– Мне тоже, – призналась я. – Но кто же нас в дом пустит? Аа-а-а, поняла!

– Рассказывай! – приказал Федор.

– Давай посмотрим на биографию Ирины Владыкиной. Она после смерти отца уезжает из дома. Но почему она это сделала? По всему видно, что она насмерть поругалась с матерью и не хотела жить с ней вместе. Ирина исчезает на несколько лет, где обитает, чем занимается, нам неизвестно. Потом она вновь выныривает в Павлинове, но не одна. С нею, по предварительным данным, приезжают приемные дети, гражданский муж, его мать и брат с женой. Пока все ясно?

– Да, – согласился Леонов.

– Возникает вопрос: зачем официально не оформлявшей брак Ирине Петровне дети-подростки? Удочерение одного ребенка в возрасте года еще куда ни шло. Но школьники, да еще близнецы… Мягко говоря, это странно. И уж поверь, мало найдется женщин, которые согласятся жить пусть и в просторном доме вместе со свекровью, шурином и его супругой. Нет, подобные личности, конечно, существуют, однако обычно у них мирный, неконфликтный характер, а Владыкина буквально атаман с нагайкой. Она постоянно кричала: «Леня, не трогай ведро с водой! Олеся, не сиди на солнце! Никита, немедленно надень носки…» Такие замечания лились на головы домашних водопадом. Но я сейчас вспомнила, что к свекрови она обращалась иначе. «Анна Тимофеевна, у нас картошка есть?» Или: «Анна Тимофеевна, я сто раз просила…»

– И в чем ты видишь странность? – не понял Федор.

Я пустилась в объяснения.

– Вопли, обращенные к домочадцам, смахивали на агрессивную заботу об их здоровье, как будто Ирина Петровна жуть как боится, что члены семьи простудятся, подцепят инфекционное заболевание и так далее. А вот об Анне Тимофеевне она не беспокоилась, обращалась с ней, как с домработницей, давала указания по хозяйству. Теперь зададим себе несколько вопросов. Почему Владыкина вернулась в родные пенаты?

– Ну… ей негде было разместить своих домочадцев, – предположил детектив.

Я засмеялась.

– Большой особняк, как мне стало известно из подслушанной беседы, принадлежал Ирине. Она его могла продать, выручить неплохую сумму, купить дом в другом месте. Что ее притянуло туда, откуда она много лет назад удрала?

– Мне пока ничего не ясно, – зевнул мой собеседник. – Устал что-то, наверное, старею, на погоду реагирую. Дождь сильный пошел, в сон клонит.

– Так ложись, – милостиво разрешила я, – уже поздно.

– Еще дела есть, – вздохнул Федор. – Давай наметим план на завтра.

– Обязательно съезжу в школу. Но в девять утра мне нужно присутствовать на презентации Емели Премудрого все на той же садово-огородной выставке, – объяснила я. – Вот расскажу посетителям о роботе и сразу рвану на Новоподольскую. Кстати, ты случайно не узнал, куда положили Жоржа?

– Больница на проспекте Голованова, – сообщил Леонов. – Я побалакал с врачом, информация не очень радостная: парень пока без сознания, у него инфаркт. Доктор попросил забрать его вещи, а то у них в камере хранения ремонт, и если что ценное пропадет, ему влетит. Ты знаешь родственников или приятелей больного?

– Нет. И сомневаюсь, что у Жоржа было при себе много денег и драгоценностей, – хмыкнула я.

– Медик упомянул о каком-то медальоне, вроде он золотой, с изумрудом. Кардиолог его пока в сейф спрятал, но не хочет там хранить, – уточнил детектив.

– Амулет! – воскликнула я. – Только вряд ли он из драгоценного металла, хотя для Жоржа представляет огромную ценность. Плохо, что вещичку сняли с шеи пациента. Парень очнется, поймет, что оберега нет, и впадет в панику. Завтра непременно отправлюсь в клинику. Как зовут кардиолога?

– Роман Иванович Климкин, – доложил Федя. – Завтра он как раз дежурит, останется на сутки. Повторяю: он очень настойчиво твердил, чтобы забрали медальон.

– Тогда мой план на завтрашний день таков: стенд «Садтрестогород» на ярмарке, школа, Жорж. Слушай, я лишь сейчас сообразила! Мы с тобой теряемся в догадках, не знаем, чем занималась Владыкина, а ведь есть женщина, способная пролить свет на это. Антонина Тарасовна! – воскликнула я.

