— Сарай? — повторил он.

Рива вздохнула и уселась на кровать. Лорд Сентес закрыл дверь и по-родственному присел рядом с ней. Девушку несколько удивило, что он не захватил с собой вина. Некоторое время сидели молча. Рива пыталась найти понятые ему слова.

— Довольно большой, — сказала она. — Сарай, в смысле. Ни животных, ни плугов, только я, священник и куча соломы. Первое моё отчётливое воспоминание — как я лазила вверх-вниз по балкам. А если падала, он меня бил.

— Он тебя часто бил?

— Не сосчитать. С чем, с чем, а с палкой он управлялся отлично, шрамов не оставалось. Только один раз перестарался. — Рива приподняла волосы и показала рубец над правым ухом. В тот раз он избил её до потери сознания.

— А ты не знаешь, где находился этот сарай?

— Посреди полей. Там вокруг росла высокая трава. Люди к нам приходили редко, и то это были все какие-то суровые мужчины, странно смотревшие на меня. Он называл их братьями, они его — Истинным священником. Впрочем, был один, отличавшийся от них от всех. Тот заявлялся раз или два в год, и тогда священник велел мне сидеть тихо и не высовываться. Я не слышала, о чём они говорили, но точно помню, что священник называл его милордом.

— Ты не могла бы его описать?

— Широкоплечий, невысокий, лысый, но с чёрной бородой. По глазам дяди Рива поняла, что он узнал, о ком речь. Она ждала, что он назовёт ей имя, но вместо этого дядя Сентес спросил:

— Ладно, а что ещё ты помнишь?

— Когда я стала постарше, он начал брать меня с собой в деревню, куда наведывался за едой. Я тогда почти не видела других людей и не знала, как себя вести. Помню, в первый раз пришла в ужасное волнение, кричала и показывала на все пальцем. Чем заработала очередную порку. «Ты не должна привлекать к себе внимание, — сказал он. — Тебе следует проходить через жизни других незаметно». Позже он стал посылать меня туда одну ночью, чтобы украсть что-нибудь или подслушивать разговоры. Тренировал для моей святой миссии, как я понимаю. Со временем я хорошо узнала жителей деревни, их сплетни дали мне прекрасную возможность заглянуть в их жизнь. Жена пекаря завела шашни с лудильщиком, приходившим в селение каждые две недели. Колёсник потерял сына в бойне у брода через Зеленоводную. Деревенский священник любил заложить за воротник. Однажды ночью я оказалась перед открытым окном...

«Мне было известно о ней лишь то, что она была дочерью плотника. Она стояла над тазиком и водила мочалкой по груди. В свете лампы её кожа светилась, а волосы были будто из золота...»

— Рива? — окликнул дядя Сентес. Она мотнула головой, прогоняя воспоминания.

— Оказалось, священник всегда следил за мной. Я загляделась в это окно, и на следующий день он оставил мне этот шрам. — Она дотронулась рукой до виска.

— Как называлась деревня?

— Мукомелица.

Дядя медленно кивнул — похоже, все это подтвердило какие-то его догадки.

— Прости меня, Рива, — сказал он, обнимая её за плечи и притягивая к себе. — Владыка фьефа из меня никудышный, но думаю, что роль дяди у меня выйдет лучше. Я хочу найти этого священника, подарить его тебе и полюбоваться, как ты его выпотрошишь. Как тебе такая идея?

— Да, дядя, — прошептала Рива, отстраняясь от его объятий и смаргивая слёзы. — Прекрасная идея.

Следующий день прошёл в обычной дворцовой рутине. Она упражнялась на мечах с Аркеном в зале для фехтования, потом обедала вместе с Велисс и владыкой фьефа, затем целый час просидела в углу, пока кто-то из них, а то и оба сразу, встречались с просителями — купцами и лордами. Вечером они с Аркеном отправились на конную прогулку, для Ворчуна и Горбунка выделили место в дворцовых конюшнях. До самой темноты они катались в холмах за стенами города, даже немного поохотились. Аркен раздобыл где-то длинный лук и доказал, что натягивает он его лучше Ривы, хотя попадает в цель хуже, чем она из своего маленького лука, сделанного из горного ильма. В фельдриан приходили просители из простонародья, и она должна была скучать, сидя в зале. Когда вся эта тягомотина заканчивалась, Велисс интересовалась у Ривы, как бы та сама рассудила то или иное дело.

