– Каковы предельно допустимые нормы?

– Двадцать процентов кислорода и ноль три десятых двуокиси углерода.

– А каково реальное соотношение этих газов на данный момент?

– Соответственно восемнадцать процентов и чуть больше четырех.

– А критическое? – уточнил Болдуин.

– Шестнадцать процентов и пять. После этого наступает опасность для жизни человека.

– Следовательно, мы уже вплотную приблизились к кризисному рубежу, – констатировал Питт.

Болдуин единственный решился задать роковой вопрос, давно вертевшийся у всех на языке:

– Сколько мы еще сможем продержаться, доктор?

– Вы ощущаете недостаток кислорода в той же степени, что и я, – пожал плечами Рингер. – Часа два. Может быть, два с половиной. Но уж, во всяком случае, не больше.

– Спасибо за откровенность, доктор, – произнес капитан с полной серьезностью. – Сможете ли вы помочь продержаться хоть кому-то, если мы используем противопожарные респираторы?

– На борту находится около десяти подростков моложе двадцати лет. Они продержатся, пока полностью не иссякнут запасы кислорода, – пообещал Рингер, поднимаясь на ноги. – Полагаю, мне лучше вернуться в госпиталь. Наверняка там уже скопилось немало новых пациентов.

Когда доктор ушел, Питт продолжил изучение чертежей.

– Для каждой сложной проблемы есть простое решение, – пробормотал он, поймав иронический взгляд капитана.

– Когда найдете его, немедленно дайте мне знать, – улыбнулся Болдуин. С этими словами он тоже поднялся и направился к двери. – Пришло время и мне предстать перед публикой, – вздохнул он. – Желаю вам удачи в ваших изысканиях.

Питт кивнул, но не произнес ни слова.

Несмотря на все свое самообладание, он терзался тем, что необходимое решение так и не будет найдено. Наверное, именно этот страх предельно обострил его чувства и помог ему увидеть то, что до сих пор упорно ускользало от его внимания. Столь нужное решение на самом деле было простым. Оставалось только удивляться, как до сих пор оно не пришло ему в голову.

Он вскочил так поспешно, что опрокинул стул, и бросился к телефону.

– Ал, ты еще здесь?

– Здесь, здесь, куда же мне деваться, – проворчал Джордино.

– Думаю, я нашел решение. Более того, я совершенно уверен, что нашел его. – На Джордино произвела большое впечатление уверенность, прозвучавшая в словах друга.

– Один момент, – попросил он, – я переключу телефон на капитанский мостик, чтобы капитан Тёрнер и члены спасательной команды могли слышать тебя. – После секундной паузы он предложил: – О'кей, выкладывай, что у тебя там.

– Сколько времени нужно, чтобы подготовить шланг для подачи воздуха и доставить его на место аварии?

– Вам известно, конечно, мистер Питт, что мы пока не в силах установить воздушный вентиль на корпусе лодки? – хмуро спросил капитан Тёрнер.

– Знаю, знаю, – произнес нетерпеливо Питт. – Но сколько все-таки это займет времени?

Тёрнер вопросительно взглянул на Мак-Керди, стоявшего у противоположной стены рубки.

– Думаю, часа за три управимся, – проворчал тот.

– Приложите все силы, но сделайте работу за два часа иначе говорить не о чем. Больше мы просто не продержимся.

– Ну и что это нам даст, если мы не можем установить вентиль?

– Напор вашей помпы может преодолеть давление воды на такой глубине?

– Напор помпы равняется пяти сотням фунтов на квадратный дюйм, – сообщил Мак-Керди, – что вдвое превышает давление морской воды.

– Отлично, – произнес Питт с воодушевлением. – Доставьте шланг сюда как можно скорее. Люди уже начинают задыхаться. И будьте готовы использовать манипуляторы спасательного аппарата.

– Скажите наконец, что у вас на уме, – потребовал капитан.

– Я расскажу все в деталях, когда вы будете на месте. Сразу же сообщите мне об этом для получения дальнейших инструкций.

В этот момент на мостике появился О'Мэлли и услышал конец переговоров.

– Какой козырь вы припрятали в рукаве? – поинтересовался он.