Леонов издал похожий на хрюканье звук.

– Я подкатывался к ней, но она не пошла на контакт.

– Правильно, – согласилась я, – ты представился сантехником из ДЭЗа, а бабка мигом уличила тебя во лжи и отправила лесом. Но со мной будет иначе. Иван Николаевич сказал, что старушка не собиралась сдавать свой коттедж, однако потом все-таки согласились на его предложение. Похоже, ей хватает денег на жизнь и мелкие радости. Она подписала договор на аренду дома, узнав, кто поселится в ее особнячке, поскольку является фанаткой писательницы Арины Виоловой. Зарецкий у меня для нее книгу с автографом брал.

– Ничего ты у матери Ирины не выяснишь, впустую время потратишь, – зазудел Федор. – Владыкина-старшая с дочерью сто лет не виделась, съехала сразу, когда та вернулась.

– Интересно, отчего они разорвали отношения? – возразила я. – Вдруг в прошлом кроется разгадка всех тайн?

Из трубки снова послышался непонятный звук.

– Что ты там делаешь? – полюбопытствовала я.

– Лекарство достаю, – признался Леонов. – Таблетки в герметичном пакете, и когда его разрываешь, упаковка пукает.

– Чем ты заболел? – спросила я.

– Ерунда, – смутился Федор, – это незаразно.

– Лучше посидеть дома, если плохо себя чувствуешь.

– Пустяки, это зуб, – нехотя объяснил мой соратник. – Просто измучил меня уже.

– Немедленно отправляйся к дантисту, – велела я. – Скорей всего начался пульпит, он сам не пройдет.

– Не, в клыке нерва нет, – вздохнул сыщик, – он на штифте стоит.

– Тем более! – испугалась я. – Что, если уже началось воспаление надкостницы?

– Не хочу к стоматологу, – уперся Федор. – Ничего, поноет и перестанет.

– Боишься зубных врачей? – догадалась я.

Леонов разозлился:

– Нет! Просто они мне не нравятся.

Я захихикала, а Федор пошел в наступление:

– Знаешь, каково штифт вынимать, а потом назад впихивать? Лучше обезболивающих наглотаюсь. Все, закрыли тему. До завтра!

Из трубки понеслись гудки.

Я положила телефон на стол и усмехнулась. Мужчины такие храбрые, сильные, отважные, они управляют государствами, затевают войны, совершают великие научные открытия и искренне считают женщин слабыми, глуповатыми, капризными существами, требующими их мудрого руководства. Но куда деваются смелость и самоуверенность, когда представитель сильного пола полулежит в кресле, возле которого с бормашиной в руке восседает слабое существо – блондинка? Интересно, сколько найдется на свете отважных мачо, которые не покрываются потом, когда дантист берет в руки изогнутую железку и мило произносит: «Откройте рот, больно не будет»?

У входа на ярмарку меня встретила незнакомая девушка в розовом платье.

– Здрассти, Арина! – закричала она. – Живая вы намного красивее, чем по телику.

– Доброе утро, – ответила я. – А вы кто?

– Ленуся, – оригинально представилась девушка. – Где Емеля?

– Робота погрузили в минивэн, он ехал за моей машиной, – пояснила я.

– Эй, куда упаковку переть? – закричал за спиной хриплый голос.

Я обрадовалась.

– Емеля прибыл. Это Игорь, грузчик, он вез Премудрого.

– И чего теперь? – спросила девушка.

– Наверное, надо отвести меня и робота туда, где состоится презентация чуда техники, – подсказала я.

– А-а-а, – протянула Елена. – Только это в секторе «М», через всю ярмарку надо топать, вы небось устанете.

– Предлагаете остаться у входа? – улыбнулась я.

– Ну, не-ет, – протянула собеседница, – придется идти. А у меня каблуки.

– Думаю, нам надо поторопиться. Ведь если мы опоздаем, Филипп рассердится, – заметила я.

– Филипп? – заморгала Елена. – А он кто?

Я насторожилась.

– Лена, а где Катя и Наташа?

– Я незнакома с ними.

– Покажите ваши документы, – потребовала я.

Елена вскинула брови.

– Паспорт, что ли? Не брала его с собой. А зачем он вам?