Несмотря на поздний час, повсюду в доме горел свет и витал сильный запах шоколада: видимо, напиток готовили к возвращению маршала. В большой гостиной она застала сильный беспорядок: перевернутые кресла, разбитая посуда. Впрочем, хозяин дома, Манеш Эшевери, не обращал внимания на этот разгром. Он сидел перед камином, сгорбившись и упершись локтями в колени, и с яростным видом пыхтел трубкой, не сводя взгляда с пламени. При появлении Сильви он даже не соизволил встать. Одно это свидетельствовало о расстройстве духа.
– Вы еще не спите? – спросила Сильви тихо.
– Попробуйте уснуть в этом обезумевшем городе! Инфанте очень повезет, если она сумеет сомкнуть глаза.
– Все равно надо попытаться. А я хотела побеседовать с вашей дочерью... Может быть, она тоже до сих пор на ногах?
– Ее вообще нет!
У Сильви упало сердце. Она тут же представила себе худшее: бегство двоих влюбленных со шкатулкой, полной драгоценностей! Тем не менее, задавая следующий вопрос, она старалась не разволновать огорченного отца еще больше:
– Наверное, она задержалась на празднике? Пошла смотреть на танцоров? Это так естественно.
Эшевери резко встал и обернулся. Сильви поняла, что он с трудом сдерживает ярость и готов грубо оборвать ее, вместо того чтобы отвечать на вопросы.
– Нет, она направилась в монастырь.
– Судя по обстановке в этой гостиной, прощание было бурным...
– Могу я узнать, госпожа герцогиня, почему вы так живо интересуетесь делами моей дочери?
– Я прониклась истинной симпатией к гордой и красивой девушке. Впрочем, если вам так больше нравится, давайте играть в открытую: она действительно ушла в монастырь или...
– Хотите знать, не удрала ли она с безумцем, набросившимся на меня с требованием отдать дочь ему и с обвинениями, будто я спрятал ее с намерением выдать замуж за кузена? Это какой-то бред!
– Влюбленные часто бредят. Значит, здесь побывал господин де Сен-Мар?
– Да. Этот молодчик словно с цепи сорвался! Кричал, что его слишком поздно предупредили, что он искал ее повсюду, даже у вас и у маршала, где он чуть не устроил пожар, опрокинув печку, на которой слуга-испанец готовил это адское варево! Потом удрал неведомо куда... Как я благодарен Небу за то, что оно надоумило меня этим вечером отправить дочь подальше! Пусть этот безумец проваливает ко всем чертям!
– Давно он ушел?
– Правильнее сказать, удрал... За несколько минут до вашего прихода.
– Значит, я не ошиблась! – воскликнула Сильви, торжествуя. – Его заманили в ловушку. Не мог же он одновременно учинить разгром у вас в гостиной и сбежать с драгоценностями инфанты! Остается узнать, где он находится сейчас. У меня уже есть кое-какие соображения...
– Не желаете объяснить, о чем, собственно, речь?
– Объяснение заняло бы слишком много времени. Если хотите, можете составить мне компанию. Только сперва дайте мне одну минуту. – Состояние ее атласных туфелек требовало срочного переобувания.
С последним Жаннета справилась играючи. Ей хотелось сопровождать госпожу, но та не позволила, приказав остаться дома. По прошествии минуты, как и было обещано, Сильви уже торопилась в обществе судовладельца в сторону приюта. По дороге она посвятила своего спутника в курс дела, после чего спросила, в чем предстал перед ним Сен-Мар: не в голубом ли мушкетерском мундире? Ответ был отрицательным. Услышав от Эшевери реплику, что у него нет никаких причин помогать человеку, вызывающему у него только презрение, Сильви пожала плечами.
– Есть, и самые убедительные. Во-первых, такой славный человек, как вы, обязан уважать право ближнего на справедливость. Во-вторых, ваш собственный интерес состоит в том, чтобы этот бедняга, единственное прегрешение которого заключается в том, что он полюбил девушку из богатой семьи, сам, будучи бедняком, смог продолжить свою карьеру. Пройдет всего несколько дней – и он по долгу службы покинет ваш город, после чего вы, наверное, никогда больше его не увидите. Сами знаете, как часто гибнут воины на королевской службе...
