Нлезин шагнул вперед и схватил Уайка за руку, капитан оттолкнул его, но к ним подбежал Арвон.

Они с Нлезином принялись быстро говорить, очевидно, в чем-то убеждая Уайка.

Капитан пришел в себя, глаза его прояснились. Он тряхнул головой, явно испытывая стыд за свою вспышку. Потом взглянул на Уэса и попытался улыбнуться, словно прося извинения. Уэс улыбнулся в ответ, но без большой готовности.

— Он очень сожалеет, — объяснил Арвон. — Для него это тяжелый удар, пожалуй, даже более тяжелый, чем для нас всех.

Уайк что-то настойчиво доказывал Арвону.

— Вы твердо уверены в том, что сказали мне? — спросил Арвон. — Я знаю, что вы не солгали, но, может быть, вы ошибаетесь?

Уэс старался сохранять спокойствие, но заключение в пещере начинало сказываться на его нервах.

— Вы же побывали внизу в городке. Как по-вашему: похож Лейк-Сити на космический порт?

— Это ничего не значит. На Лортасе тоже есть такие деревушки, сонные, глухие, всеми забытые. Но в больших городах у вас, несомненно…

Уэс сел, но продолжал поглядывать на Уайка, который беспокойно шагал взад и вперед.

— Мы стоим на пороге, — признался он, — но и только. Мы сбросили атомную бомбу во время войны — это было давно, лет десять назад (заметив выражение лица Арвона, Уэс покраснел). У нас, если не ошибаюсь, успешно ведется работа над ракетами — управляемые снаряды и прочее. — Он опять вспыхнул и, раздосадованный этим, заторопился. — Мы, правда, объявили о проекте создания искусственного спутника, пока небольшого, который собираются запустить в космос. Можно, конечно, при желании назвать его космическим кораблем, но домой вы на нем не полетите.

Арвон перевел слова Уэса своим товарищам, и они начали что-то взволнованно обсуждать. Уэс заметил, что Нлезин криво усмехается. Если все это не нравилось ему пятнадцать тысяч лет назад, то время подтвердило его мрачные предчувствия.

— Ну, а эти ракеты? — настаивал Арвон. — Какое топливо они используют? Жидкое? Твердое? Какое?

Уэс пожал плечами.

— Я врач, а не специалист по космосу.

В глазах Арвона отразилось недоумение, и Уэс пояснил:

— Я почти ничего не знаю о ракетах. У нас есть реактивные самолеты, и они, кажется, все используют жидкое топливо. Атомных двигателей, насколько мне известно, у нас нет.

Арвон удрученно кивнул.

— Погодите-ка! — Уэс щелкнул пальцами, и Уайк насторожился, как кошка. — У нас ведь есть инженеры, заводы и конструкторы. Почему бы вам не объяснить им, что надо делать, как построить корабль? Ваш опыт поможет нам создать космический корабль на несколько веков раньше, чем мы смогли бы сделать это без вас.

Арвон засмеялся — отрывистым, нервным смехом, какого Уэс у него раньше не слышал, и беспомощно развел руками.

— Вы не понимаете всей сложности проблемы, — сказал он. — Мне трудно найти примеры… нет, это не то выражение, которое мне нужно, — он задумался, подыскивая слова. — Мне трудно подыскать аналогию из вашего опыта. Но я попробую угадать некоторые стадии, через которые вы, вероятно, прошли. У вас есть корабли, большие океанские суда?

— Да, мы их называем океанскими лайнерами.

— Хорошо. Предположим, вы капитан такого лайнера, и вдруг вы перенеслись в прошлое в… ну, какой это должен быть год?

— Скажем, 1700 год, — подсказал Уэс.

— Хорошо, в 1700 год. Вы находите корабельного мастера и объясняете ему, что вам нужно. Вы, может быть, даже нарисуете ему картинку. Сможет ли он построить для вас океанский лайнер?

Уэс покачал головой, уже понимая, к чему клонит Арвон.

— Конечно, не сможет. Ну, а космический корабль с межзвездным двигателем сложнее во много сотен раз. Такой корабль строят высококвалифицированные специалисты. И мы не строили наш корабль — ведь пилоты ваших реактивных самолетов тоже, наверное, не сами их собирают? Уайк был капитаном космических кораблей, но он не мог бы начертить даже схему атомного двигателя нашего «Ведерка». Хафидж — навигатор, но он изложит вам лишь самые общие принципы действия поля искривления пространства. Если бы наш корабль сохранился, мы могли бы кое-что наглядно продемонстрировать вашим инженерам, и это имело бы смысл. Но наш корабль давно бесследно исчез. Наши знания могли бы немного сэкономить время, дали бы шанс избежать некоторых тупиков, но это все. Если ваши сведения точны, то межзвездные полеты на вашей планете начнутся не ранее чем через сто лет. До Луны вы, конечно, доберетесь скорее, но нам от этого пользы мало. А ста лет нам не прожить, Уэс, особенно после того, как мы спали тысячелетия.

Уэс ждал, но Арвон умолк и задумался о чем-то своем.

— Все это сулит мало хорошего и мне не нравится, — сказал наконец Уэс.

— Вы почти цитируете Нлезина.

Нлезин, услышав свое имя, посмотрел на них и торжественно поклонился.

— Но вы правы, — продолжал Арвон. — Все это сулит мало хорошего не только нам, но и вам тоже. Ваша Земля, пожалуй, сумеет выжить и даже, подобно нам, проникнуть в межзвездное пространство. Но вы сами можете догадаться, что за этим последует.

— Мы достигнем звезд, — медленно сказал Уэс, — и обнаружим то же, что и вы. Мы обработаем собранные сведения с помощью вычислительных машин, и тогда это станет нашей проблемой.

— Совершенно верно. А вероятность того, что вы найдете Лортас, неизмеримо мала. Мы нашли вас только благодаря счастливой случайности. Конечно, я не могу с уверенностью утверждать, что Земля уцелеет. Я слишком мало знаю о ней и предсказывать не берусь. А как думаете вы, Уэс?

Уэс вспомнил газету, которую читал накануне того дня, когда отправился удить форель. Вспомнил заголовки, вспомнил разговоры в гостях, в барах, у себя в приемной.

Он вспомнил Хиросиму и Нагасаки.

Он вспомнил Гитлера и все прочее.

— Не знаю, Арвон, — сказал он. — Я просто не знаю.

Арвон обвел взглядом голые стены, люминесцентные трубки, снятые с разбитого корабля. Он молчал, и Уэс понял, что он смотрит дальше этих каменных стен, в глубь веков, скрытых за серой пеленой времени…

— Сто лет! — воскликнул вдруг Арвон, потрясенный иронией случившегося. — Проспать пятнадцать тысяч лет — и не дотянуть одного столетия!