— Да плевать мне на неё. Я хочу тебя... — Он уже стягивал розовые шелковые трусики с ее бёдер. — Какая чудная щелочка. — Пальцы скользнули внутрь. Девушка задрожала, вцепилась в плечи мужчины. — Не так, — одним рывком Кирилл перевернул Ксению на живот. — Тебе будет так хорошо, как ещё ни с кем не было.

Мужчина обхватил девушку рукой за талию, подтягивая ее ближе к себе, одновременно освобождаясь от брюк. Вошёл в неё быстро, заставив вскрикнуть — она ещё не была готова. Вжимался в неё, такую горячую, трепещущую под ним и, слегка прикрыв глаза, представлял, что это его бывшая невеста.

— Ну... ну... скажи, что я лучше трахаю тебя, чем Мишка, ну же! — Кирилл почувствовал, как задрожало тело Ксении — не в преддверии оргазма, а от рыданий. Закусив верхнюю губу, он со всей силой внедрился в девушку, раз, еще раз, почувствовал, как в глазах темнеет — Ох, какой кайф!

Слегка хлопнув ее по ягодицам, вытащил свой уже поникший орган. Покачиваясь, отошёл в сторону. Ксения так и продолжала лежать на столе кверху ягодицами, вид которых больше не вызывал у него желания.

— Ну чего, Ксю? — Кирилл, вытерев бумажной салфеткой член, натянул брюки. Подняв с пола скомканные трусики девушки, бросил на стол рядом с ней. — Давай-давай, одевайся. Не дай бог Машуня припрется. — Ксения медленно сползла со стола и, избегая смотреть на стоявшего позади мужчину, принялась одеваться. — Ксюш, ну ты поживей.

— Кирилл... — Наконец девушка подняла на мужа своей подруги глаза. — А как же Машка?

— Чего Машка, Машка? Ничего с ней не случится. Она и не узнает, если ты ей не проболтаешься. Ты ведь не скажешь своей подружке? — Девушка замотала головой. — Ну вот и хорошо, звёздочка моя. Договорились. — Кирилл включил газ под чайником. — А теперь самый раз и твои эклерчики попробовать.

Перед тем как отворить дверь, Маша прислонила ухо к двери. Она надеялась, что муж уже пришёл в себя и успокоился. Было бы ещё лучше, если бы он спал.

В квартире было темно и тихо. Девушка, стараясь не шуметь, прошла в кухню, включила свет. Взгляд сразу упал на две чашки с остатками чая и вазон с пирожными. Что, не успела она выйти из дома, Кирилл сразу пригласил гостей? Вот козёл!

Маша без сил опустилась на стул, судорожно вздохнула. Как же это больно — постоянно испытывать эту чертову ревность. Жжёт, крутит, перемалывает все изнутри, заливает ядовитой чёрной желчью.

Взяв в руку одну из чашек, девушка крутила ее, разглядывая еле заметный след губной помады. Розовый. Какая-то блондинка. Мария догадывалась, что муж ей изменяет, хотя никаких доказательств у неё не было. Только беганье глаз, еле слышный запах чужих духов, далеко за полночь возвращения домой. И душевная холодность. Им словно и не о чем было говорить. Так, «доброе утро, что у нас на завтрак, как дела» — вот, пожалуй, и все. Маша с грустью вспоминала те времена, когда они только -только начали встречаться, ухаживания Кирилла, то, как он всегда приезжал к ней с цветами и как они проводили ночи, полные любви и страсти. Куда все это ушло? Как за какие-то три года они смогли растерять все чувства?

Почувствовав, что вот-вот слезы польются из глаз, Маша поспешила в ванную. Умыться, снять с себя негативные эмоции — утро вечера мудренее.

Кирилл, разметавшись, лежал посередине их большой кровати и слегка похрапывал. Сняв с себя тёплый халат, Маша попыталась примоститься рядом, но он заворочался, больно пнув ее коленкой.

— Кирюш, Кирочка... — она погладила его по заросшей щетиной щеке.

— Ксю, отстань... — он махнул рукой, переворачиваясь. — Спи давай.

Ксю?

Маша села на кровати. В груди все словно покрылось коростой льда. Что за бред?

Схватив халат, брошенный на пол, девушка бросилась в кухню. Ну да, конечно. Подруга пришла к Кириллу, как только он остался один. Или он сам пригласил ее?

Ничего, завтра сама лично узнает у Ксении, что к чему.

