Я поднялся с лавки и подошел к окну. На улице лило, сверкало и громыхало так, что при каждом ударе грома хотелось съежиться и спрятаться в каком-нибудь укромном уголке.
— Во шурует! — я не удержался от комментария.
— Хороший дождь, грибной, — подхватила старушка, — через недельку можно в лес отправляться за боровыми белыми.
Насколько мне известно, никаких лисичек, опят и прочих «суроежек» в пищу здесь не употребляют. Да и ни к чему, в сезон белых хватает, хоть возами из лесу вози. Подосиновики и подберезовики собирают неохотно, только во время редких неурожаев боровиков. Ах, да, еще рыжики здесь пользуются почетом. Их основной урожай бывает по осени. Берут эти грябы исключительно размером с пятачок и только на засолку для себя и на продажу. Местные рыжики оптовики закупают бочками и далее развозят по всей России, а также за границу. Поговаривают, что Государь Император водочку закусывает исключительно боровецкими рыжиками. Лично мне абсолютно по фигу, чем закусывает царь водку, вполне допускаю, что местными рыжиками. В архангельских, тверских лесах этого добра также немеряно, а в Сибири и подавно. Наверняка, тамошние аборигены также сказывают, что царь-батюшка вместе с прочими боярами предпочитают в качестве закуси грибы, выросшие исключительно в их лесах.
На следующий день после зарядки и завтрака я сидел во дворе и пытался гонять потоки энергии по внутренним каналам. Периодически запирал её внутри себя, не позволяя истекать наружу. Для этого на каждом ответвлении от Источника как бы создавал своего рода запруду и наблюдал за тем, как распираемый изнутри шарик энергии начинает сначала наливаться более густой зеленью, затем понемногу расширяться. Изначально его диаметр составлял ориентировочно пять миллиметров. Как только он достигал сантиметра, я убирал поочередно заторы с ответвлений. Сбросив избыток энергетической субстанции, Источник практически возвращался в свои прежние габариты. Практически возвращался, но после десятого раза, я заметил, что былая горошина слегка увеличилась в размерах. К сожалению, никакого реального мерила в моем распоряжении не было, приходилось доверять исключительно собственным ментальным ощущениям. Если чувства подсказывали, что Источник слегка раздулся, значит так оно и есть, а вот на сколько, определить могу лишь приблизительно. Итак, по моим субъективным ощущениям диаметр его после тренировок достиг семи миллиметров, то есть увеличился примерно на два миллиметра.
Исходя из математической формулы объема шара — куб радиуса, помноженный на четыре и на число «пи», и всё это деленное на три, вполне реально хотя бы навскидку оценить произошедшие изменения. При первоначальном радиусе в два с половиной миллиметра, получаем значение объема примерно шестьдесят пять кубических миллиметров. При радиусе в три с половиной миллиметра объем резерва уже почти сто восемьдесят кубических миллиметров. Здесь нас интересуют, разумеется, не конкретные цифры, поскольку увеличение диаметра аж на два миллиметра определено средствами отнюдь не объективного сканирования, а на основе чисто субъективных данных весьма и весьма приблизительно. Однако, результаты даже столь грубого сравнительного анализа впечатляют. Получается, что объем моего хранилища за столь незначительный срок увеличился почти в три раза. Интересно, если продолжать его растягивать, на сколько он увеличится к вечеру? Нет, тут все-таки стоит послушаться совета Егоровны, манипулировать Источником осторожно с оглядкой. Не приведи Господь, лопнет, потом не восстановить никакими средствами. А еще меня интересует, не вернется ли объем моего хранилища через какое-то время к своему предыдущему значению? Ладно, буду контролировать, если что снова стану раздувать.
Мне также показалось, что зеленая субстанция внутри шарика слегка уплотнилась. Хотя, вполне вероятно, что выдаю желаемое за действительное. Короче говоря, надо думать над созданием инструментария, который позволит более или менее объективно оценивать состояние моих магических возможностей. А, впрочем…
Я подобрал с земли обломок кремня, попавшего на двор, по всей видимости, с берега реки. Посмотрел на него чудесным зрением и получил справку по данному материалу, из чего состоит и на что годен. В перечне потенциальных возможностей применения, кроме строительного материала, я усмотрел всякие скребки, рубила, наконечники для стрел и, весьма неожиданно, сырье для изготовления лезвий, с помощью которых можно выполнять тонкие хирургические операции даже на мозге. Ха, мы и без кремнёвых лезвий, сами с усами. Эвон как Авраамыча обработали, а ведь без моего вмешательства гарантированно помер бы.
