— Значит, сначала едем на автобусе, потом на трамвае, а потом опять пересаживаемся на автобус, да?

Михаил кивнул и переложил сумку с Мяфой в правую руку.

— А Шерли мы куда денем? — подала голос Анюта.

— Верно, про Шерли я не. подумал.

— А я вот беспокоюсь, найдет ли Жужляк дорогу без нас, — сказала Анюта, поглаживая, Скачибоба. — Мы ему, кажется подробно объяснили, и все же…

— Раз обещал, значит, найдет. Он такой, — нехотя сказал Свинкль из Витькиной сумки. После того как милиционер вчера чуть не арестовал его, он был явно не в духе.

Ребята подошли к автобусной остановке, на которой по случаю воскресного утра никого не было, и поставили сумки на асфальт. Скачибоб спрыгнул с Анютиных рук и принялся скакать вокруг.

— Не вылезай на проезжую часть! — строго предупредила его Анюта.

Шерли неодобрительно покосился на Скачибоба, но промолчал. Он успел привыкнуть к этому непоседе и уже не ревновал его к своей хозяйке.

— А чем митинг, посвященный львам, кончился? — спросил Михаил.

— Выбрали какую-то комиссию, ответственную за розыск, и поручили ей связаться с милицией, — ответил Витька и с беспокойством сказал: — Смотрите-ка, кто к нам идет.

Вразвалочку, но довольно быстро, к автобусной остановке приближался Егор Брюшко. Руки его были засунуты в карманы фирменных джинсов, на футболке синел знаменитый трилистник, пересеченный горизонтальными белыми полосами. Брюшко имел вид приличного, ничем не примечательного человека, однако сердце у Михаила тревожно сжалось.

— Не было печали!

— Салют, полупочтенные! — приветствовал собравшихся на остановке Брюхо и длинно сплюнул под ноги Витьке. — Далеко собрались?

— Далеко, — сказал Витька и насупился.

— А точнее?

— По делам, — коротко ответила Анюта.

Михаил молча сжал кулаки и приготовился к драке.

— В ЦПКО, — сказал Витька и пнул свою сумку.

— В ЦПКО? Зачем это вас туда несет, когда под боком такой замечательный Парк? — удивился Брюхо. — Или на пикник собрались? Похвально. Небось, что-нибудь вкусненькое с собой тащите? — Он плотоядно уставился на сумки.

— Тащим. Но делиться ни с кем не собираемся! — вызывающе сказал Михаил. Брюхо был сильнее и его и Витьки. Сильнее их обоих, но делать было нечего. Можно уступить и отдать пирожок, но когда дело идет о львах… Жаль, что Жужляка нет с ними.

Скачибоб упал с ладони Анюты и, казалось, внимательно прислушивался к разговору.

— Ах, не собираетесь делиться? — зловеще протянул Брюхо. — Так вы еще и жадины, к тому же? А знаете, как поступают с жадинами?

Анюта нагнулась и отпустила Шерли с поводка:

— Возьми его!

Шерли заворчал и обнажил клыки Кажется, настал и на его улице праздник.

Брюхо зло сощурился:

— Ты своего зверя лучше придержи, а то его потом ни одна больница не примет, — он постучал по асфальту остроносым ботинком.

— Шерли, возьми его! Ребята!

— Стойте! — взмахнул рукой Витька. От неожиданности Шерли присел на задние лапы. — Пусть посмотрит, что у нас в сумках, и возьмет, что понравится.

— Как? — не поняла Анюта.

— А так, — снисходительно ухмыльнулся Брюхо. — Ну-ка, показывай, что там у тебя? — кивнул он Михаилу.

— Пожалуйста, — улыбнулся Михаил, прекрасно понявший Витьку. Наклонился и расстегнул молнию на сумке.

Шерли, казалось, тоже сообразил, что к чему, напружинившиеся мышцы его расслабились, а оскал начал напоминать саркастическую усмешку.

Брюхо присел на корточки и сунул руку в сумку. Но тут же выдернул ее, и на лице у него появилось выражение гадливости и недоумения.

Стенки сумки раздвинулись, и из нее выглянула отвратительная лягушачья морда — грязно-зеленая, в больших бородавках. Затем появилась перепончатая лапка, еще больше раскрыла сумку и погрозила Брюху тонким пальчиком с длинным когтем на конце. Громадный рот распахнулся, и противно скрипящий голос спросил:

— Ну, что, молодец? Молодец на овец, а на молодца сам овца?

