Глава 23

В склепе

Скейские ворота, расположенные почти непосредственно под башнями того же названия, только чуть севернее, были наиболее важными из всех ворот в стенах Трои. Выходящие на восток, в сторону Скамандра, они использовались чаще всех остальных, вместе взятых.

Стена здесь была толще, чем в других местах, таким образом арка, через которую проезжали колесницы и повозки, образовывала мрачный и сырой туннель. В центре его находились двойные железные ворота, а чуть дальше — деревянные, но по обеим сторонам ворот тянулись узкие коридоры, которые всегда оставались открытыми. Это делалось для удобства стражи, дабы ей не приходилось открывать тяжелые железные ворота каждый раз, когда кто-то хотел пройти ночью.

От каждого из этих коридоров отходили проходы, которые вели в похожие на склепы помещения, предназначенные для склада зерна во время жатвы.

С начала осады ворота бдительно охраняли днем и ночью не менее двух десятков стражников, число которых после смерти Гектора увеличилось до пятидесяти. Они дежурили парами у большого туннеля и обоих узких коридоров, покуда другие оставались в шатре поблизости, чтобы сменять их в назначенное время.

В эту ночь стражники находились в обычных местах с той разницей, что у левого коридора и центрального туннеля дежурили обычные воины, а у правого коридора — Парис и я. Парис договорился об этом с начальником стражи.

Парис слепо повиновался мне, как хороший солдат, ибо считал меня посланцем Аполлона! Даже когда я велел ему заменить собственные стрелы двумя, которые я дал ему, он не стал возражать. Его лук, изготовленный самим Пандаром и считавшийся лучшим в Трое, был спрятан под плащом.

Я стоял у входа в узкий коридор, а Парис нетерпеливо шагал по нему взад-вперед. Мы прибыли незадолго до того и выбрали для охраны правый коридор, так как любой, идущий в город, был бы вынужден воспользоваться им.

Ночь была безлунной, и от полной темноты нас спасали только факелы над центральным входом. Над нашими головами высилась стена. В коридоре царил непроглядный мрак — невозможно было разглядеть даже собственных пальцев, поднеся их к глазам.

— Мы пришли слишком рано, — недовольно проворчал Парис, остановившись передо мной. Он делал это замечание уже раз двадцать.

— Это лучше, чем слишком поздно, — в который раз отвечал я.

— Но какой в этом смысл? Говорю тебе, Идей, это ни к чему не приведет.

— Разве Аполлон не явился тебе?

— Да. Но ведь ты знаешь мою слабость — я склонен к фантазиям. И я не могу себе представить что-либо, способное привести Ахилла к воротам города. На такое не осмелится даже он!

— Я уже говорил тебе, что это женщина.

— Не могу в это поверить. Стал бы он так рисковать из-за девки? Не знаю ни одну женщину в Трое, которая могла бы настолько увлечь его.

— Все же одна нашлась.

— Кто она?

Этот вопрос Парис тоже задавал мне много раз. Разумеется, я не мог ответить ему.

— Тебе не следует этого знать. Я обещал не выдавать ее — не заставляй меня нарушить слово.

— Это Елена?

— Я уже сказал тебе, что нет.

— Это твоя Гекамеда?

— Нет. Не спрашивай меня больше — все равно я тебе не отвечу.

Ему пришлось этим удовольствоваться.

Так как до полуночи еще оставалось достаточно времени, я предложил Парису прогуляться. Он охотно согласился. Подав знак начальнику стражи, чтобы он поставил у входа других стражников на время нашего отсутствия, мы двинулись по коридору.

Выйдя наружу, мы оказались у края равнины по другую сторону стен. Смотреть там было не на что, поэтому мы отправились назад и, дойдя до середины коридора, свернули в узкий проход к склепу, о котором я уже говорил. Однако там было настолько темно, что я вернулся к шатру стражи за фонарем.

Освещая себе дорогу, мы обнаружили, что под стенами находится множество склепов, соединенных тесными проходами с низким потолком. Воздух там был сырым и зловонным, поэтому мы были рады выбраться наружу как можно скорее.

— Ты думаешь, — спросил меня Парис, когда мы снова оказались у входа, — что подземный ход тянется далеко под равниной?

— Возможно, до самой гробницы Ила.

— Неужели они используют эти склепы как место свиданий?

Такая мысль не приходила мне в голову.

— Едва ли, — ответил я. — И все же стоит проверить. Твой лук наготове?

Парис кивнул, похлопав себя по плащу.

— А стрелы?

— Тоже.

— Отлично. Возьмем фонарь — помоги мне прикрепить его под плащом.

Мы прихватили наши копья — отсутствие их могло вызвать подозрение — и приготовились ждать. Шум в городе уже давно стих — вся Троя спала. Тишину нарушали только переклички стражников. Немного южнее на фоне неба темнели смутные очертания Скейских башен. Больше ничего разглядеть было невозможно — даже храм Зевса, находившийся с другой стороны площади, выглядел туманным пятном.

Монотонность нашего бдения прерывали дважды.

В первый раз это сделал персидский торговец, который попросил пропустить его колесницу, заявляя, что прибыл из Фракии. Начальник стражи взглянул на клочок пергамента с подписью Рамна Фракийского, после чего ворота открылись, и перс проехал в своей колеснице, скрывшись в темном переулке.

Второй раз мы воодушевились, когда подошел мужчина в полном вооружении и шепнул мне на ухо одно слово:

— Фамир.

Это был пароль, который сообщил нам начальник стражи. Мы шагнули в сторону, пропуская незнакомца — я подумал, что это воин, которому Эней поручил ночной обход стен.

К этому времени полночь уже близилась. Мы начали проявлять нетерпение, особенно Парис, который бродил туда-сюда, бормоча себе под нос:

— Что, если он не придет?.. Но ведь мне дал слово сам Аполлон… Он должен прийти… Тверда ли моя рука?..

Внезапно из темноты появилась фигура, направляющаяся к входу в коридор, где мы стояли. «Поликсена!» — подумал я, и мое сердце едва не перестало биться. Но вскоре оказалось, что я ошибся, ибо, когда фигура приблизилась, я увидел мужчину в короткой воинской хламиде и остроконечной фригийской шапке.

Подойдя к нам, он остановился и тихо произнес:

— Фамир.