Все подняли головы.

Мяфа, как ни в чем не бывало, сидела на загривке бронзового льва и посматривала оттуда вниз круглыми, без ресниц, глазами, такими же голубыми, как у Анюты.

Верзилин со вздохом шагнул на последнюю ступеньку лестницы. Свинкль, путавшийся у него под ногами, отчаянно взвизгнул.

— Сейчас он будет кричать, — предупредила Мяфа.

— Буду, — спокойным голосом, хотя губы у него слегка дрожали, сказал Верзилин. — А что мне еще остается? Плавать я не умею.

— Выполнить наши условия. Кто, как говорится, платит, тот и музыку заказывает, — подсказала Мяфа и, обращаясь к Жуж-ляку, добавила: — Покажи ему, на что ты способен, чтобы он стал покладистее.

— Ж-жрать начну, тогда ужнает! — бросил немногословный Жужляк, но теснить Верзилина к воде перестал.

— Ты на львином постаменте продемонстрируй, — посоветовал Витька.

— Жачем портить вещь? — заупрямился Жужляк.

— Все равно постаменты в наш Парк не свезти.

— Свежет, — угрюмо пообещал Жужляк. — А впрочем…

Он неторопливо приблизился к львиному пьедесталу, приложил к его углу пилы-рога. Раздался скрежет, и кусок гранита стукнулся о ступени лестницы. С шорохом посыпалась каменная крошка.

Верзилин побледнел еще сильнее:

— Говорите ваши условия.

Ребята переглянулись. Все произошло так стремительно, что об условиях они как-то не успели подумать.

— Пусть Мяфа говорит, — предложил Михаил.

— Скажу. Тем более, у меня было время подумать. Семь раз отмерить, прежде чем резать.

— Ну! — поторопил ее Верзилин, отпихивая Свинкля, жавшегося к его ногам.

— Условие одно, нет, теперь уже два Первое — вернуть львов в Парк и второе — сменить парковые пьедесталы из известняка на эти — гранитные.

— Хорошо, — Верзилин улыбнулся.

— Жря улыбаешься. Ж-ждать буду три дня. Потом пеняй на себя.

— Именно так. А потом Жужляк приведет сюда стаю своих приятелей и останутся от вас рожки да ножки. Если останутся, — усомнилась Мяфа. — Но если даже и останутся, если даже вы решите остаток своей жизни провести в секретном сейфе, замурованном в тайном погребе, то представьте, во что превратится ваша замечательная усадьба и ваш очаровательный парк. Ведь они вам обошлись дороже львов, не так ли?

— Еще бы, — сказал Верзилин и в задумчивости потрогал чисто выбритый подбородок.

— Кстати, Хрюка, если ты будешь распускать язык, то уж тебя-то Жужляк из-под земли достанет Ты его знаешь. И меня тоже.

— Знаю, — тихо и печально всхрюкнул Свинкль.

— Значит, договорились?

— Да, — улыбнулся Верзилин.

— А чему вы, собственно, улыбаетесь? — спросил Михаил, припомнивший, что совсем недавно этот же вопрос был задан ему.

— Проигрывать надо с улыбкой, — пожал плечами Верзилин — Да и что, в конце концов, львы? Это была недостойная авантюра, и пусть поражение послужит мне уроком. А львов в городе много, не всех же охраняют такие монстры. Только не обижайтесь, это я шутя.

— А постаменты?

— Не жалко! — махнул рукой начавший оживать Верзилин. — Все равно вы мне один испортили.

— Во! — звонко хлопнул себя по лбу Витька. — Вспомнил! Третье условие.

— Какое? — нахмурился Верзилин.

— Да мелочь, пустяки. У такого монстра, как вы, только не обижайтесь, это я шутя, наверно, есть личный транспорт?

— Казенный есть, — буркнул Верзилин.

— И шофер?

— Да.

— Так пусть он отвезет нас домой. В Парк, я имею в виду. А то от вас добираться — все ноги собьешь.

— Нахал! Ну, нахал! — Верзилин даже руками от восхищения всплеснул. — И машину ему дай, и шофера!

— Снявши голову по волосам не плачут, — мудро заметила Мяфа и начала стекать со льва.

— Ладно, берите.

