– Если я такой никчемный, то чего ради было меня похищать? И вообще, глупость – деяние не уголовно наказуемое, даже если согласиться с вашими экспертами. В чем конкретно меня обвиняют? Требую адвоката и соблюдения норм советского законодательства!

– Надеешься на своих покровителей? Зря. Для них теперь ты – предатель и перебежчик. Сегодня английское посольство в Стокгольме получило письмо, где ты просишь миллион долларов за сотрудничество. И в качестве аванса передаёшь ценную информацию, известную только тебе. Например, о переходе Венгрии под протекторат Австрии. Как тебе такой поворот?

– Не стыдно? Небось, клятву давали про чистые руки, горячее сердце? С высоких трибун про честность, соблюдение закона вещали?

– Пустая демагогия. Нельзя вырезать аппендицит и не запачкаться в крови. Работа такая. Жалость к врагу – неуместна и абсурдна.

Последняя фраза была произнесена излишне жестко, и как мне показалось, даже с ненавистью. Похоже, дяденька испытывает ко мне личную неприязнь, такую, что даже «кушать не может». С чего бы это? Вроде бы старушек у него я не отбивал, денег не занимал, в Интернете гадости не писал – откуда такое предвзятое отношение?

– И все-таки, в чем именно меня обвиняют?

Иван Фёдорович криво усмехнулся, на мгновение став похожим на египетскую мумию, по ошибке попавшую на съемки «Камеди клаб».

– Вас гражданин Морозов ни в чем не обвиняют. В этом нет необходимости. Вы уже мертвы.

– Э…эээ. Мне кажется, слухи о моей смерти несколько преувеличены?

– День-два в нашем случае роли не играют. Завтра Крючков отдаст приказ о твоей ликвидации, после чего придётся вычеркнуть тебя из списков живущих на этом свете.

– Не верю! Владимир Александрович никогда такой приказ не подпишет.

– Это не важно. Представь, ты получил точную информацию о месте встречи перебежчика Морозова с агентами МИ-6 в Лондоне. Допустить передачу сведений нельзя ни при каких обстоятельствах. Твои действия?

В ответ я промолчал. Грамотный развод. Цугцванг, как говорят в шахматах: любой ход ухудшает ситуацию. На месте Крючкова лично я бы не знаю, как поступил бы. Секретоноситель такого уровня, попавший к врагу – это угроза самому существованию страны. Даже если Председатель КГБ и не поверит в предательство – напрашивается ликвидация носителя, как единственный выход. Хотя, против меня играют профи высочайшего уровня – доказательства измены будут предъявлены убедительные, ни секунды не сомневаюсь. Все-таки жирный крот в ближайшем окружении Крючкова – в этом я абсолютно точно теперь уверен.

Лишь один момент меня смущает:

– Для чего такие сложности? Не проще избавиться от меня здесь? Зачем тащить через границу в какой-то там Лондон? Владимир Александрович может отдать приказ захватить меня живьём и вытащить из Англии любой ценой, наплевав на дипломатические последствия.

– Правильно считаешь. Крючков – мягкий человек, излишне сентиментальный. Может, засомневаться. Поэтому предатель подлежит ликвидации в любом случае. Будет приказ или нет. Крупнокалиберная разрывная пуля в голову творит чудеса – опознать двойника будет уже невозможно. Тем более, тело в любом случае останется у англичан.

– Вы сказали: двойника? Вы готовы убить невиновного человека?

– Не надо повторяться. Цель оправдывает средства, оправдывает даже кровь, если речь о миллионах жизней; лес рубят – щепки летят, как не банально это звучит. Твоя смерть должна быть убедительной. Если тебя это утешит, девушка рядом с жертвой не пострадает, но зато убедительно подтвердит, что это был именно тот, кто надо.

– Вам не говорил, что вы – людоед? Не боитесь Страшного Суда на том свете?

– Ты можешь там оказаться намного раньше. Подумай об этом. И о том, что ты можешь предложить в обмен за свою никчемную жизнь? В конце-концов можно накачать химией и узнать все, что нас интересует. Жаль, что после этого ты превратишься в овоща.

– Грохнут или не грохнут? Вот вопрос! – перефразируя классика размышлял я о своей незавидной судьбе.

