– Что ж, с каждым может случиться. Кто из нас не попадал в «черный воронок»?

Он услышал стук входной двери и понял, что Бланш прощается с клиентами. Он оставил миссис Тайлер и вышел в прихожую, чтобы застать там Бланш. Затем отвел ее в гостиную, усадил в кресло, склонился и поцеловал.

– Прошу, посиди и послушай меня. Я хочу заново построить свою жизнь, любимая. И для этого мне нужны всего пятьсот фунтов. Только в виде долга и даже под проценты. Или четыре сотни в самом крайнем случае. А задумка у меня вот какая.

Джордж с энтузиазмом пустился в рассказ, а Бланш его терпеливо слушала. Он нравился ей, пока оставался ее простым и добрым Джорджем. И нравился даже больше, когда ему в голову приходила какая-нибудь вздорная идея и он принимался рассуждать о ней. Бланш видела мальчишеские черты в этом давно уже взрослом мужчине. Понимала, как искренне он верил в свои жалкие затеи, которым не суждено сбыться, и сердце наполнялось приятным теплом любви и нежности к этому недотепе. Старый милый Джордж. Он никогда не изменится. Пока у него есть коттедж и скромное пособие, он останется прежним. На мгновение она даже подумала: если построю «Храм Астроделя», пожалуй, выйду за него замуж. Чтобы присматривать за ним… Но нет. Этого случиться не должно. Она же станет верховной жрицей. Хороша жрица, у которой по храму болтается муженек! Нет, Джордж останется на стороне, встречаться с ним Бланш сможет только тайно. В такой роли он ей сгодится. Но не законного супруга.

– Ну, что скажешь? По моим подсчетам, с самого начала стану получать от сорока до шестидесяти фунтов чистыми в месяц. И смогу скоро окупить затраты на оборудование и вернуть долг с процентами. А потом не будет пределов совершенству. – Джордж поцеловал Бланш, и она догадалась, что он ел маринованный лук на обед в каком-то баре. Вероятно, в «Красном льве».

– Просто выпиши чек, киска моя, и я примусь за дело.

Некоторое время Бланш молча смотрела на него. Заметила, как в нем шевельнулось сомнение, потом на лице начало вырисовываться выражение грусти и разочарования.

– Передай мне сумку, – попросила она.

Джордж взял сумочку со стола и подал Бланш. Она достала чековую книжку, авторучку, выписала чек и протянула ему. Джордж увидел сумму: пятьсот фунтов. Но от него не укрылось, поскольку самому приходилось проделывать в трудные времена всевозможные махинации с чеками, что он не подписан.

Бланш испытала не самые приятные ощущения, когда он недоуменно посмотрел на нее. Ей было жаль прибегать к подобной уловке. Но приходилось заботиться о будущем «Храме Астроделя», а связываться с незнакомцем не входило в ее планы. Только Джордж был способен ей помочь.

– Джордж, любовь моя, ты получишь пять сотен не в долг, а в подарок. Но прежде чем я подпишу чек, тебе придется кое-что сделать для меня. То, в чем ты особенно искусен, то, о чем бы я не осмелилась попросить никакого другого мужчину.

Джордж нацепил маску добродушия, чтобы скрыть свое расстройство (О, уж он-то знал свою Бланш как облупленную!), и возразил:

– Но я уже делаю для тебя то, в чем особенно искусен, милая. Тебе не надо ни о чем просить других мужчин.

– Я не это имела в виду, Джордж. И кроме того, мне не по душе, когда подобные речи заводят у меня дома. Это место…

– Хорошо, я понял. Что тебе нужно?

– Чтобы ты немного поработал над делом мисс Рейнберд.

– Нет!

– Я всего лишь прошу тебя проявить христианское милосердие, Джордж. Эта женщина очень несчастна. Я хочу вернуть в ее жизнь немного радости.

– А я хочу, чтобы немного радости появилось и в моей жизни тоже. Обустраивать небольшие сады в пригородах. Сажать цветы, окапывать грядки, разбивать клумбы. Выкладывать дорожки из камня или плитки.

– Твоя идея кажется мне чудесной, и ты добьешься в своем деле большого успеха. Но если ты надеешься получить от меня пятьсот монет, то тебе придется еще немного потрудиться по моей просьбе.

Джордж не собирался сдаваться без борьбы.

– Это противно моей природе, Бланш. Разнюхивать, притворяться, выискивать грязь.

– Ни о какой грязи и речи быть не может. Это акт чистой благотворительности и милосердия. Мисс Рейнберд уже за семьдесят. И я хочу сделать ее последние годы на этой земле по-настоящему счастливыми.