— Да не знаю я, — простонала девушка однажды в ответ на вопрос о земельном споре. Участок земли был подарен бывшему дворцовому охраннику ещё её дедом, и теперь два его взрослых сына дрались из-за наследства. — Разделить её пополам, и вся недолга.

— Но качество земли неодинаково, — заметила Велисс со своим, похоже, неистощимым запасом терпения — она отказывалась замечать, что Рива старательно демонстрирует скуку и усталость. — Надел напоминает лоскутное одеяло, где тучные пастбища соседствуют с каменистыми болотами. Разделить такую землю непросто.

— Ну, пусть тогда продадут, а деньги поделят.

— Не сомневаюсь, старший брат именно это и предлагает, но младший живёт на этой земле с женой и детьми, он не хочет покидать насиженное место.

— «Земля — это дар Отца, только тот, кто работает на земле, может владеть ею», — процитировала Рива. — Книга седьмая, Послания Алльтора жадным лендлордам.

— Предлагаешь отдать все младшему и этим обидеть старшего?

— А он что, важная шишка?

— Не особенно, но пользуется покровительством нескольких мелких дворян.

— Ну и пусть тогда лопнет от злобы. Мы закончили?

Вечером Рива отправилась к дяде, требуя новостей о священнике, что стало уже почти ежедневным ритуалом. Она нашла лорда в его покоях. Он застёгивал рубашку, а у окна стоял крупный мужчина в сером, рассматривавший на просвет небольшую

бутылочку.

— Рива, познакомься с братом Гарином, — сказал владыка фьефа.

Мужчина повернулся и поклонился ей.

— А, та самая ваша племянница, о которой столько разговоров? Не сказал бы, что она похожа на Хентеса. Уж больно красива.

— Да. К счастью для неё, она пошла в мать.

— Вы целитель? — Рива не могла скрыть подозрений в отношении этого человека.

— Именно, госпожа. Бывший мастер-костоправ Пятого ордена, послан аспектом ухаживать за вашим дядюшкой...

— А заодно и за всеми Верующими-еретиками, которым я позволяю оставаться в городе, — прервал его лорд Мустор. — Не будем забывать о них.

Его резкий тон заставил брата Гарина приподнять брови. Он молча отдал пузырёк владыке фьефа.

— Принимать так же, как обычно?

— Думаю, следует немного увеличить дозу. Четыре раза в день...

— Да-да, размешав в чистой воде, я помню.

— На следующей неделе я зайду снова. — Брат Гарин закинул на плечо кожаную сумку, поклонился Риве и вышел.

— Он не обращается к вам, как положено по этикету.

— Потому что я приказал ему не делать этого. Глупо принимать знаки почтения от того, кто сует тебе палец в задницу.

— Что это? — Рива кивнула на пузырёк.

— Укрепляющее средство. — Лорд поставил склянку на стол. — Чтобы лучше спать. А ты, конечно, пришла узнать, нет ли новостей о священнике?

— Позвольте мне самой отправиться за ним. Через месяц он, связанный, будет здесь. Клянусь.

— Видишь ли, сейчас неподходящее время. Королевская гвардия стоит у наших границ, люди обеспокоены. И что бы там ни замышлял Чтец, раскрытие его планов только взбудоражит всех ещё сильнее.

— Но вы же знаете, кем был тот человек, которого священник называл милордом. Я же видела.

— Нет, я не знаю. Только догадываюсь. И не собираюсь рушить мир, которого мы добивались так долго, на основе непроверенных подозрений. Мы этого так не оставим, Рива, я тебе обещаю, но будем действовать постепенно и незаметно, чтобы старый поганец ничего не почувствовал, пока не станет поздно.

— Я смогу все проделать аккуратно и тихо. «Вы и понятия не имеете, насколько тихо».

— Не сомневаюсь в твоих способностях. Но нет. — Лорд Мустор покачал головой. — Ты нужна мне здесь. Люди должны привыкнуть к тому, что ты всегда рядом со мной.

— Зачем? — спросила Рива, подавляя разочарование. — Вы же меня официально признали. Зачем я им?