— Как тебя зовут? — с улыбкой спросила она по-лонакски.

— Ане’ла сер Альтурк, — ответила девочка, вскидывая голову. «Дочь Альтурка», — перевела Лирна.

— У неё ещё нет имени, — сказала Давока, жестом отсылая девочку прочь. Малышка перебралась в угол и села на пол, не сводя глаз с принцессы. Давока достала из мешка фляжку и протянула Лирне. Та принюхалась.

— Красноцвет...

— Он заберёт твою боль.

Лирна замотала головой и отдала фляжку обратно.

— Те, кто пьёт красноцвет, становятся его рабами.

Давока нахмурилась, потом рассмеялась и отпила глоток.

— Королева любит усложнять себе жизнь. Я это ясно вижу.

Встав с кровати, Лирна сделала несколько неуверенных шажков. Воздух приятно холодил обнажённую кожу.

— А где брат Соллис и остальные? — спросила она.

— Они невредимы, но их держат за пределами деревни. С ними говорил лишь Альтурк, и то постольку поскольку.

— Он староста этой деревни?

— Глава клана Серых Соколов. В его подчинении свыше двадцати поселений и все их военные отряды. Больше разве что у самой Малессы.

— Ты ему доверяешь?

— Он никогда не подвергал сомнению решения Горы.

— Но будет ли он и впредь подчиняться этому решению? — спросила Лирна, уловив тень сомнения в тоне Давоки.

— Он всю жизнь воевал против твоего племени, проливая кровь и теряя родичей из-за твоих богомерзких братьев. Наши люди ненавидят вас с пелёнок. Думаешь, она, — Давока кивнула на девочку, — не испытывает к тебе ненависти? Скорее всего, её прислали сюда шпионить за нами.

— И все же Малесса предложила мир. Даже ценой раскола своего племени.

— Слово, исходящее с Горы, не подлежит сомнению. — Давока вдруг кинула глиняный горшок в сидящую девочку, заставив ту стремглав выскочить из комнаты. — Так и передай своему отцу! — крикнула она ей вслед, затем, повернувшись к Лирне, пробежалась взглядом по её обнажённому телу. — Ты слишком отощала. Тебе надо больше есть.

Следующие три дня Лирна провела в женском доме, питаясь тем, что готовила Давока, и набираясь сил. Затем ей было позволено покинуть дом и пройти несколько шагов — туда, где стояли два лонакских воина. Она вежливо поприветствовала их, но в ответ получила лишь угрюмое молчание. Давока не отходила от неё ни на шаг и не выпускала из рук оружия. На дальнем конце деревни, рядом с небольшой каменной хижиной, она заметила Соллиса и Иверна. Те, окружённые дюжиной воинов, проводили тренировочный бой на мечах. Она махнула им, и брат-командор, заметив принцессу, коротко отсалютовал ей мечом. Его примеру последовал Иверы, но этот, судя по бликам солнца на стали, махал мечом более энергично. Она рассмеялась и склонила голову в знак уважения.

Несмотря на то что Давока постоянно выгоняла девочку из комнаты, дочь Альтурка возвращалась вновь и вновь, не сводя с принцессы своих голубых глазищ. Лирна показала ей, как она расчёсывает волосы черепаховым гребнем бедняжки Нирсы, и ребёнка это совершенно заворожило.

— У тебя есть братья и сестры? — спросила её Лирна. Она сидела на кровати, а девочка расчёсывала её влажные после мытья кудри.

— Кермана, — ответила та. «То есть столько, что и не сосчитать». — И десять матерей.

— Десять — это много, — сказала Лирна.

— Было одиннадцать, но одна решила уйти в сентары, и Альтурк убил её.

— Как это грустно.

— Вовсе нет. Она меня вечно била.

— Наверняка её родная мать, — заметила Давока. — Родные всегда бьют чаще.

— А у тебя сколько матерей, королева? — Как и Давока, девочка отказывалась понимать разницу между королевой и принцессой.

— Всего одна.

— Она тебя тоже била?

— Нет. Она умерла, когда я была совсем маленькой. Я почти её не помню.

— А она умерла на охоте или в бою?

— Просто заболела и умерла, — ответила Лирна. «Как и отец. Только она — слишком рано, а он — слишком поздно».

В дверном проёме появилась женщина, довольно молодая, но выглядевшая не менее грозно, чем воины, стоявшие снаружи на страже. По словам Давоки, это была старшая дочь Альтурка. Женщина приносила им еду и дрова, выполняя свои обязанности с непроницаемым выражением лица.

