– Что здесь происходит, профессор? – строго, но весело спросил Кудыкин. – Что за колдовство вы здесь устроили? Наблюдатели сообщают, что дорога снова появилась в обоих направлениях.

Ломакин коротко рассказал о результатах несанкционированного опыта, чем привел Кудыкина в состояние задумчивости.

– И что теперь делать, профессор? – спросил он, потирая подбородок. – Вы вчера говорили, что от расстояния зависит количество необходимой энергии. Значит, если мы поедем вперед, копить придется меньше, а повторить эксперимент на полной мощности получится раньше?

– Если мы сможем ехать вперед, то безусловно, – подтвердил Ломакин. – Но мы пока другой вопрос пытаемся решить: что будет, если мы отключим установку? Есть шанс, что дорога снова исчезнет, и повторить ее возвращение мы не сможем.

Кудыкин внимательно посмотрел на Ломакина, потом перевел взгляд на его сотрудников.

– Если мы едем вперед, а энергии для запуска будет требоваться меньше, то никакого вопроса нет. Не выключайте установку. Я сейчас отправлю людей проверить, насколько это все реально, и можно будет попробовать осторожно тронуться.

– Не возражаю, – кивнул Ломакин. – Только остальных моих людей сюда пришлите. И надеюсь, теперь мне можно производить манипуляции с оборудованием без тщательного контроля со стороны доблестного сержанта Ложкина? Извините, сержант, ничего личного, но мне кажется, что в этом нет ни малейшего смысла.

– Сержант Ложкин будет теперь при мне, – успокаивающе сказал Кудыкин. – Занимайтесь, настраивайте все, как надо. Ориентировочно через час отправляемся.

– Отлично, – сказал Ломакин, когда за полковником закрылась дверь. – У нас есть не меньше сорока минут на углубление эксперимента. Необходимо обеспечить полную запись всех параметров установки, показания средств контроля, записи камеры наблюдения…

Костя медленно продвигался среди самого настоящего бурелома, тщательно проверяя дорогу длинной гибкой веткой, выломанной из необычно широко разросшегося куста. Несколько тяжелых сучков лежали у него за пазухой, и когда он начинал сомневаться, стоит ли идти в ту сторону, куда дотянутся веткой не получалось, кидал деревяшки, следя за тем, как они летят.

Оказалось, что, имея кое-какой опыт за плечами, идти даже по такому опасному участку без специального снаряжения ненамного сложнее, чем в полном «обвесе» с детекторами, защитной одеждой и мультиспектральными очками-фильтрами. Да, приходилось гораздо чаще останавливаться и обдумывать следующую цепочку шагов. Да, иногда не помешал бы изолирующий противогаз или, на худой конец, самый простецкий респиратор, способный отсечь аммиачную вонь, испускаемую некоторыми «ловушками». Но в целом, к огромному своему удивлению, Костя вдруг понял, что прекрасно обходится без всего того, что традиционно «впаривалось» ушлыми торговцами новичкам как необходимый минимум для выживания в Зоне.

Аномалий было по-прежнему много, но подспудно у него вызревало ощущение, что граница этого гигантского скопления уже где-то совсем недалеко. С одной стороны, это значило, что вскоре он сможет двигаться быстрее и хоть немного отдохнет от постоянного напряжения. С другой – вызывало серьезную озабоченность из-за необходимости определяться с дальнейшими действиями.

Ведь уже несколько часов он не видел Марину и Топора, с которыми давно разошелся в разные стороны из-за сплошного «ковра» небольших по размерам, но чрезвычайно активных «тянучек», из-за которых уже даже начали гибнуть деревья на этом участке леса. Обходить пришлось, забирая далеко в сторону, а когда Топор мелькал среди древесных стволов в последний раз, направлялся он в совершенно противоположном направлении, пытаясь обойти поле «тянучек» с другой стороны.

Сколько потом Костя ни кричал и ни пытался вернуться к прежнему маршруту, товарищи так больше и не давали о себе знать. Осталось только одно: искать способ покинуть Зону самостоятельно. Но сама мысль о том, что он выйдет за Периметр, а Топор и Марина останутся в Зоне, порождала тревогу на грани с отчаянием.