Ситуация с каждым днём ухудшается, причём события несутся в абсолютно непредсказуемом направлении. Катастрофическая нехватка информации нервирует больше всего. Мысли мечутся, как скакуны Газманова в песне Розенбаумана, где их «пристрелить не поднялась рука». Поэтическое сравнение намекает, что с адекватностью мышления от постоянного стресса у меня тоже проблемы намечаются.

Загадочная фигура Ивана Фёдоровича никак не желает вписываться в стройную картину мира. Судя по временным промежутками между его визитами – он и сейчас пребывает на государственной службе, поэтому появляется лишь раз в сутки, ближе к вечеру.

С большой вероятностью он действительно из Конторы, а генеральские погоны даже гражданская одежда скрыть не может. Манера общения и повадки – типично комитетские. «Кровля гебня» – причём в худшем понимании этого термина, хотя раньше мне казалось, что это карикатурный образ, исчезнувший из реальности ещё во времена первых пятилеток, наркомов Ежова и Ягоды.

Главное Разведывательное Управление Генерального Штаба СССР я вычеркнул из списка подозреваемых. Трудно объяснить это одной логикой, скорее интуиция: влияние военной разведки в политической жизни страны сильно преувеличено, а возможности и могущество раздуты до размеров греческих мифов. Опять же, суперкрот в окружении председателя КГБ – ну никак не вписывается в их специфику.

Вторым кандидатом на роль таинственного организатора похищения логично было бы считать бывшего генерала госбезопасности Пивовранова. И мотив, и возможности у него были, но зачем тогда «промежуточное звено» в виде лысого «Мефистофеля»? К тому, с ним вроде бы официальный нейтралитет, а с Евгением Максимовичем, который его протеже, у нас прямой контакт недавно наладился. Абсурдно рубить топором по протянутой руке, тем более, Пивовранов первым попадёт под подозрение. Со всеми вытекающими. Конечно, в этих сферах бывают и более сложные многоходовки, но даже моего воображения не хватит, чтобы понять, где здесь для него выгода, зато убытков не счесть.

Третий вариант: партийный или национальный клан внутри КПСС. Свои люди в КГБ у них наверняка есть, а один азербайджанский генерал даже личный счёт ко мне имеет со времён авантюры в Лениноране. Однако, бросить вызов высшему руководству СССР – это для них слишком круто. С трудом вериться в такое безрассудство.

Последний и самый неприятный случай, если это операция западных спецслужб. К счастью, похоже это все-таки наши, импортные друзья меня сразу бы вывезли за кордон. Хотя с такими «нашими» и чужих не надо.

Но самая большая проблема – понять, что именно от меня требуется? Пока же задача определена в стиле: пойди туда – не пойми куда, принеси то, не пойми что! В камере поставили стол, принесли табуретку, выдали пачку листов и печатную машинку. В качестве бонуса позволили разглядеть ещё одного мордоворота в штатском, который и таскал эту мебель. На этом удача закончилась. Кто он и откуда – так и осталось непонятным. Может второй охранник, а может грузчик из промтоварного магазина с пудовыми кулаками, как у Поддубного. Или местный психолог, хитро замаскированный? Шутка. Не бывает психологов с такими рожами.

– Пожалуй, грохнут. Но не сразу, – пришёл я наконец, к ответу на вопрос, который меня мучил. – И потрошить при помощи химии не станут. Экстрасенс, коим меня считают – штука непонятная и мало изученная. Извлекаются ли потусторонние мистические знания из него при помощи медицинских препаратов – никто не ведает. Значит, пока повременят с уколами. Иначе не заморачивались бы с двойниками и покушениями.

Но ждать долго они тоже не станут, и если сразу не увидят практического результата, то используют «сыворотку правды» без особых церемоний. Даже больше скажу – в конце-концов её обязательно используют в любом случае, вопрос лишь в сроках. Поэтому задача – оттянуть этот момент, как можно дольше, а самому искать вариант для побега или способ сообщить о своём существовании. Ведь, малявы и послания бывают не только на бумаге. Иногда сам факт какого-нибудь события или его отсутствия уже говорит многое, тому кто понимает о чем речь.