— Сегодня вечером ты должна отвести мерим-гер к огню Талессы, — сказала она Давоке.

Скользнула взглядом по Лирне, заметила свою младшую сестрёнку, возившуюся с волосами принцессы, и что-то коротко скомандовала девочке. Та скорчила гримаску, но подчинилась. Сползла с кровати и встала рядом с женщиной.

— Верни это, — приказала та, увидев в её руках гребень.

— Пусть оставит себе, — возразила Лирна. — Как... королевский дар.

— В её жилах кровь Альтурка, ей не нужны твои дары, — рявкнула женщина и принялась вырывать гребешок из руки девочки. Та страдальчески всхлипнула.

— Я сказала, что она может его оставить! — Лирна вскочила на ноги, глядя в глаза женщине. Лоначка буквально затряслась от ярости, её рука потянулась к висевшему на поясе ножу.

— Вспомни слово Горы, — тихо произнесла Давока.

Женщина покипела ещё какое-то время, затем взяла себя в руки и сунула гребень сестре, не сводя с Лирны гневного взгляда. Девочка посмотрела на гребешок в своей руке, потом вдруг швырнула его на пол и растоптала.

— Все вы, мерим-гер, слабаки! — прошипела она Лирне и выбежала вон. Молодая женщина презрительно усмехнулась и последовала за сестрой.

— Ты здесь не королева, — напомнила Давока. — Не забывай, как они тебя ненавидят.

Лирна посмотрела на осколки гребня.

— Они — да, — согласилась она, потом с улыбкой повернулась к Давоке. — Но не ты, сестра.

Как и следовало ожидать, жилище Альтурка оказалось самым большим в деревне — обнесённый каменной стеной круг диаметром в двадцать шагов с наклонной крышей из сланцевых плиток. Когда Давока привела туда Лирну, уже наступила ночь. Глава клана сидел у горящего очага — в ямке в центре помещения горела горка углей. Рядом с Альтурком стоял, скрестив руки на груди, молодой мужчина, он зло глянул на вошедшую принцессу. У ног вождя лежал огромный пёс и грыз лосиную кость.

— Я слышал, — начал Альтурк на языке Королевства, посчитав, очевидно, что здороваться — значит впустую сотрясать воздух, — моя старшая дочь оскорбила королеву.

— Не стоит об этом беспокоиться, — ответила Лирна.

— Как бы там ни было, она показала себя слабой и неспособной должным образом внять распоряжению Малессы, поэтому я собственноручно выпорол её.

— Мы благодарим вождя за любезность, — произнесла по-лонакски Давока прежде, чем Лирна успела раскрыть рот.

Альтурк кивнул и смерил принцессу взглядом, потом безапелляционно заявил:

— Ты достаточно окрепла для того, чтобы продолжить путь.

— С рассветом мы отправимся на северо-восток, — сказала Давока. — Мне нужны пони и сопровождение. Одного отряда будет достаточно.

Молодой человек презрительно захохотал, но сник под взглядом вождя.

— Я дам вам пони, но не людей, — отрезал Альтурк. — Всех своих воинов я отправил на охоту за сентарами, оставив лишь нескольких для охраны деревни.

На скулах Давоки заходили желваки.

— Я насчитала здесь больше двух сотен воинов. — В её тоне послышался едва сдерживаемый гнев.

— Сентаров много, — пожал плечами Альтурк, — а твоя сестра охвачена жаждой крови. Серые Соколы надеются на защиту своего талессы, я не могу им отказать.

— Но тем самым ты отказываешься от слова Горы.

Альтурк поднялся на ноги. Оружия при нём не было, но его мощь пугала сама по себе.

— Малесса отнюдь не приказывала мне снаряжать отряд для твоего сопровождения. Я уважил слово Горы тем, что предоставил убежище этой золотоволосой сучке, с которой ты носишься, как горная обезьяна с своим детёнышем.

Вскрикнув от ярости, Давока подняла своё копьё. В руке парня мгновенно оказалась дубинка.

— Нет! — воскликнула Лирна, с поднятыми руками встав перед Давокой. — Нет, сестра. Так не пойдёт.

Лоначка отвела взгляд, её ноздри раздувались от желания начать драку, но она все-таки опустила оружие. Лирна повернулась к Альтурку.