Вскоре в воздухе повис запах сырости металла. Вооружившись двумя длинными ветками, Костя теперь старался идти предельно осторожно, ведь любая странная вещь в Зоне почти всегда оборачивалась неприятностями с летальным исходом. Когда же клочья серебристого тумана заскользили меж деревьями, нервы и вовсе сжались в тугой комок. Костя осторожно запустил руку за пазуху, нащупывая пистолет с единственным патроном, но потом устыдился своего порыва. В текущей ситуации это оружие могло пригодиться только для предельно быстрого решения вообще всех проблем.

Впрочем, туман, затянув было все видимое пространство, почти сразу начал рассеиваться, унося вместе с собой и страхи перед неизвестностью. Костя заметно приободрился и даже ускорил шаг.

А вскоре он наткнулся на старые рельсы.

Некогда железная дорога шла по насыпи, но с тех пор прошло, вероятно, много времени, и теперь от насыпи остался лишь небольшой продолговатый холмик, возникший вдруг поперек того направления, в котором шел Опер. Шпалы давно прогнили, покрылись зелеными пятнами мха и лишайника и мало отличались по внешнему виду от грунта, зато рельсы прекрасно сохранились и матово блестели темным металлом без малейшего пятнышка ржавчины.

Помня давнишние наставления Топора о том, что рядом с насыпями аномалии становятся гораздо активнее, Костя осторожно приблизился к уцелевшим железнодорожным путям. Неподалеку действительно хватало следов аномальной активности, что некогда бушевала здесь с безудержной силой, но с тех пор, очевидно, прошло слишком много времени, и теперь можно было подойти к рельсам почти беспрепятственно.

Постояв немного рядом с двумя металлическими полосками путей, уже почти сравнявшихся с землей, но все равно еще немного выпирающих вверх, Костя, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, вдруг уселся на рельс, как когда-то в далеком детстве.

Наверное, это было небезопасно, ведь с одной стороны дорога уходила в непроходимую «стену» аномального скопления, но почему-то именно сейчас Костю это не волновало совсем. На душе вдруг стало спокойно и светло. Все тревоги ушли на задний план, а глаза невольно обратились вверх, где верхушки величественных сосен подпирали серое небо.

Легкий ветерок унес в сторону неприятные запахи, исторгаемые расположившимся неподалеку «вулканчиком».

Вдруг Косте почудилось, что он чувствует легкую вибрацию, идущую от рельса, на котором он сидел. Это было практически невозможно. По старой дороге не мог идти поезд, да еще сквозь аномальные поля, но рельс вполне ощутимо вздрагивал, и Костя торопливо поднялся на ноги. В конце концов, он и сам год назад ездил на поезде по Зоне и считал в то время, что ничего удивительного в этом нет. Правда, сколько он ни смотрел вправо и влево, ни малейших признаков большой движущейся по рельсам машины так и не заметил.

А рельсы уже издавали слабый гул, точно по старым путям и впрямь шел поезд. Костя на всякий случай сделал несколько шагов назад и почти сразу же увидел электрический разряд между рельсами, неспешно скользящий со стороны скопления аномалий. Белая ветвящаяся дуга, с громким треском проплывшая мимо Кости, оставляла на рельсах полосы блестящего металла и широкий дымный след.

Глядя вслед удаляющейся аномальной молнии, Костя несколько секунд колебался, а потом, решившись, повернулся и зашагал вдоль рельсов вслед удаляющемуся треску, шипению и яркому белому свету. В конце концов, такое странное проявление аномальной активности могло напугать всевозможных мутантов и снять тем самым одну из наиболее серьезных угроз для человека. Но основная причина заключалась, конечно, не в этом. Костя не хотел себе в этом признаваться, но железная дорога казалась ему надежным проводником, благодаря которому он сможет очень быстро добраться до Периметра. Хотя умом понимал, что старые железнодорожные пути могут вести куда угодно и оборваться в любой момент.