– Мистер Глен Суон. Благодарю вас за участие в этом событии. Мы задержим вас ненадолго – остались кое-какие формальности, ваша подпись и все такое прочее. После чего вы будете свободны. А теперь позвольте мне представить вас вашей новой семье.

В подземке было душно – воздух здесь провонял машинным маслом, нагретой электропроводкой, жареной картошкой и мочой. На платформе народу оказалось гораздо больше, чем предполагал будущий убийца. Он не знал, что в театре по соседству идет новая постановка, и потому в этот обычно малолюдный час станцию подземки наполнили зрители. Подобное развитие событий не входило в его планы, и он бы проявил большую предосторожность, если бы не слова, которые его ухо уловило в толпе.

Человеку было слегка не по себе, однако он все-таки решился довести свой план до конца.

Необходимость, а также нечто такое, что отдаленно напоминало профессиональную гордость, толкали его вперед.

Наконец глаз его выхватил из толпы жертву. Это была дамочка средних лет в натуральной шубе, судя по всему, одна, без спутников, под мышкой небольшая сумочка. Похоже, ридикюль без ручки. Он начал подбираться поближе к жертве. Со стороны никто не мог ничего заподозрить, но только со стороны.

Откуда-то из глубин тоннеля донесся грохот и скрежет приближающегося поезда. Народ заранее подался ближе к краю платформы.

К этому моменту мужчина уже стоял позади ничего не подозревающей жертвы, почти вплотную к лакированному черному ридикюлю, который та держала под мышкой.

Еще мгновение – и ридикюль уже у него в руках, осталось лишь только потянуть и выдернуть.

Он так и поступил, но ридикюль остался на месте. Судя по всему, на запястье у женщины была тонкая металлическая цепочка.

Он дернул еще раз. Женщина покачнулась и, чтобы удержать равновесие, взмахнула руками. Тогда он схватил ее за запястье, чтобы снять сумочку. Однако женщина при первом же прикосновении тотчас отдернула руку. Цепочка лопнула, его собственная рука соскользнула с ее запястья, а сама женщина полетела куда-то вниз, на рельсы.

Преступник бросился наутек, однако не успел пробежать и десятка ярдов, как путь ему преградили двое крупных мужчин. В следующее мгновение они обрушились на него с кулаками и били до тех пор, пока он не превратился в безвольную, распростертую на полу окровавленную массу.

А поскольку его собственное лицо было прижато к грязному, бетонному полу, преступник пропустил момент, когда поезд на всем ходу наехал на женщину, а сам он из вора превратился в убийцу.

Однако ему навсегда врезался в память пронзительный скрежет тормозов, крики стоящих на платформе людей и последний, леденящий душу вопль жертвы.

– Как нам кажется, в вашем случае мы можем рассчитывать на успех, – произнес глава Комиссии по Ренормализации, оторвав на мгновение взгляд от ноутбука и закрывая файл. Тот самый файл, в котором содержалась подробная информация на безымянного человека. – Однако в конечном итоге все зависит от вас самих. Придется как следует поработать над собой, возможно, даже больше, чем вам когда-либо приходилось за всю вашу жизнь. Ваша реинтеграция в общество будет далеко не гладкой и потребует очередных жертв. Вы уверены в том, что способны пройти этот путь до конца? Только честно, без каких-либо оговорок.

Сидя по другую сторону огромного полированного стола, убийца попытался скрыть недоумение и недоверие, чтобы чувства эти не проступили на застывших, словно каменных чертах его лица. Просидев полгода в камере смертников – пока суд высшей инстанции рассматривал его апелляцию и в конечном итоге отклонил ее, – чувствуя, как смерть дышит ему в лицо, ощущая на себе ее ледяное дыхание, он был готов дать согласие на что угодно. Разумеется, им это известно. Что бы они ни предложили – даже пожизненное заключение куда предпочтительное того, что светит ему сейчас. Он смутно осознавал забрезживший перед ним выбор – судя по всему, ему предлагали нечто куда более приятное, нежели возможность провести остаток дней своих за тюремной решеткой.