– В этом они не отличаются от моряков. Китобойный промысел – самое опасное для жизни ремесло на свете. Мне хочется, чтобы мой зять был с ним знаком.
Сильви подмывало спросить, не означает ли это, что он желает будущему зятю быстрой гибели, однако ей помешало появление Персеваля, вышедшего из тени квадратной башенки.
– Вы подоспели вовремя, – сказал он тихо. – Я не знал, что мне делать дальше...
– Вы стали свидетелем каких-то событий?
– Еще спрашиваете! Ваш паломник – будем называть его так – спокойно вернулся в приют, но чутье подсказало мне, что надо немного подождать. Я не ошибся. Как выяснилось, бракосочетание королей доставляет монахам-августинцам немало хлопот. Примерно четверть часа назад сюда пришли трое, поддерживавшие четвертого. Правильнее будет сказать, что они его несли. Они проникли в приют, хоть и не без трудностей: брат, карауливший дверь, упрекнул их в нечестивом желании проводить время за пределами приюта, каковое желание охватывает этим вечером слишком многих богомольцев. Троица ответила, что четвертый – их товарищ, зачем-то сунувший нетрезвую голову в ручей... Готов поклясться, что лжепьяница – это Сен-Мар.
– Отлично! Продлите свое бдение еще немного, милый крестный, а я тем временем...
– Что вы задумали?
– Отыскать Д'Артаньяна! Я буду просить его получить от короля разрешение на обыск в приюте.
– Король не допустит святотатства!
– Очень в этом сомневаюсь, учитывая, что здесь находят убежище не только смиренные паломники, но и драгоценности его супруги. Но сперва поглядим, как отнесется к этому сам Д'Артаньян.
Найти лейтенанта оказалось нетрудно. Он по-прежнему находился в доме королевы, словно не находил в себе сил с ней расстаться. Он внимательно выслушал Сильви и ее спутника, сурово сдвинув брови и не произнеся ни слова. Когда рассказ был окончен, он позвал четверых мушкетеров.
– Вы пойдете со мной в приют, господа.
– А как же разрешение короля? – удивилась Сильви. Лейтенант бросил на нее выразительный взгляд и ответил с задорной улыбкой:
– Когда речь идет о моем подчиненном, я лично сунусь хоть в пекло, ни у кого не испросив дозволения. Если надо будет, я предстану потом перед его величеством и понесу наказание.
– Вы рискуете карьерой!
– Возможно. А что делать? Если вы правы, то нам лучше поторопиться, иначе злоумышленники, прикидывающиеся паломниками, перейдут на заре испанскую границу. Вы исчерпали свои возражения?
– Видит бог, да! Разве что одно уточнение: если король призовет вас к ответу, я пойду на его суд вместе с вами.
– Что ж, я не против. Каких только чудес я не видывал!
Спустя считанные минуты сторож у ворот старого монастыря снова услыхал колокольчик, а вслед за тем – требование «именем короля» встречи с отцом-настоятелем. Дверь была отперта без промедления. Следом за офицером в нее вошли четверо вооруженных мушкетеров и дама. Судовладелец остался снаружи, оказавшись чрезмерно богобоязненным человеком.
Если дверь была открыта без промедления, то убедить настоятеля позволить солдатам короля провести в его обители обыск оказалось очень нелегким делом.
– Мне хорошо известно, что не все скитающиеся именем божьим святы, но уже то, что они пустились в долгий путь к могиле святого Иакова, заставляет нас заботиться об их спокойствии и защите. Я отказываюсь! Только с разрешения моего епископа...
– На это у меня нет времени, – отвечал Д'Артаньян. – К тому же у меня и в мыслях нет кому-то досаждать. Мы будем действовать осторожно. Полагаю, в часовне никто не ночует?
– Нет, хотя во время службы мы приглашаем паломников присоединяться к нам, а там и до утренней мессы рукой подать...
– А там и рассвет. Бегите спокойно со своей добычей, воришки! Вы только вникните, святой отец: речь идет о драгоценностях инфанты, которая станет сегодня нашей королевой! Тут недалеко и до оскорбления величества... Если вы пойдете мне навстречу, мы снимем плащи и шляпы и разделимся. Мои мушкетеры знают своего товарища, госпожа герцогиня де Фонсом, представляющая инфанту, – тоже. Не будем же медлить, ваше преподобие! Как насчет разрешения?
