— Федя-я-я! — укоризненно протянула главная дом работница.

— Пфофтите! — промямлил он. В комнате парень положил пирог на раскрытую тетрадь и, распечатав конверт жирными руками, принялся читать.

'Здарова, лоботряс!

Я тут обжился…

…

… Видел бы ты, какую я себе кореяночку отхватил в помощницы!

— Да кто бы сомневался! — прокомментировал Федя так, словно друг мог его услышать.

«И короче, началось аниме! Техники летают. Бам! Тыдыщ! Вжух!»

Парень лишь поджал губы и покачал головой.

«…А я ему как хрясь! Кровь во все стороны! Но щас он слуга мой».

— Погоди, чего⁈ — выпучил глаза Сапрыкин.

«Если не убью его, познакомлю вас».

— Нихрена не понял.

'Почту рабочую паси. Если всё будет ОК, увидимся скоро.

Всё, давай удачи, друг!'

Парень быстро прочитал короткое послание.

— Во дела-а-а-а, — протянул Федька, вытирая письмом жирные пальцы. — Береги себя, балбес! — сказал он, словно Арс находился рядом с ним в комнате.

После Чеджу воздух Владивостока был непривычен Безымянышу.

Прибыв, первым делом он заглянул в свой тайник, вытащил всё ценное и перепрятал на другом адресе. С собой Никто возьмёт бо́льшую часть скромных накоплений. Если, конечно, переживёт сегодняшний вечер. Всё забирать тоже не стоит. Жизнь странная штука, за последние недели японец еще сильнее убедился в этом.

В тот день, когда Ен впервые пришел к нему, парень не мог уснуть всю ночь. Фраза, что сказал его нынешний господин, не выходила из головы. «Твоя жизнь не принадлежит тебе!». Это было правдой. И чем сильнее он пытался задушить в себе этот голос, тем громче и убедительней звучали слова.

В конце концов, тогда еще Такеши принял себя. И принял единственно верное решение. Он вознамерился служить Ену, пока не спасет ему жизнь, пока не выплатит долг. Потом японец планировал уйти.

Может, с точки зрения Обата, это и глупый поступок, но с точки зрения Асакура — единственно верный. По материнской линии все его предки были знаменитыми самураями. Честь и служение у него в крови.

К тому же господин побил его. А у тех, кто сильнее, всегда нужно учиться.

Сразу после присяги его лишили всего. Свободы воли и даже имени. И если поначалу он тонул в непонимании, то уже через пару дней проникся. Понял и прочувствовал, это всё не просто так, а часть продуманной системы, которая точно сделает его сильнее. Японец уже ощущал в себе перемены. А уж после того злосчастного купания в море совсем доверился господину, и уже не думал уходить.

В пути его трясло, когда парень представлял встречу с отцом, но сейчас, сидя в комнате ожидания, уже ничего не боялся. Его здесь нет. Тут присутствует лишь воля господина. Его аватар, не более.

Когда позвали в кабинет, Безымяныш с интересом следил за отцом и дедом. Старик сильно сдал, а папаша в привычной манере начал орать.

Такеши отреагировал бы совсем иначе на всё это, но тот мальчишка ушел. Сейчас здесь стоял Безымяныш, и он четко понимал, как был глуп. Благосклонность Миура нельзя заслужить, смотря на него преданными щенячьими глазами. Обата понимают только язык силы, и сейчас Никто идёт по этому пути.

Неизвестно, чем кончится эта история, но парень точно сможет посмотреть отцу в глаза с вызовом, и лишь тогда тот примет его всерьез. Если для этого придется перебить весь свой бывший клан, так тому и быть. Ему плевать здесь на всех.

— Голосование! — объявила Ан Хи Ёнг. — Я за то, чтобы не мешать парню. Он веселый. Вы, горстка черствых старух, просто до жути боитесь перемен. Даже если они к лучшему. Русский предлагает сделать наших мужчин сильнее, не вижу смысла препятствовать этому. Или вы напугались своих мужей и сыновей?

— Я против! — решительно воскликнула Чанджа Мин, от возмущения щеки её тряслись. — Пока не пойму в точности, чего он хочет. Пока все эти маленькие мазки кистью его поступков не сложатся в единую картину, не позволю ему творить всё, что вздумается.

