Они опомнились не скоро. У хоббита подломились его волосатые ноги, и он повалился в траву. Он не мог избыть из своей головы много раз повторяющуюся фразу "Вот теперь-то нам конец, теперь нам конец, все пропало шеф, все пропало...". Это продолжалось с минуту, пока Торин не наподдал ногой по граммофону, на который чья-то невидимая рука поставила пластинку с издевательскими словами... Это была шутка Олмера, но наши герои не улыбались.

- Мы не выполнили долг, - сокрушенно сказал Нивротт, почесывая задницу. - Теперь нам остается только напиться.

- Я бы на его месте убил бы нас всех с его-то невидимостью, - подал голос мрачный Торин.

- Зачем ему мы? - задумался, наконец, хоббит. Он теперь второй Король-Призрак, зачем тратить на нас взмах его чудесного меча, лезвие которого окутано черным туманом?

- Это меч Эола, темного эльфа. Он его выковал сам из упавшего с неба огненного железа. Арагорн не захотел его отдавать сыну Боромира, но в бою выронил его в реку. И, похоже, что Олмер захватил это могущественное оружие. Против него нет защиты, - тихо выдохнул Нивротт.

- Значит Монпарнас умрет? - принялся сокрушаться Мылохлор. - Тогда, пожалуй, я возьму себе его сапоги, - и он принялся снимать их с дрыгающегося в агонии Монпарнаса. - Спи спокойно, дорогой друг, - кричал он в ухо умирающему, - Мы отомстим за тебя...- с этими словами Нивротт перекинул себе на плечо оба сапога и побрел вслед за нашими героями. По пути он нагнал Нивротта. Все были настолько потрясены, что никто не обратил внимание на крики, едва видневшееся из грязи головы Отлиса с просьбой вытащить его из грязи.

- Что случилось с Монпарнасом? - походя, буднично спросил Мылохлора Нивротт.

- Его ударили мечом, - кратко объяснил Мылохлор.

Нивротт понимающе кивнул. Прошло полчаса. Они брели вслед за хоббитом и гномами.

- А что с нашими бравыми вояками из Гондора? - спросил нелюбопытный Нивротт.

- Они утонули, - вновь кратко ответил Мылохлор.

Нивротт вновь понимающе кивнул и замолчал.

Хоббит и гномы молчали все это время. Наконец, даже бесстрашный Фолко не выдержал тягостного молчания.

- Что же нам делать? - спросил он у Торина.

- Грядет война, хорошо будет жить только военным, - деловито сказал Торин. - К тому же ничего другого как вступить в армию Средиземья, нам не остается, ведь там у нас останется шанс затеряться от отрядов заградфюрера Рогволда... Нам надо двигаться туда, на юг, вступим в войска Рохана!

- А мы пойдем на север, а мы пойдем на север, - гнусаво пропел Мылохлор. - Зато когда вернемся, не будет никого, останется от Фолко лишь косточки его, - поэтический талант эльфа взыграл в Мылохлоре. Нивротт приплясывал на месте, подпрыгивая на одной ножке. Потом оба безумных эльфа скрылись в кустах.

- Стойте, какой нафиг север, вам нужно на восток, - запоздало вскричал им вслед Торин. - Воды Пробуждения находятся на востоке, - но эльфы уже не слышали гнома.

Троица друзей спустилась до Андуина, но никого там из стражи уже не встретила. Зато, на берегу красовались остовы сожженного хоббитом парома. Теперь идея поджечь паром вовсе не казалась хоббиту такой уж прикольной, особенно, когда пришлось преодолевать Великую реку вплавь.

Их окликнули, лишь, когда они выбрались на берег. К счастью, начальник стражи узнал их.

- Это же тот самый маленький сидор, который спалил баржу! - завопил он. Хоббита и гномов окружила толпа стражников, которые по-приятельски хлопали его по плечу. - Если бы не он, нам пришел бы полный пинцет, передовой отряд врага был уже готов атаковать нас, но из-за отсутствия баржи, вынужден был отступить. Они обещали поймать того, кто успел сжечь баржу и подвесить вниз головой на ближайшем мэллорне. Но мы тебя не выдадим, ты спас нам жизнь, - бурно тряс хоббита за шкирку начальник караула. - Всех, кто остался на другом берегу, изрезали на кожу для барабанов, и те стучат с той поры не переставая, - он махнул рукой. И, правда, нарастающий гул вдали гул разбился на звучание тамтамов, а из кустов на том берегу вышел большой отряд врага.

Хоббит похолодел. Еще пять минут задержки на том берегу и от дальнейшей карьеры в виде барабана их никто бы не спас, даже мифрильные доспехи.

Наши друзья продвигались вперед, скорее по инерции. Изменить что-либо было невозможно, надо было просто встать в ряды защитников Средиземья. Начальник караула, в знак признательности, сдал всю троицу в призывную комиссию Рохана, живописав их подвиг со сжиганием парома. К сожалению, порча имущества не приветствовалась в армии Рохана, поэтому, наших героев, недолго думая, зачислили в штрафной отряд. Спустя неделю в этот же отряд согнали всех пойманных по всей округе дезертиров. В их числе, к радости друзей, оказался Отлис и два безумных эльфа Мылохлор и Нивротт. Первого выкопали практически из-под земли, когда приехали возводить очередные туалетные чертоги, а двоих эльфов повязали, когда они продавали разбавленный здравур.

Вместо обеда весь штрафной отряд совершал марш-бросок к позициям Рохана. Вместо ужина копали укрепления. Потом прискакал Браго, тридцать первый маршал Марки и выступил с патриотической речью.

Армия Вождя появилась на северо-восточных рубежах роханской Марки неожиданно, застигнув врасплох всю армию. Роту разведчиков, загодя высланных вперед, обнаружили только спустя три дня. В этот день как раз облетели последние листья с деревьев, поэтому висящие на ветках разведчики служили единственным украшением величественного мэллорна. Отступающее в беспорядке войско устроило погибшим пышную церемонию похорон. Для этого мэллорн подожгли и облили машинным маслом. Громадный великан долго чадил и скрипел, а потом повалился прямо на наспех отступающую армию Рохана, погребя под собой не менее полусотни бойцов штрафного отряда. К счастью, наши герои успели отойти подальше, и рухнувшее древо мэллорна их не задело. Но командиры роханской Марки, скрепя сердцем не приказали остановиться, и помочь пострадавшим. Подгоняя и шпыняя отстающих, десятники и сотники добились того, что пехота нехотя доползла до лагеря и заняла позиции. Штрафным сотням предстояло держать оборону на самом опасном участке - берегу Великого Андуина. Их задача, как явствовало из бумажонки, розданной каждому бойцу, состояла в том, чтобы воспрепятствовать переправе врагов через реку. На многие лиги вокруг тянулись выкопанные по всему периметру рвы, глубиной до полуметра, укрепленные кое-где частоколом высотой в метр. Со стороны врага эти сооружения вызывали такое же уважение, как и детская песочница, стоявшая у него на дороге...