В захудалом холле переполненной гостиницы его ждал Нарсико.

Заметив мальчишку, Тейлор уныло улыбнулся. Наверное, Нарсико остался последним попрошайкой в Альхесирасе – прочие давно уже эмигрировали тем или иным способом. По непонятной причине среди множества легковерных мишеней, которыми кишел город, мальчишка выбрал именно Тейлора. Тот же никак не мог решить, глуп Нарсико или, напротив, чрезвычайно умен.

– Вы ведь хотите comida, поужинать, а, сеньор Ник? Спорю, стряпней моего братца можно отравиться. Он никудышный повар, но сегодня я отведу вас в особое место, к моей tia, тете Луисе.

По опыту Тейлор знал, что отвязаться от мальчишки невозможно, поэтому ему ничего не оставалось, как молча последовать за назойливым попрошайкой в ресторан, который держали родственники Нарсико.

За счет временных жителей население Альхесираса увеличилось в четыре раза. На улицах было не протолкнуться. Даже в прошлые годы, когда в летние месяцы портовый город в самой южной точке Испании заполняли африканцы из Европы, спешащие домой в отпуска и на каникулы, Альхесирас никогда не напоминал одновременно Бедлам и Марди-Гра.

В городе царила атмосфера беспокойства и предвкушения. Казалось, все вокруг страстно желают поскорее забыть запреты и привычки прошлой жизни и поскорее попасть туда, где для них начнется жизнь новая. Никакой угрозы не ощущалось, но Тейлора ужасал масштаб перемен.

На пороге он помедлил, не желая сливаться с толпой. Ими движут совсем иные желания, он не принадлежит к их сообществу, да не так уж он и голоден...

Нарсико, спокойно ждавший в нескольких футах, поманил его рукой, и Тейлор принялся плечом пробивать дорогу в толпе следом за своим гидом, ловко и гибко скользившим между более массивными фигурами.

В горячем вечернем воздухе висели запахи моря. Те, что поднимались от крупнейшей в мире открытой системы сточных вод, обоняние не радовали. Впрочем, в прошлом году пахло еще хуже, а в позапрошлом куда хуже, чем в прошлом.

И благодарить за сегодняшнее благополучие следовало Холта и его верную команду технократов-спасителей с Земли Максвелла. Это они запустили в море разрушители токсинов, утверждая, что для их небольших, но высокопроизводительных опреснительных насаждений необходима вода без примесей. Это стало одной из немногих односторонних акций, которые Холт и его команда осуществили за пределами своих границ. Официальные коммюнике и пресс-релизы команды Холта весьма терпеливо объясняли, что они не хотят никого оскорбить и не вынашивают планов захвата чужой территории, а просто заботятся о своей собственности, да и не меньше прочих имеют право на долю мировых ресурсов, особенно если в процессе эксплуатации их состояние улучшается.

Все эти люди на узких и пыльных мощеных улочках старого города, люди всех национальностей, сословий и классов прибыли сюда явно с той же целью, что и Тейлор. Эмигранты с билетом в один конец, все они хотели попасть на Землю Максвелла, а Альхесирас наравне с Марселем, Неаполем и Афинами был одной из самых удобно расположенных точек отправления. Те, кто предпочитал передвигаться по суше, выбирали Израиль – все лучше, чем пробираться через неспокойные африканские страны, чтобы попасть на Землю Максвелла с юга. Поначалу Израиль, противясь ассимиляции, построил на восточной границе с новой страной прочный вал, но не далее как вчера Тейлор прочел в «Интернэшнл геральд трибьюн», что кнессет собирается поставить на голосование вопрос о слиянии с самой молодой нацией в мире, если, конечно, подобное наименование применимо к столь анархической системе.

Следуя за Нарсико к берегу, Тейлор заметил, что количество демонических граффити со вчерашнего дня увеличилось. Эти знаки наносились различными способами, в разных стилях: с помощью шаблонов, от руки, краской из баллончиков, цветными мелками, но все в форме круга из стрелок, направленных остриями в центр, – круга, символизирующего антиэнтропию.

Тейлор гадал, как скоро символическое вторжение превратится в настоящее. Очевидно, что две столь несовместимые системы не смогут мирно сосуществовать на одной планете.