Сарантуя Ананд обвела женщин задумчивым взглядом, задержавшись дольше обычного на темном углу, в котором таилась шаманка.

— У нас тут и японцы есть, и китайцы, и вьетнамцы, и тайцы, — сказала она. — Монголы тоже когда-то были здесь чужаками. Мы умеем работать с гостями. Не понимаю, почему вы переполошились. Личное? Хорошо, это я пойму. Но не вижу никакой проблемы не дать шанс работать еще и русским. Никогда мы с ними не ссорились. Корейцев там, напомню, полмиллиона живет только официально.

Взгляды присутствующих скрестились на Кёнхи Кан. Самая молодая из совета сегодня вышла из образа скромняжки.

— Всё неизвестное и непонятное пугает, — сказала она куда серьезнее обычного. Ан Хи Ёнг улыбнулась. Старуха давно ждала, когда тихоня сбросит маску, хотя бы на одну речь. — Это свойство нашего ума помогало выживать человечеству тысячи лет. Мне не хватает опыта, и принимать решение порой приходится на инстинктах, либо обращаясь к практике предков. Спасибо архивариусам клана за это. Я нутром чую во всех его шагах глубинный смысл, и пока природа этих действий остается неясной, предпочту держаться от чужака подальше. И это при всей моей симпатии к нему. Пусть сначала поживет на острове подольше. Докажет свою полезность обществу как-то иначе, начнет с чего-то простого. А уже потом посмотрим, но пока я говорю ему нет. Пока…

Минхе хмыкнула. Четыре женщины посмотрели на нее.

— Что скажут духи? — вопросила глава совета в темноту.

— Духи сегодня не станут снимать груз ответственности с ваших плеч, — подала голос Мин Юн.

— А что скажешь ты? — не сдалась Минхе. — Что говорят твои вещие сны? Предчувствия? Гадания?

— Я не проводила обряды и не смотрела будущее, — соврала шаманка. — Если же совету интересно моё личное мнение, то я здесь солидарна с богиней. Остров принял его. Кто мы вообще такие, чтобы спорить с волей высших сил?

Все снова посмотрели на Минхе. Решающее слово было за ней.

— Мне он неприятен, — начала она с откровенний. — Это всем очевидно. Как и причина такого отношения. Но я не могу позволить эмоциям управлять собой. Мудрые главы кооперативов следят за циклами женщин и не пускают их в воду в эти дни, чтобы не привлечь акул. Так было во все времена. Даже в самые голодные дни. Холодная голова важна, чтобы не охладело тело, дабы на ужин была горячая похлебка. Поэтому я предлагаю перенести окончательный вердикт. Посмотрим, на что на самом деле способен парень. К тому времени разведка добудет больше информации. Тогда и примем решение.

Совет смог меня удивить. По всему городу стали попадаться листовки, что через два дня на университетской арене пройдет турнир. Поучаствовать могут все желающие. Так что мы, можно сказать, были в тренировочном лагере.

— У меня всё тело болит, — пожаловалась Джи-А, когда я выгнал её во двор на утреннюю тренировку. — Ты говорил, что это пройдёт.

— Рано или поздно, — усмехнулся я. — С завтрашнего дня тебе нужно изменить рацион.

— Зачем? — не поняла она.

— Я даю много взрывной нагрузки на бедра. У тебя очень хорошая фигура. Если не хочешь, чтобы ноги стали как мои и походили на две колоды, нужно снизить белки и углеводы и добавить больше жиров. Иначе нарастут лишние мышцы.

— Ладно, — как-то странно она на меня посмотрела. — А ты чего сам так мало тренируешься?

— Со дня на день бой. Хочу, чтобы тело было в форме. Нам очень важны результаты.

— Я тоже хочу участвовать, — сказала вдруг она.

— Нет, — покачал я головой.

— Но почему? — возмутилась девушка и даже разминаться перестала.

Вариант «потому что я так сказал» был бы самым правильным, но я, похоже, становлюсь мягче. Ох, не к добру это.

— Потому что ты одно из моих секретных орудий. Я не хочу, чтобы кто-нибудь хоть что-то знал о твоих способностях. Я свои-то скрывать планирую. Да и вообще, работаю сейчас над новым стилем. Всё, что там увидят зрители, через месяц-два уже перестанет быть актуальным.