Фолко сначала отказал молодым хоббитам-падонкам, которые намылились, было идти за ним в Серые Гавани.

- Цыц, салабоны! - заявил он им. - Это не мелочь по карманам тырить, здесь придется стоять насмерть, и даже если вам распорют брюхо, то вы должны будете намотать врагу на шею собственные кишки и задушить его, - после этой прочувственной речи половины добровольцев след простыл. Второй, оставшейся половине, озверевший хоббит выдал по связке гранат и, после краткого напутствия, дал задание каждому сдаться в плен, после чего дернуть за кольцо. - Это возвеличит Хоббитанию, к тому же, мы хоббиты, издревле любим всякие взрывы, шутихи и прочую дребедень, короче будет весело...

Сплавив, наконец, и вторую половину добровольцев, хоббит ностальгически оглянулся на свою родину, а потом тронул поводья своего конька.

За Хоббитанией лежала многолюдная область, здесь поселилось немало арнорцев, прикипевших к земле. Сейчас по этим областям шли войска Олмера, и дома всех жителей весело горели сизым дымом. Истерлинги не сражались с "детьми", как они называли полуросликов, но зато тех, кого считали врагами, не щадили. Все деревья в округе были украшены повешенными жителями. А вслед за передовыми отрядами шли основные силы Вождя. В суматохе, царившей в округе, друзьям удалось проскользнуть мимо сил врага, а когда они вышли к Гаваням, то у всех захватило дух от величественной картины. Башенные холмы, на которых весело полыхали три сторожевых башни, были захвачены орками, которые обогревались, таким образом, от царивших здесь холодов.

А сами Гавани воистину захватывали дух. Природная красота величественных скал, служивших естественными крепостными стенами, были обезображены уродливыми башнями, строительными лесами и техническими балконами, налепленными по склонам трудами гномов. По высоте бастионы Гаваней превосходили даже стены Минас-Тирита, а ворота, заключенные между двумя небольшими естественными горами, были и вовсе каменными. На то, чтобы их открыть или закрыть, у жителей Гаваней уходил целый месяц, именно поэтому, те месяцы, когда ворота были открыты, называли "месяцами открытых дверей". Сейчас ворота были на последней степени закрытия. То бишь, оставалось еще несколько дней, когда в город еще можно было проникнуть через дверь. Олмер, задумавший свой стремительный рейд не успевал прорваться в открытые двери, зато это успевала сделать наша героическая троица. Навстречу ей, напротив, шел большой поток дезертиров разных мастей. Шли эльфы-полукровки, в надежде, что Олмер посчитает их людьми, шли гномы в разорванных тельняшках, они надеялись, что укроются в подземных чертогах, шли арнорцы, переодевшиеся из военного платья в гражданское, шли хоббиты, которым вовсе не улыбалось встревать в битвы громадин. Поток шел и шел, становилось понятным, почему Олмер не усердствовал в прорыве через открытее ворота. Еще неделя подобного исхода и в городе никого кроме Кирдэна и эльфов не останется...

И лишь отдельные безумцы вроде наших друзей, полоумных роханцев и невесть откуда взявшихся гондорцев, шли в обратном направлении - защищать последний оплот Средиземья перед неисчислимыми полчищами врага. Среди них было немало людей, в свое время тем или иным образом насоливших Олмеру. Были и те, кто просто решил отомстить за разрушенный дом, сгоревшие вклады в Гондорском Банке или за смерть любимой тещи.

У входа стоял эльф-стражник, который своими глазами, словно рентгеном, изучал входящих в город странников.

- Какого хера, - воскликнул Фолко, - Вы выпускаете людей из города, вместо того, чтобы заставить их биться! Надо взимать плату с выходящих из города и приплачивать входящим в город!

Эльф от удивления выплюнул жвачку.

- Вы где такую траву берете? - воскликнул он. - Это самая разумная мысль из всех, которую я слышал в последнее время! Можно неплохо наполнить казну! Но сражаться мы не будем, мы предупреждаем каждого об этом. Кирдэн будет удерживать стену только для того, чтобы все эльфы успели погрузить свои пожитки на "Титаник", который идет в Валинор... Мы говорим это всем, но никто не слушает...

- И правильно, - заявил какой-то бородатый арнорец. - Нам все равно отступать некуда, так хоть из вредности, убью с пару десятков орков на прощание...

- Я всегда знал, что большинство эльфов падонки, но чтобы такие, - возмутился Торин. - Люди идут вас защищать, а вы их бросаете!

- Не все эльфы бросают людей, мой почтенный гном, - сказал подошедший откуда-то сзади знакомый голос. Торин дернул руку к поясу, но было поздно. Его кошелек уже кто-то срезал быстрым, неуловимым движением.

- Нивротт!!! - то ли радостно, то ли возмущенно, воскликнул гном. - Какого хера! Мы думали, что ты погиб, уже заполнили бланки на получения пособия для твоего погребения...

- Не дождетесь, - ухмыльнулся Нивротт. - Монпарнас!!! Мылохлор!!! Смотрите кто приперся!

Наша троица с волнением уставилась на знакомые лица друзей. Мылохлор блистал своими белоснежными зубами, Монпарнас вставил себе красные стеклянные глаза и бешено сверкал ими на солнце.

- Блендамед рулит, - радостно заявил Мылохлор. - Зубы как новые, ни одной новой дырки!

Гномы скривились.

- А мне друзья на день рождения глаза подарили, - похвастался Монпарнас. - Говорят, выдрали из чучела тигра из музея естествознания в Аннуминасе. Как вам? - он уставился на друзей немигающими красными глазами.

- По-моему, это было чучело белого кролика, а не тигра, - пробормотал Фолко. - Только у белого кролика могут быть такие красные глаза...

Гномы согласно покивали ему в ответ. К счастью, Монпарнас был в экстазе, так что не обратил внимание на едкие слова хоббита.

- Арнора больше нет, - рассказывал тем временем словоохотливый Нивротт. - Наместник много раз пытался перейти в контрнаступление, водил полки колоннами против пулеметов, пока, наконец, в этих атаках не полегло все его войско...Оставшиеся надеялись укрыться за стенами Аннуминаса, но им ударили в спину. В одну мерзопакостную ночь в городе восстали люди, поклоняющиеся могильникам. Мы, конечно, сбежали в числе последних, даже застрелили одного призрака, но нас было только трое, а мятежников и призраков трое, и они смели стражу у ворот, а потом, когда войска Олмера ворвались в город, над ним поднялся страшный крик...Ануминнас разграблен, где Наместник никто не знает, да и всем уже наплевать на него... А Олмер, въехав в город, провозгласил себя Королем всего Запада.