Шагая вслед за облаченной в лохмотья фигуркой Нарсико, Тейлор поначалу не воспринимал мальчишку в качестве собеседника. Внезапно ему захотелось перекинуться с Нарсико парой слов, захотелось узнать, что думает местный житель о странной земле, расположенной так близко к его родному берегу. Он догнал Нарсико и положил руку ему на плечо.

Резким движением указав на один из демонских знаков, Тейлор спросил:

– Скажи, кто нарисовал их, Нарсико? Пилигримы? Эмигранты? Твои соплеменники?

Нарсико вскинул голову, карие глаза сверкнули из-под копны черных волос. Над одной из бровей, словно размазанный макияж, засохла грязь.

– В основном те, кого вы назвали первыми, сеньор Ник. У тех, кто живет здесь, нет на это времени.

– Ты не боишься, что когда-нибудь Земля Максвелла приблизился и поглотит Испанию?

С неестественным для его лет фатализмом Нарсико пожал плечами.

– А толку-то волноваться? Если даже сама Америка ничего не может против демонов, что взять с нас?

– Думаешь, при них жизнь станет лучше?

– Quien sabe? Кто знает? Как говорят, пока вроде все не так плохо. Пусть приходят, посмотрим. Идемте ужинать, сеньор Ник, до ресторана моей тетки рукой подать.

Нарсико свернул и углубился в темный переулок. Тейлор вынужден был последовать за ним.

Ресторан тети Луисы располагался прямо на берегу. Перед тем, как войти внутрь, Тейлор постоял на ржавой бетонной пристани, до боли в глазах всматриваясь в очертания новой земли посредине Гибралтарского пролива в нескольких милях к югу.

Причудливо освещенное африканское побережье теперь нисколько не напоминало очертания, известные еще со времен Рима. Лет пять назад, даже хорошенько прищурившись, вы не разглядели бы никаких изменений. Сегодня же мощная демонстрация возможностей энергии демонов, словно манящий рекламный щит, возвещала о новом мировом порядке с деликатностью кампании по продвижению последнего блокбастера.

Все еще придавленный жарой и крутыми переменами в собственной жизни Тейлор попытался представить, к чему может привести использование столь неисчерпаемого источника. В эту концепцию было трудно поверить, особенно если всю жизнь лелеять совершенно иные физические принципы. Нечто, возникающее из ничего. Разве Силард[5] не доказал, что это невозможно?

Свет, отражавшийся в водах залива, с простотой и наивностью букваря возвещал, что Силард ошибался.

Войдя внутрь, Тейлор заказал сангрию и сандвичи. Хорошо прожаренное мясо, гнездо из щупальцев кальмара в хрустящем золотистом тесте – щупальца лилейно-белые внутри, сочные, словно поцелуи. Только хлеб из желтоватой испанской муки оказался пересушенным. Тейлор отбросил хлеб и принялся орудовать вилкой, запивая кальмара долгими глотками фруктового, отдающего бренди вина.

Внезапно, не донеся вилку до рта, Тейлор испуганно посмотрел на Нарсико. Мальчишка вертелся тут же, словно карманный метрдотель, всегда готовый к услугам.

– Это поймали здесь? – спросил Тейлор.

– А как же, синьор Ник! Самая свежая здешняя рыба!

Тейлор внимательно изучал кальмара. Сколько холтовских разрушителей токсинов успело переварить это создание? Тейлор знал, что наномеханизмы биологически нейтральны, а срок их жизни ограничен, и все же...

Вот черт, да он же целую неделю ел блюда из местных морских обитателей, даже не задумываясь об этом!

Тейлор в молчании снова занялся кальмаром, а Нарсико куда-то исчез. Тейлор размышлял о завтрашнем отплытии. «Не стоит задерживаться в Испании». Так было написано в одной книге – Обри как-то пыталась заставить Тейлора прочесть ее. Автора звали Гаусс, нет, Гаддис. Он так и не прочел ту книжку – слишком запутанно, недостаточно четко. Уравнения вымысла ускользали от Тейлора. Обри безуспешно пыталась всучить ему новые книги – по крайней мере в первые годы брака. Сегодня Тейлор жалел, что не прочел хотя бы некоторые из них.