Помня, что хоть своим поведением Кайл меня и разозлил, но изначально провинился не особо сильно, убедившись, что спина и ягодицы стали равномерно розового цвета, отложила флоггер в сторону.

— Наказание окончено, можешь встать, — озвучила холодно.

Кайл чуть замешкался, но потом поспешно скатился с кровати на пол, становясь на колени.

— Спасибо, госпожа, — ответил он совсем тихо, едва слышно всхлипнув.

Молниеносно отреагировав, взяла его за подбородок и потянула вверх, вынуждая смотреть на меня. Кайл тут же зажмурился.

Я растерянно оглядела его мокрое от слез лицо. Настолько больно сделать ему точно не могла. Остается один ответ…

— Кайл, посмотри на меня, — попросила как можно ласковее.

С секундной задержкой он открыл глаза. Я с чувством выругалась. Вновь случилось то, что случалось со многими рабами, которых брала себе на ночь. Ошибки быть не могло: в его зрачках плескался дикий страх, переходящий в ужас. Вот только меньше всего хотелось, чтоб конкретно этот раб меня боялся.

Кайл

Ночь прошла великолепно, и даже мысль о вечернем наказании ее не омрачала. В конце концов, не так уж сильно провинился, так что особо бояться нечего. Я вовсе не считал себя виноватым — ни единого запрета ведь не нарушил, но разве ж тут поспоришь?

Зато провел ночь в постели с шикарной девушкой, после умопомрачительного секса. Даже начал чувствовать некую симпатию к Лане. А утром она меня попросту столкнула на пол и полностью проигнорировала мое возмущение этой несправедливостью.

Пересилив себя, даже напомнил ей о наказании, все же надеясь, что она пошутила. Но Лане мало меня просто унизить, ей нужно додавить, выжать по максимуму, заставить унижаться самостоятельно!

И после этого еще и отправила в столовую одного, небрежно бросив, что ей сегодня не нужен. Мне бы радоваться, но почему-то стало обидно. Я перед ней и так пресмыкаюсь, как только могу, а она воспринимает, как должное, даже не замечает. Зато видит каждый просчет, малейшее несоответствие правилам, придуманным для рабов. И вот как с ней уживаться?

В столовой вновь увидел Криса, но он сидел на полу у ног симпатичной девушки, видимо, его хозяйки. Здороваться с ним не рискнул. Быстро поужинал и все же направился в помещение для рабов.

На удивление, меня там встретили довольно радушно. Правда, узнав, что я не поселяться пришел, а лишь в гости, пока госпожа отпустила в свободное плавание, доброжелательных взглядов в мою сторону значительно уменьшилось.

И все же, некоторые парни и девушки оказались вполне неплохими собеседниками, с удовольствием рассказали о том, как все устроено в университете и негласные правила поведения рабов. Они же сообщили, что в этом году тем, у кого хозяева учатся на старших курсах на целителей, очень не повезет. Практические занятия будут проводить при помощи рабов. Но чем это чревато — никто точно не уверен, и меня это несколько нервировало.

Сменил тему, начав расспрашивать новых знакомых о их жизни с хозяевами, пытаясь определить насколько жестокими здесь принято быть. В среднем, оказалось все не так плохо. Кто-то подвергался порке раз в пару недель. А кто-то получал ежедневно, иногда не один раз. Конечно, все зависело еще и от тяжести проступка. Мои отношения с Ланой стояли где-то посередине: пока я получал чаще многих, зато сама порка легче. О награде вообще молчу. Судя по всему, сексом наказание заканчивалось только у меня.

Были еще те, кого баловали сверх меры, — элитники. Но они здесь редкие гости. На ночь их сюда точно не отправляли, изредка лишь в комнату для наказаний присылали. А общаться с остальными они сами брезговали, считая находившихся в этом помещении низшим сортом.

Также обратил внимание, что почти у всех на запястье красовался браслет-артефакт. У кого подешевле, у кого подороже. И как только он начинал мигать, этот раб вскакивал с места и несся к хозяину или хозяйке. Даже испытал легкий укол зависти — я бы от такого украшения тоже не отказался, знал бы, когда нужен Лане.