– С чего бы это? – зло буркнул Джордж. – Ты же не устаешь твердить, насколько тот мир лучшего нашего. Нет, тебе просто нужен «Храм Астролябии», или как его там? Так заставь своего сладкоголосого бестелесного дружка Генри пошевелить задницей и немного поработать на тебя.

Бланш вздохнула:

– Твоя аура совсем померкла, Джордж. Ты как тот капризный мальчишка, который хочет получить подарки, хотя Рождество еще не наступило. – Она подошла и чмокнула его в щеку. – А теперь пора начинать вести себя разумно.

Джордж пожал плечами:

– Прости, Бланш, но я… Черт побери, я ненавижу таких тварей, как эта миссис Грэдидж!

– Я тоже, Джордж. Они – потерянные души. Но бывают нам полезны. Думай о мисс Рейнберд. Ты просто помогаешь ей. А это благородное дело. Оно не займет у тебя много времени. Неделя или две – максимум. Нужно будет отыскать следы племянника, сына ее сестры Гарриэт. Выяснить, где он сейчас. И когда ты это сделаешь… – она указала на чек в его руке, – когда все будет завершено, ты получишь то, чего хочешь. Восхитительную новую жизнь и профессию, которая принесет красоту и радость сотням людей. Договорились?

Джордж немного помолчал. Потом вдруг усмехнулся:

– Да, ты та еще штучка, Бланш. Сумела бы у ангела выменять на что-нибудь его крылья. Ладно, я возьмусь за это.

– Спасибо, Джордж. Я действительно от всего сердца благодарна тебе. – Бланш склонилась и забрала у него чек.

– Эй! – воскликнул Джордж. – Но он же мой!

– Безусловно, твой. Но я пока присмотрю за ним, чтобы у тебя не возникло соблазна подделать на нем мою подпись и обналичить.

– Можно подумать, я бы осмелился на такое! Впрочем, кто меня знает… С такой-то скверной аурой, как сейчас.

На следующее утро Джордж вновь посетил миссис Грэдидж. С предлогом для второго визита у него возникли проблемы, но легко преодолимые. Он накопил огромный опыт в поиске поводов и объяснений для своих действий в этой жизни и на сей раз не испытал затруднений. Джордж сразу предупредил Бланш, что накладные расходы, связанные с этой работой, окажутся выше обычных. Поскольку он все еще находился в расстроенных чувствах из-за сделки, которую она ему навязала, то решил увеличить сумму, причитавшуюся с нее за поездку, на десять процентов. Так он, может, купит себе новый микроавтобус вместо подержанной рухляди. Новый будет и удобнее, и прослужит дольше.

Миссис Грэдидж удивилась, вновь увидев Джорджа, но сюрприз стал казаться ей даже приятным, когда он бодро спросил, остался ли у нее тот превосходный чай, которым она его поила, и положил десятифунтовую бумажку рядом с ее вязанием и свежим выпуском «Субботних мелочей».

Пока миссис Грэдидж разглядывала деньги, Джордж сказал:

– Вас ждет еще десятка, если поможете мне. Но все это должно остаться строго между нами. Дело деликатного свойства.

– А какое это имеет отношение к газетам и журналам, молодой человек? – поинтересовалась миссис Грэдидж.

– Никакого… Мне просто… Я должен был сначала поближе узнать вас, вот и все. А на самом деле я занимаюсь частными расследованиями.

– Чем-чем?

– Ну, я вроде как частный сыщик.

– Мне не нужны неприятности с ищейками вроде вас.

– Что вы! Никаких неприятностей, миссис Грэдидж. Почему бы вам не заварить нам по чашке чая, и я обо всем расскажу?

За рассказом пришлось выпить три чашки ее крепчайшего терпкого чая, но Джордж не мог потом не признать, что справился с задачей блестяще. Когда он действительно хотел, то начинал говорить так, словно поцеловал камень Бларни[9]. Не забывал снабжать хозяйку сигаретами и обхаживал с почтением, растопившим ее сердце и заставившим довериться гостю. Молодой офицер, ставший отцом ребенка Гарриэт, носил фамилию Меган. Об этом Бланш сообщила сама мисс Рейнберд. И Джордж заявил, что его наняла богатая – очень богатая, подчеркнул он, – ирландская семья, которая давно пыталась разыскать дитя. Теперь уже, конечно, взрослого мужчину. Молодой Меган, прежде чем умереть от ран, полученных в танковом сражении, признался священнику, причащавшему его, что когда-то соблазнил невинную девицу из очень хорошей семьи, и она родила от него младенца. Его последним и самым горячим желанием было передать своим родным, чтобы они нашли сына и он тоже стал членом рода Меганов. К несчастью, офицер умер, не успев назвать святому отцу фамилию девушки.