— Гляди, без подлостей, я прослеж-жу!

— О чем речь! Пусть Ванька разомнется, все равно бензин казенный.

— Витька! Витька, глухая тетеря, тебе говорят!

— Что? — Витька обернулся и увидел на дорожке Гошу-гитариста, махавшего ему рукой.

— Львов нашли!

— Где?!

— На старом месте стоят. Я только сейчас оттуда. Народу-у!

— А кто нашел?

— Неизвестно. Не знаю. Не важно, — Гоша прощально взмахнул рукой и побежал по своим делам.

— Слыхали? — Витька повернулся к вышедшим из воды Анюте и Михаилу.

— Здорово! — сказала Анюта и принялась выжимать волосы.

Михаил кивнул и запрыгал на одной ноге, вытряхивая воду из уха.

— А вы чего, не рады? Ведь вернул Верзилин львов! Наверное и постаменты у них новые.

— Не, — Михаил повернулся к солнцу мокрой спиной, чтобы скорее обсохнуть. — Постаменты, скорее всего, старые. Должен же он новые как-то оформить, иначе подозрительно будет.

— Да черт с ними, с постаментами. Вы чего не пляшете-то? Ведь львов вернули!

— А чего плясать? — Анюта прищурилась и посмотрела на солнце. — Ясно было, что вернет.

— Ничего неясно! — обиделся Витька. — А вдруг Свинкль сказал бы ему, что никакой стаи у Жужляка нет? Или что у него душа нежная, и он мухи не обидит? Что тогда? Плакали бы наши львы.

— Они не заплачут, они бронзовые, — сказала Анюта, жмурясь и потягиваясь на солнышке.

— Ничего бы он не сказал. А если бы и сказал? Жужляк и один такого шороху даст — только держись. И душа у него к живому нежная, а не к вещам. Верзилин имел возможность в этом убедиться.

— Ну и что, это причина, чтобы не радоваться возвращению львов?

— Мы радуемся, — сказал Михаил, натягивая одежду на влажное тело. — А что, если Верзилин других львов попытается украсть, помнишь, он говорил?

— Хм… — Витька подумал, махнул рукой. — Да ну вас! Дайте хоть возвращению наших львов порадоваться. Потом соберемся все вместе и что-нибудь придумаем.

— Что тут придумаешь?

— Все что угодно. Все в наших силах. Ну, пошли, что ли, львов смотреть?

— Пошли

— Шерли, ко мне! — позвала Анюта

Шерли весело махая хвостом, выбежал на полянку, следом за ним выпрыгнул Скачибоб.

— О, и этот тут как тут! — удивился Витька.

— Скачибоб — молодец, он всегда вовремя появляется Понимает, что в компании на вернувшихся львов смотреть веселее.

Под предводительством Скачибоба ребята направились к львам, но, не пройдя и двадцати шагов, остановились.

— Слушайте, — Михаил поднял палец.

Откуда-то снизу, казалось, прямо из пруда, доносился чуть подвывающий голос:

— Что-то знакомое? — Витька посмотрел на ребят.

Анюта с Михаилом переглянулись и рассмеялись:

— Это же Злыгость!

— Да? Ну вот, а говорили, что она плохие стихи пишет. Мне нравятся.

— Так это не ее стихи! Эта я ей сборник Ахматовой дала, чтобы она к классике приобщалась. Надо же было как-то ее утешить.

— А-а. Подойдем?

— Пусть читает, не будем мешать. Все равно мы в три часа хотели с Мяфой увидеться. И Злыгость обязательно придет, чтобы прочитать посвященную Жужляку оду собственного сочинения.

— Тогда ладно.

Чем ближе ребята подходили к каналу, соединяющему пруды, тем больше появлялось народу в аллеях: дети, пенсионеры и мамаши с колясками дружно шли в одном направлении — к, львам. Среди них увидел Михаил и бородатого художника, спешащего закончить свою картину.

Около самого канала ребята нос к носу столкнулись с Егором Брюшко, но тот сделал вид, что не знаком с ними, и поспешил пройти мимо.

— Что это он нас не узнает?

— Он теперь нас долго узнавать не будет, — усмехнулся Михаил, вспомнив, как Брюхо на четвереньках бежал по проспекту.