– Грандиозная идея, – объявил Питт без ложной скромности. – Пожалуй, лучшая из тех, что когда-либо приходили мне в голову.

– Но каким образом вы собираетесь подать кислород в лодку? – настаивал О'Мэлли.

– А я и не собираюсь этого делать.

О'Мэлли недоуменно уставился на Питта.

– Тогда в чем же суть вашей грандиозной идеи?

– Все очень просто, – непринужденно объяснил Питт, – если Магомет не идет к горе...

– Замечательная поговорка, но все же я вас не понимаю.

– Подождите немного, и вы все увидите собственными глазами, – пообещал Питт. – Это один из самых простых экспериментов, которые демонстрируют студентам на семинарах по физике.

С минуты на минуту «Золотой марлин» мог стать братской могилой. Уровень кислорода в атмосфере понизился до такой степени, что оставалось каких-то несколько минут до того момента, когда пассажиры и члены экипажа начнут терять сознание – первая стадия агонии, за которой должны были последовать кома и смерть. Содержание двуокиси углерода стремительно приближалось к критической отметке, при достижении которой уже невозможно было поддержание жизни людей. Питт и О'Мэлли, единственные остававшиеся на мостике, прилагали все усилия, чтобы не потерять сознание.

Нехватка кислорода привела к тому, что пассажиры постепенно стали превращаться в зомби, не способных к рациональному мышлению. Тем не менее на лодке сохранялось полное спокойствие, потому что никто из них не отдавал себе отчета в том, насколько близок конец. Болдуин успел все-таки сказать несколько ободряющих слов тем пассажирам, которые еще оставались в ресторане, прекрасно понимая, насколько бесполезны все его усилия. Возвращаясь на капитанский мостик, он потерял сознание в одном из коридоров и тяжело свалился на пол. Пожилая пара, проходившая в этот момент мимо, только скользнула пустым взглядом по лежащему на ковре капитану и безучастно прошла мимо.

О'Мэлли уже находился на грани коллапса. Питт в изнеможении оставался в кресле, понимая, что и он с минуты на минуту потеряет сознание.

– Где же вы? – прохрипел он в телефонную трубку. – Поспешите, иначе найдете здесь одни трупы.

– Мы на подходе к вам. – В голосе Джордино звучало нескрываемое отчаяние. – Выгляни в иллюминатор. Мы всего в нескольких десятках метров от лодки.

Питт с трудом поднялся на ноги и, шатаясь на каждом шагу, подошел к иллюминатору. «Меркьюри», зависший над корпусом лодки, действительно оказался совсем рядом.

– Вы привезли с собой шланг?

– Мы готовы начать подачу воздуха в любую минуту и в любой точке, которую вы укажете, – сообщил Мак-Керди. Капитан Тёрнер остался на борту «Оултмена», чтобы координировать проведение спасательной операции с поверхности.

– Продолжайте опускаться. После того как окажетесь рядом с субмариной, двигайтесь вдоль корпуса лодки, пока не достигнете пробоины над машинным отделением.

– Начинаем сближение, – сообщил Джордино, не задавая лишних вопросов.

Спустя минут пять в рубке прозвучал голос Тёрнера:

– "Меркьюри" находится в указанном вами месте.

Несмотря на трагичность ситуации, Питт не смог удержаться от невольной улыбки.

Спасение было совсем рядом, а людям внутри субмарины приходилось умирать от удушья. Какова ирония судьбы!

– С помощью манипулятора опустите шланг через пробоину в корпусе на максимально возможную длину, – дал он последние инструкции.

Внутри «Меркьюри» Мак-Керди обменялся с Джордино непонимающим взглядом и недоуменно пожал плечами.

Осторожно действуя манипуляторами, Джордино стал заталкивать толстый шланг внутрь субмарины, стараясь не порезать его об острые края отверстия. Ему потребовалось не меньше десяти минут на то, чтобы надежно закрепить конец шланга между двумя установками машинного отделения.

– Шланг на месте, – сообщил он.

– О'кей, начинайте подачу кислорода.

И на этот раз два человека на борту спасательного аппарата без рассуждений выполнили требования Питта. Мак-Керди передал его слова капитану, и спустя две минуты кислород начал поступать в машинное отделение.