– Анечка, – всхлипнула Олеся, – честное слово, я не трогала Ирку. И Никита ни при чем. Ты же знаешь, какой он, только о компе и думает, сидит весь день, чего-то там пишет, задачки для колледжа решает или в мастерской возится. Брат гений, ему мозга на сто человек досталось, но в жизни Кит недотепа. Если кто и мог Иру толкнуть на батарею, то это Лара. У нее крыша поехала. Вспомни, как она рыдала, когда ей запретили десерт съесть. Сначала слезы лила, потом на Ирку с кулаками набросилась. Фиг знает, что сейчас в ее тупую голову взбрело. Вдруг конфет у Ирки попросила, а та ей отказала, вот Лариска и взбесилась?

– Возможно, – согласилась Анна. – Вообще-то Ирина могла и сама упасть. Патологоанатом говорит, у нее случился сердечный приступ.

– Вот видишь! А ты нас обвиняешь.

– Только вопрос, инфаркт сам приключился или был злой умысел, – не сдалась Анна Тимофеевна. – Что ты сожгла? Рассказывай правду, мне надо знать!

– Зачем? – уперлась Олеся.

– Затем, чтобы тебя спасти, когда пятки поджаривать будут, – пояснила Анна Тимофеевна.

Девушка ответила:

– Ну, ладно. В самом начале июня Ирка меня к себе позвала, сказала, что будет другая программа, не та, по которой мы раньше работали. Вытащила из стола кучу всяких бумажек, давай их мне показывать и петь: «Это точно прорыв, настоящий успех!» Меня аж затошнило. А Ирина ничего не видит, не слышит, свое дудит: «Я никому пока об этой наработке не сообщила, теперь время пришло». И с июня каждый день в ад превратился, она меня упрашивала: «Соглашайся. Это же не больно, тебе на завершающем этапе наркоз дадут. Уверена, нас ждет великая победа». Но я конкретно сказала: «Никогда! Точка! Хоть убей!» Моя родная мамочка никогда бы так не поступила. Да ладно мать, директриса приюта от такого рухнула бы. Я давно поняла, Ирка нас с Китом не любит, просто ей близнецы нужны. Правда, раньше я думала, что Владыкина хороший человек, благодарна ей была за то, что из долбаного интерната нас спасла. Кита там все били, а когда я за него заступалась, так меня тоже головой об стену. В первый год в Павлинове я по ночам под подушку кирпич клала.

– Зачем? – поразилась Анна.

– По привычке, – хмыкнула Олеся. – Чтоб по башке заехать тому, кто после отбоя ко мне полезет. Потом отпустило. Мне тут понравилось: своя комната, у Кита тоже все есть, еду не отнимают, учимся дома. Просто класс! И цель была, я знала, ради чего это все. Но новый план Ирки… Знаешь, что она придумала?

– Нет. Но если скажешь, узнаю, – ответила Анна Тимофеевна.

– Не дождешься! – отрезала Олеся. – Когда она на тот свет отъехала, я ликовала. Вот счастье, подумала, капец новому эксперименту. Но сегодня меня жуть взяла. Кто-то же вместо Владыкиной появится, примется Иркины записи разбирать, выяснит, что та задумала. Дождалась, пока ты в подвал свинтила, схватила мешки для мусора, выгребла все-все, что у Ирки в столе, тумбочке и шкафу было: блокноты, тетради, какие-то пузырьки, флаконы без разбора, бензин в чулане взяла и подожгла. Считала, что потихоньку сгорит, а оно как полыхнет! Как пойдет взрываться! Чего-то там, видимо, химическое попалось. Я поняла: сейчас ты на шум прибежишь. Вдруг спасешь часть бумаг? Схватила лопату, давай ею в костре шерудить, чтобы живее горело. И тут домработница соседская долбаная завизжала, потом дура Виола пришкандыбала, давай талдычить: «Чем помочь?» Бли-ин… Можно подумать, ее звали. После ты с огнетушителем прискакала. Тебе его правда Ларка дала?

– Я побежала во двор, а Лариса сказала: «Надо огнетушитель взять. Тот большой, из подвала».

– Во! Говорила тебе, не такая она кретинка, какой хочет казаться, – обрадовалась Олеся, – вполне могла Ирину убить.

– Можно попросить поесть? – спросил тихий мужской голос.

– А который час? – встрепенулась Анна Тимофеевна. – Бог мой, совсем забыла про ужин! Пошли, Леня. Здорово проголодался?