***

Лера потянулась в кровати и, словно ленивая кошка, открыла сначала один глаз, потом другой. Умм, какой чудесный аромат кофе! Приятно просыпаться так каждое утро, зная, что чашечка бодрящего напитка уже дымится на столе, а на сковороде шкворчит яичница с беконом. Через слегка приоткрытое окно врывался свежий ветер и детские голоса. Значит, уже не очень раннее утро.

Девушка нехотя вылезла из-под одеяла, поежилась. Мурашки высыпали на руках. С чего начать — горячий душ или кофе?

Выбрав второе, Лера отправилась в кухню.

Лена уже стояла у плиты.

— Здравствуй, Валерочка, — улыбнулась она хозяйке. — Как спалось? - Лера кивнула в ответ. — Лев Степанович звонил и просил передать, что ждёт тебя у себя в офисе в час дня.

— В офисе? — девушка нахмурилась, сделала глоток кофе. — Что я там забыла? Пусть ждёт. — Лена молча продолжала помешивать что-то на сковороде, но даже по ее спине можно было прочесть осуждение. — Да потому что в последнее время каждый раз, когда он меня ждёт, все идёт наперекосяк! Наверняка испортит весь день.

— Дело хозяйское, — тихо молвила женщина.

Да что за фигня?! Ещё не хватало, чтобы обслуживающий персонал ей тут выказывался. Тебе платят, работай и молчи, а мнение своё оставь при себе!

— Что там так долго? Ты хочешь меня голодом уморить? — Женщина поставила перед Лерой тарелку. — А это что? — поморщилась с отвращением, указывая вилкой на зеленые листья.

Омлет со шпинатом.

С чем?

— Лев Степанович распорядился готовить для вас побольше зелени, вот я и решила...

Лера резко отодвинула тарелку, подняла глаза на испуганную кухарку:

— Немедленно упакуй мне это в пластиковый контейнер!

— Хорошо, Валерия Львовна.

Кипя от злости, девушка в момент опустошила чашку с кофе и выскочила из кухни.

Да, она поедет к папочке. Хочет увидеться в обеденный перерыв — вот и пообедает заодно.

Лев Степанович оторвался от изучения бумаг. Его внимание привлёк какой -то шум в приемной, затем дверь распахнулась и его секретарь, раскрасневшаяся, со вздымавшейся грудью, влетела в кабинет.

— Ваша дочь...

Мужчина ухмыльнулся и, сняв очки, положил их на край стола. Что ещё ожидать от Валерии?

— Пусть зайдёт.

— Кофе, чай? — жалобно пискнула секретарша.

— Нет. Ступайте.

Как обычно Лера не стала дожидаться особого приглашения — внеслась огненным вихрем и уже посередине офиса остановилась, поставив руки в боки.

— Ну? Что на этот раз?

Открыв сумку, девушка достала круглую пластиковую коробку:

— Принесла тебе обед, папуля.

Пройдя к столу, поставила перед едва сдерживавшим улыбку Львом Степановичем контейнер и открыла крышку.

— Что это?

— Это омлет со шпинатом. Специально для тебя. Говорят, очень полезно для здоровья.

— Ну кому полезно, а кому нет. Для меня полезно вот что, — он указал в угол, где на полу лежали металлические гантели.

— Я хочу есть то, что я люблю, и спать до скольки хочу. Я взрослый человек!

— Ну так и веди себя по взрослому. Жизнь — не цирковая арена, и ты не клоун. Что ты устраиваешь здесь гастроли?

Лера села на стул напротив, не мигая уставилась на отца. Снова здорово — нотации, приевшиеся до оскомины. Отец, словно прочитав ее мысли, покачал головой:

— Думаешь, я буду учить тебя жизни? Не думаю, что имеет смысл делать это сейчас. Жизнь сама научит тебя. Просто хочу, чтобы ты, девочка, была счастлива, чтобы не тратила себя попусту. Хочу, чтобы мама тобой гордилась...

— Мама? Она умерла. Благодаря тебе...

— Погоди. — Отец поднял руку, призывая Леру молчать. — И, знаешь, она бы гордилась тобой. Ее малышка, в которой она души не чаяла, превратилась в красивую, умную девушку Валерию Самойлову — дипломированного юриста, которого ставили в пример другим студентам в Оксфорде. И которая могла бы заниматься своим любимым делом, хотя бы даже в компании своего жениха...