Тут же открылась Витькина сумка, и из нее выглянул Свинкль, Он ничего не сказал, но розовые глазки его, обрамленные рыжеватыми ресницами, начали светиться неестественным фосфоресцирующим светом.

Отступая от Мяфы, Брюхо оглянулся, уперся взглядом в светящиеся глазки Свинкля и замер. Потом, ни слова не говоря, упал на четвереньки, повернулся и побежал вдоль проспекта к ближайшему дому, украшенному вывеской «Парфюмерия». Шерли громко и радостно залаял и бросился вдогонку. Редкие прохожие останавливались и провожали Брюхо удивленными взглядами.

— Шерли, назад! — позвала Анюта.

Свинкль издевательски захрюкал. Зрелище было потешное, но ребята не смеялись. Им было страшно.

— Как это ты его, без подготовки? — поразился Витька. Вызывая Свинкля из сумки, он не ожидал такого эффекта.

— Пустяки, ничего особенного. У всех трусов психика слабая, — хихикнул Свинкль.

— Внимание, — сказал Михаил. — Все по местам. Автобус.

Путь был кончен. Дорога, шедшая через густой березовый лес, уперлась в массивные металлические ворота, окрашенные серой краской.

Позади осталась тряска на городском транспорте, ухабы сельской дороги и раскаленная, пышущая жаром бетонка. Затаившись в кустах, ребята во все глаза смотрели на серый неприступный забор, составленный из глухих бетонных блоков, на металлические плиты ворот и стоящую на разворотной площадке бежевую «Волгу».

— Крепость! — тихо и уважительно сказал Витька.

— Здесь незаметно не проберешься, ишь, глазков понатыкали. Надо в обход идти. Как ты думаешь? — обратился Михаил к Мяфе.

— Что тут думать? Для нас внезапность — залог успеха. Створки ворот раздвинулись, пропустив мужчину, направившегося к машине, и снова сомкнулись.

— Видал? Как в метро. А толщина сантиметров десять — броня!

— Да, надо уходить, пока не заметили. Налево пойдем или направо?

— Направо нельзя, я чувствую, там люди, — подал голос Свинкль. — Может, лучше отойдем подальше и подождем Жужляка на бетонке?

Загудел мотор, машина развернулась и проехала мимо ребят.

— Зачем нам здесь прохлаждаться? Надо до прилета Жужляка хотя бы через ограду перелезть, — выглянула из сумки Мяфа. — Пошли в обход, только тихо-тихо.

— Куда уж тише! И так крадемся, будто в чужой дом забрались, — огрызнулся Витька.

Сделав небольшой крюк по лесу, ребята снова вышли к забору и двинулись вдоль него. Минут двадцать пробирались они по бездорожью, обходя старые деревья, продираясь сквозь осиновую и березовую поросль, а забор, тянущийся справа, был все также высок, монолитен, неприступен.,

Свинкль еще на подходе к бетонке пожелавший покинуть сумку, теперь уныло ковылял в конце маленького отряда, время от времени бурча себе под нос что-то невнятное. Наконец он совсем замаялся, остановился и сказал:

— Нет, так дело не пойдет. Надо Жужляка ждать, пусть он нам дыру в заборе прогрызет.

— Т-с-с-ш! Тише!

— Чего скрываться? Чую, что вокруг ни одной живой души, кроме на? нет. А идти дальше просто глупо. Уверен, что проломов в таком капитальном заборе быть не может.

Анюта с Михаилом остановились около Свинкля, а Витька, сделав вид, что разговор его не касается, устремился вперед. Шерли последовал за ним.

— Наверное, ты прав, — сказала Мяфа, высовываясь из сумки, — и все же лучше заняться поисками, чем просто сидеть и ждать Жужляка. С забором он тоже сразу не справится, а шум поднимет такой, что нас обязательно обнаружат. Надо уж как-нибудь самим…

— Но он хоть может слетать, посмотреть, есть тут где-нибудь лаз или нету.

При этих словах Скачибоб, до этого мирно лежавший на руках у Анюты, взвился вверх и исчез за забором.

— Куда ты? — вскрикнула Анюта встревоженно, но того уже и след простыл.

— Да, такому три с половиной метра нипочем!

— Вот-вот, все люди как люди, а этот — черт на блюде, — сказала Мяфа, и, как обычно, когда она говорила о Скачибобе, непонятно было, осуждает она его или завидует.