– Да, – ответил тот.

– Олеся, надо чашки убрать, – распорядилась Анна.

– В них чай налит, – отметил Леонид.

– Так вылей его, – велела Олеся.

– Жалко, он хороший, – возразил лжемуж Ирины.

– Экономный ты наш… – съязвила Олеся. – Ну-ка, раз-два!

Мне на голову выплеснулась холодная жидкость, но я удержалась от возгласа.

– Была заварочка, и нет ее, – объявила Олеся.

– Сыро стало, закрой двери на террасу, – попросила Анна Тимофеевна, – а я макароны разогрею.

Послышались звук шагов, покашливание, скрип, щелчок, затем повисла тишина.

Я с трудом встала на ноги, онемевшие от долгого сидения на корточках, и побрела в свой коттедж.

– Выглядите так, словно вас кошки описали, – заявила Светлана, увидев меня в коридоре.

– Весьма поэтическое сравнение, – вздохнула я.

– Чего вас так долго не было? – полюбопытствовала домработница.

– Прогуляться решила, – соврала я, – погода хорошая.

– Зачем соседи костер запалили? – не отставала Светлана.

– Понятия не имею, – сказала я, продвигаясь к лестнице.

– Неужели не спросили? – всплеснула руками домработница.

– Нет, – ответила я и стала подниматься на второй этаж.

– Ужинать когда будете? – крикнула Света.

Я не оглянулась.

– Пока не знаю.

– Может, через час захотите?

Я остановилась.

– Вероятно. А что?

– Сериал начнется, – заканючила она, – очень интересный. Сюжет захватывающий. В замок в гости приезжает молодой граф. У хозяев есть дочка, красавица. И такая любовь у графа с девушкой получается – охо-хо! Но вдруг выясняется, что она вампир! Вчера серия закончилась, когда графская возлюбленная зубы оскалила. Я чуть с дивана не упала от страха!

Мне надоело слушать глупости.

– Светлана, смотрите кино спокойно, я сама могу открыть холодильник и взять йогурт.

– Ой, правда?

– Да.

– Вы не шутите?

– Нет.

– Мне можно отдыхать? Рабочий день окончен?

– Вы все верно поняли, – подтвердила я. – Приятного общения с вампирами.

– Скажете тоже… – поежилась домработница. – Не дай бог их в жизни встретить.

Я, перепрыгивая через ступеньки, побежала вверх по лестнице. Надо было срочно позвонить Федору.

Разговор с Леоновым занял много времени. В самом конце я попросила:

– Новоподольская улица, дом сто семь. Квартира, правда, неизвестно какая. Лариса заученно произнесла адрес, мне стало понятно, что она там либо жила, либо часто бывала. Можешь уточнить, много ли людей там прописано? Можно будет их обойти, показать фото Ларисы. Вдруг ее кто узнает?

– Если подождешь секунду, я все выясню, – пообещал Леонов. И практически тут же воскликнул: – Вот, нашел! Слушай, а дом-то не жилой.

– А какой? – тут же спросила я.

– Школа, – заявил Федя. – Общеобразовательная муниципальная гимназия.

– Лариса учительница! – осенило меня. – То-то она сказала про Олесю: «Она злая, надо ей замечание в дневник написать, родителей вызвать». И еще Лара, когда пыталась вспомнить свое отчество, пробормотала: «Дети по-другому меня называли».

– Врачи считают, что профессиональные навыки последними отмирают у людей с психическими заболеваниями. Грубо говоря, безумный шофер забудет, сколько ему лет, не назовет домашний адрес, но если сядет за руль, то без проблем поедет, – продемонстрировал свою осведомленность в области душеведения сыщик.

– На дорогах Москвы полно потерявших разум водителей, – усмехнулась я. – Завтра скатаюсь в учебное заведение. Пришли мне фото несчастной, коллеги совершенно точно ее узнают. Выясним фамилию Ларисы, найдем ее родных, подруг, авось те прольют свет на темную историю.

– Чем они там в особняке занимаются? – спросил Леонов.

– Похоже, какими-то исследованиями, – ответила я. – Анна Тимофеевна обронила фразу: «Одна крыска умерла, Ирина Петровна велела ее утилизировать». Вероятно, в цоколе содержатся лабораторные животные.

– Или Ирина любила грызунов и завела дома крысок, – выдвинул свое предположение Леонов. – Хочется посмотреть, что еще у них имеется.