и тому подобному. Перед тем, как начать беседу с тобой, Харова засыплет тебя вопросами. Сейчас объясню, как надо на них отвечать.

– Ладно, – кивнула я, – пусть твоя Нина договаривается о встрече через полтора часа.

– А голубое платье? – забеспокоился Федор.

– На мне юбка такого цвета, – улыбнулась я. – Правда, футболка белая, но в моей машине висит голубой хлопковый пуловер, я переоденусь в один миг.

– У вас очень уютная гостиная, – сказала я, усаживаясь в громоздкое кресло, обитое гобеленовой тканью.

Хозяйка квартиры опустилась на диван.

– Рада, что вам понравилось.

– Поговорите подробненько, – засуетилась Бекетова, – а мне пора бежать. Олечка Ивановна, звякните после того, как с Виолой пообщаетесь.

– Непременно, – пообещала Харова. – Хорошего вам дня, Нина, я провожу вас до лифта.

– Не забудьте объяснить Виоле, по какой причине обратились в «Семью», – проинструктировала клиентку Бекетова, выходя в коридор.

Я молча наблюдала за матерью Елены. С виду она самая обычная пенсионерка, давно махнувшая на себя рукой. Ольга Ивановна не закрашивает седину, не пользуется косметикой, одета в недорогое платье, не носит ювелирных украшений. Но если знать, что она только что устроила мне получасовой допрос, задавая странные вопросы, вроде: «Если сложить номер вашей квартиры и дома, получим четное или нечетное число?», то удивляться нечему.

Проводив Нину, Ольга Ивановна вернулась в гостиную, достала из стенки несколько листков и протянула их мне.

– Почитайте, там указан мой диагноз и есть результаты анализов. Если потребуется, я дам вам координаты своего лечащего врача. Обслуживаюсь в районной поликлинике, доктора там хорошие, но очереди к ним слишком длинные. Если мы подпишем договор, я хотела бы лечиться в коммерческой клинике. Не бойтесь, долго я не проживу. «Семья» тщательно проверила состояние моего здоровья, сотрудники агентства убедились, что я не мошенница, все справки подлинные.

– Я не подозреваю вас в жульничестве, – невозмутимо отреагировала я, – но мы встретились впервые, поэтому я вынуждена задать несколько вопросов.

Харова не занервничала.

– Конечно. Дело касается денег, вам придется меня содержать, вы должны знать перспективу. Может, сначала посмотрите квартиру?

– С удовольствием, – улыбнулась я и встала.

– Вы тапочки сняли, – заботливо напомнила Ольга Ивановна.

Я сделала вид, что смутилась, и забормотала:

– Не сочтите меня за дурочку, не всем понятны мои привычки… Но на шлепках, которые вы мне предложили, шесть ремешков. Число дьявола! Лучше я босиком похожу.

Ольга Ивановна покраснела.

– Шесть ремешков? Вы уверены?

– Сами посчитайте, – вздохнула я и подняла шлепанцы. – Вот, смотрите… Я не люблю эту цифру.

Харова схватила сланцы и убежала. Вернулась она с толстыми шерстяными носками.

– Вот, надевайте. Не дай бог, простудитесь. Я выкинула ужасную обувь. И как я не заметила, что на тапках шестерка? Представляю, как вам было в них плохо. Очень рада встретить человека, который с тобой на одной волне. Виолочка, дорогая, начнем со спальни… – частила хозяйка квартиры.

Через полчала мы очутились на кухне, и Ольга Ивановна засуетилась.

– Сейчас я тебя чайком угощу, с мятой и чабрецом.

– У вас прекрасная квартира, – искренне похвалила я жилье. – Просторная, с двумя лоджиями, восемнадцатиметровой кухней, подсобными помещениями, огромным холлом, санузлом, мебель новая. Ольга Ивановна, вы кажетесь обеспеченным человеком, зачем вам я?

Хозяйка осторожно налила в чашку светло-желтую жидкость.

– Всю жизнь служу домработницей, и мне как-то везло на людей, хозяева попадались приличные, я видела от них только добро. Был такой врач Семенов. Игорь Михайлович богатый человек, но одинокий. Я у него не один год убиралась. Он оставил мне все свое имущество, денег хватило вот на эту квартиру. Теперь каждый вечер я в молитвах его поминаю. Я ведь с детства в коммуналке ютилась и всегда мечтала иметь свою ванную и кухню, ходить по коридору в чем хочу, мыться когда пожелаю, а не по расписанию. Жаль, Лена этого не увидит.

Я уцепилась за возможность повернуть разговор в нужную мне сторону.

– Лена? Это ваша родственница?

– Дочка, – грустно ответила Ольга Ивановна. – Она трагически погибла, ее убил хозяин дома, в котором Елена убиралась. Семьи у дочери не было, вот я и осталась одна.

– Ужасно! – воскликнула я. – Очень вам соболезную. Надеюсь, преступника сурово наказали?

– Не получилось, – поморщилась Ольга Ивановна. – Мерзавец умер почти сразу после суда. Пейте чаек, он с мятой и чабрецом.