Но стоило ему произнести слова согласия, какие хотели от него услышать эти новые судьи, как Комиссия принялась подробно излагать ему, что, собственно, его ждет. И он тотчас пожалел о том, что поторопился.

– Первое, что мы намерены сделать, – это, наверное, самый смелый шаг, хотя и не самый главный. Мы снимем крышку вашей черепной коробки и вставим туда, скажем так, небольшого помощника.

Мы накроем вашу кору головного мозга дополнительным слоем паранейронов, известных как Этико-Глиальный Ассистент, который вскоре выстроит дендритные связи с подсистемами вашего мозга. Этот ЭГА не имеет своих собственных функций и потому не способен изменить ваши личностные характеристики, ваши эмоциональные и интеллектуальные качества. Скажем так, это просто небольшая кнопка в вашем черепе с одной-единственной функцией. Она будет отслеживать агрессивные импульсы в вашем мозгу. Как только те достигнут определенных пороговых значений – кстати, вы сами ощутите их приближение, так как ваше общее самочувствие при этом резко ухудшится, – эта кнопка просто вас вырубит. Вы потеряете сознание и будете оставаться в таком состоянии от получаса до суток, в зависимости от того, насколько сильным был приступ.

И здесь мы бы хотели еще раз подчеркнуть то, чего не может ЭГА. В большинстве случаев он не помешает вам физически постоять за себя, хотя при некоторых обстоятельствах вы можете перейти в агрессивную стадию и включить его действие. Кроме того, ЭГА никоим образом не способен подавить вашу свободу воли. Вы всегда вольны предпринять агрессивные действия. Иное дело, что вам всякий раз придется за это расплачиваться. – Голос говорящего зазвучал суше. – Нам также известно, что в большинстве случаев меняется стиль вождения автомобиля. Тем не менее в наши намерения не входит превращать вас в подобие робота. От этого нет никакой пользы ни обществу, ни планете. Кроме того, ЭГА не застрахован от ошибок. Он не способен предотвратить умышленное убийство с целью извлечения материальной выгоды. Он действует только по отношению к лимбическим импульсам гнева и насилия.

Однако, как нам кажется, судя по вашему личному делу, у вас не замечено склонности к умышленному убийству. И тот антидот, который мы для вас приготовили, рассчитан именно на личность вашего психического и морального склада. Или по крайней мере каким вы сумели себя зарекомендовать. С помощью ЭГА вы даже получите возможность нормально общаться с другими людьми. При этом ни вам, ни им ничего не грозит. В той мере, в какой это бывает, когда люди общаются между собой. Надеюсь, до сих пор вы меня понимали?

Мысли убийцы занимала одна омерзительная картина: ему вскрывают черепную коробку и помещают туда студенистую массу вроде медузы. Однако в следующее мгновение его мысленному взгляду предстала иная картина – его тюремная камера, а с ней вернулось осознание скорого конца.

– Да, – произнес он.

– Что ж, отлично. Итак, отныне мы будем полагаться на ЭГА. В некотором роде он – наша последняя надежда. Вы подвергнетесь интенсивной психосоциальной обработке, и в конце курса лечения, если к тому времени вы продемонстрируете стремление к сотрудничеству, вас признают полноценным членом общества.

Заключенный не смог удержаться и задал самый главный вопрос:

– И меня выпустят? Я буду свободен?

Член комиссии сухо улыбнулся.

– В некотором роде да. Вы будете совершенно свободны. Однако это не снимает с вас обязанностей. Обязанностей, какие любой из нас несет по отношению к обществу и планете в целом. Вы получите брошюру, в которой все подробно изложено. В принципе все довольно просто.

После этих слов глава Комиссии по Ренормализации открыл на своем компьютере новый файл.

– Одну минуточку... Если вы пройдете стандартный шестимесячный курс лечения и мистер Суон к этому времени будет еще жив, чтобы вместо вас участвовать в процедуре смертной казни, то да, думаю, мы с вами сможем назначить дату исполнения приговора на пятнадцатое мая. Ну, что вы на это скажете?