Изучив материал, я попытался изготовить первый в своей жизни накопитель. Ни о каких амулетах огнеметных или лечебных речи не могло идти, как бы мне этого ни хотелось. Только батарейка и более ничего. Направить поток в камень оказалось делом плевым, а вот удержать зеленоватую субстанцию в границах осколка получалось не очень, уж больно корявым он оказался, заткнешь дыру в одном месте, тут же норовит протекать в другом. В конечном итоге, слив практически всю свою энергию, мне удалось удержать в накопителе, субъективно, где-то треть её. Лиха беда начало. Нужно будет поискать в реке боле или менее обкатанные камушки. Надеюсь с ними работать будет значительно проще.
Итак, в результате утренних экспериментов имеем ошеломительный результат. Во-первых, за два часа манипуляций с внутренним накопителем мне удалось увеличить его объем примерно в три раза. Теперь следует понять, насколько стабильно данное изменение. Ждем-с. Во-вторых, у меня получилось слить некоторый запас внутренней энергии в камень, где она вполне себе стабилизировалась. Я повертел камешек перед глазами, вот она бледно-зеленая субстанция внутри структуры кремня не перетекает из стороны в сторону, поскольку силе земного тяготения не подвластна, распределена равномерно по всему объему.
Теперь, последний эксперимент на сегодня. Зажав в ладони самодельный накопитель, я мысленно потянул хранящуюся в нем энергию на себя. Результат вполне меня обрадовал — секунд за пять внутри камня не осталось энергии вообще, а сам кремень, не выдержав подобных издевательств, рассыпался в мельчайшую пыль. Зашибись!
Тут и Сидор подоспел. Похоже почувствовал, что на заднем дворе творится незнамо что, решил проконтролировать. Я протянул руку и положил ладонь на спину котофея, затем качнул в него немного своей магической энергии. Ну ни фига себе! Вместо того, чтобы испугаться и как-то выразить свое недовольство, эта мохнатая бестия лишь громко заурчала и еще плотнее прижалась к источнику благодати.
— Ну ты нахлебник, Сидор! Тебе что рыба, что мясо, что блины бабушкины — всё годно, давай побольше, а теперь, выясняется, что ты еще и любитель перекусить магическими флюидами. Эвон харя какая довольная! — На что котяра лишь зажмурился и, громко мяукнув, потребовал дополнительной порции энергии. — Не, брат, хватит с тебя, на сегодня халява закончилась. У меня другие планы.
Хотел отправиться в ближайший лесок, чтобы пополнить копилку знаний о полезных растениях. Однако в это время мимо меня проскочила Прасковья Тихая. Девица лет двадцати, пришедшая по какой-то надобности к лекарке. Похоже Егоровна припахала девку для помывки полов во всем доме. Вот она воду грязную тащит в ведре, чтобы вылить в отхожую яму.
Раньше несколько раз я видел эту девушку из Добролюбово. Так-то она хорошая, на фигурку стройная, и лицом ничего. Единственный и самый главный её недостаток — родимое пятно размером с пятак на правой щеке у самого рта. Темно-коричневого цвета блямба, к тому же покрытая густым коротким волосом, навсегда закрывает девке дорогу к семейному счастью, поскольку по местным поверьям, подобное пятно суть метка Нечистого. Связать жизнь с такой уродиной ни один здравомыслящий мужик не захочет. Уж лучше с кривой, хромой или горбатой.
— Здравствуй, Андрюша! — первой поздоровалась Прасковья.
— И тебе Пронюшка не хворать! — поднялся я с бревна, и наши с ней глаза оказались на одном уровне. Вольно или невольно мой взгляд упал на чудовищное пятно, с которым, как ни старалась, но так и не могла справиться Василиса Егоровна. А ведь девке из-за какой-то хрени век вековать без мужика. Попользоваться юным телом, наверняка любители сыщутся, а вот в церковь, да под венец — Господи упаси. — Постой-ка, красавица, дай на тебя посмотреть!