Еще некоторое время поболтал с ребятами, составил компанию двум парням на гимнастическом комплексе, и заторопился домой — вечерело.

И не зря — только пришел, почти сразу вернулась Лана и потащила меня на ужин. Совсем неожиданным оказался вопрос о моем дне.

Да понял я, что нужно рассказывать о любой мелочи, понял! Может, мне теперь и письменные отчеты составлять, расписывать день по минутам? Постарался не показать свой гнев и спокойно принялся докладывать обо всем произошедшем, стараясь говорить как можно зануднее, монотоннее, упоминая каждую незначительную мелочь. Увидев на лице Ланы скуку, обрадовался. Надеюсь, в дальнейшем она перестанет требовать подобные отчеты.

Покончив с ужином, заметил, что Лана почти ничего не съела. Она и завтрак с обедом пропустила, уж не заболела ли? Машинально озвучил свои наблюдения, чем только разозлил. И что мне не молчалось? А ведь еще светит наказание.

В комнате никак не мог заставить себя выйти из душа. И ведь не боюсь же, просто какая-то дикая тоска накатила. И вот это моя жизнь? Жить от порки до порки, бояться сделать лишний шаг, сказать лишнее слово, бросить лишний взгляд? Существовать, не имея собственного «я», лишь для развлечения очередного хозяина…

Да, рабов низвели до положения обычных домашних питомцев. Но почему к тем же собакам и лошадям относятся намного лучше, чем к нам? В конце концов, почему за любую провинность принято сразу бить или еще как унижать? Почему нельзя просто спокойно поговорить? Да, слова не до всех доходят и, возможно, в некоторых случаях не обойтись и без физической расправы, но все равно! Почему Лана не могла просто сказать, что вот так вот делать некрасиво? Я бы извинился и, скорее всего, больше так не поступал…

Ладно, хватит заниматься себяжалением, все равно ничего этим не добьюсь. Да и мои предыдущие хозяева не заморачивались понятием справедливости и тем, есть ли на мне вина или нет, а издевались в любое удобное для них время, было бы желание. Стоит быть благодарным уже за это и стараться не расстраивать свою хозяйку.

Выйдя из ванной, замер, во все глаза уставившись на Лану. Боги, до чего же совершенная красота! Как загипнотизированный, сделал несколько шагов к ней и опустился на колени, не чувствуя себя при этом униженным. Но потом мой взгляд зацепился за разложенные на кровати девайсы, и мной завладела злость.

Ей мало просто выпороть меня, обязательно нужно еще поиздеваться, растоптать, унизить, как можно больше! Все эти ее вопросы направлены на это! Как и поза, в которую меня поставила. И в этот раз даже ее пока еще нежные поглаживания не давали моей ярости утихнуть. Для себя решил ни в коем случае не поддаваться на ее провокации, позабыв главное правило: не скрывать эмоции.

Понятно, что таким поведением разозлил Лану, но был уверен, что флоггером в любом случае много вреда не причинить. Я не все учел…

От холода, звучавшего в голосе моей хозяйки, на коже выступили мурашки. Но где-то в глубине души даже испытал слабое удовлетворение, что все равно не покорился ей полностью. Да и удары, посыпавшиеся на мою спину и задницу, были не особо болезненными, их спокойно можно терпеть, не издав ни стона, ни вскрика.

В какой-то момент все изменилось. Меня опутали липкие щупальца страха, идущего из глубины души. Сердце бешено колотилось в груди. Колени едва заметно дрожали, руки грозили подломиться в локтях. Но чувствовал, что этого нельзя делать ни в коем случае, иначе случится что-то совсем ужасное. Весь мир поблек, остался лишь необузданный страх.

Мне не удалось точно определить, что стало его причиной, лишь знал, против чего он направлен. Вернее, против кого. Я до ужаса боялся Лану, ее гнева. Сейчас был согласен на что угодно, лишь бы она не сердилась на меня.

Боялся издать лишний звук, вздох. Просто ждал, пока все это закончится. Даже не чувствовал касаний флоггера, сосредоточившись лишь на своих чувствах. Больше всего на свете хотел оказаться как можно дальше от источника своего страха.