Вытащив из кармана ножик, я принялся готовить себе обед, ища подходящее место для костра. Рядом с морем я мог не волноваться о запасе пищи, раздобыть себе мяса с помощью вспышки, так я называл свою способность кидаться молнией с магическими завихрениями, не составляло проблем…

Пламя, тепло костра и вкусный запах жарящегося на малом огне мяса. Идиллия…

— Привет, ты кто? — Послышался где-то позади меня детский писклявый голос, заставивший мой пульс мгновенно ускориться.

— !!!

Удивлённо оглядываюсь, заметив рыжего паренька, что бесшумно подкрался ко мне, пока я смотрел, как жарится мясо белька на костре. Я мог услышать, как крадутся волки, а тут какой-то мальчишка подкрался ко мне по льду на, между прочим, котором снег лежит. И я его не заметил…

Одетый в мешковатые шубы, он носил на голове что-то навроде меховых наушников, чтобы уши не мёрзли при морозе. Темно-зелёная шуба, красный пояс, меховые варежки. такие же сапожки и рыжие волосы. Ко мне бесшумно подходил рыжий ребёнок лет семи, мой ровесник. Мы даже одного с ним роста. Но это привлекало моё внимание меньше всего, я завороженно смотрел, как он ходит, практически не издавая шума.

С любопытством лицезрея странную походку ребёнка, я и не заметил, как он подошел слишком близко. Вглядевшись во тьму моего капюшона, он натолкнулся только на мои глаза, что всегда горят, будто огненная бездна из самых глубин ада. После чего он, ожидаемо, испуганно отшатнулся, но его следующие действия заставили меня замереть на месте и лишь неверяще моргать глазами.

— Я присяду? — Садится, не дожидаясь моего разрешения. — Ты ведь не из города, я у нас всех знаю.

Отрицательно машу головой, как-либо ответить по-другому я не имел возможности. Я, конечно, мог попытаться, но не видел смысла вредить незнакомому мне ребёнку, который не проявляет враждебности. Даже наоборот, демонстрирует некое дружелюбие, которое я в этой жизни еще никогда не видел.

— Не отсюда? Ты тут один? А где ты живёшь? У тебя что никого нету? — Беззаботно продолжал осыпать меня вопросами сидящий рядом человек. К сожалению, ответить я не мог, не только из за физической особенностей, но и шока. Никогда прежде никто не вёл себя со мной так дружелюбно. Я был несколько ошарашен, испытывал странный внутренней дискомфорт, и никак не понимал, что я сейчас испытываю.

— Ты не можешь говорить? — Догадывается спросить мальчишка, не услышав ответ ни на один вопрос.

Мне лишь оставалось утвердительно качнуть головой, смотря на пламя. Я испытывал странные чувства, непонятные, неясные, новые и крайне необычные. Сердце стучалось словно в бою, но я не испытывал желания драться. Тело слегка подрагивало, словно от холода, но я не замерзал. И, что самое странное, я боялся смотреть в глаза собеседнику. Боялся увидеть в них… что? Краешком глаза взглянул на сидевшего рядом мальчишку, и заметил на его лице легкую грусть. Встретившись взглядом с его зелёными изумрудами, резко возвращаюсь к лицезрению пламени.

Что со мной? Как-то непривычно сидеть рядом с человеком. Разум так и ожидает подлянки, оскорбления или снежка. Но ничего не происходит, мы продолжаем просто сидеть и смотреть на костер.

— Ясно… — Грустно протянул. — Знаешь, ты неправильно разделываешь туши бельков, у меня папа охотник, давай я расскажу, как надо?

Пытаясь разобраться в своих чувствах, я мог только утвердительно кивнуть. Мне совершенно не хотелось, чтобы первый заговорившись со мной нормально человек уходил. Краешком сознания я следил за речью собеседника, он знал куда больше об охоте и снятии шкур. Все же, семейное дело у него — это охота, и в этом они знатно наловчились, как и в умении передвигаться, не издавая лишнего шума…

За разговором пролетело время, и близился закат. За это время я успел прийти в себя, оправившись от шока и, наверное, стеснения, начав думать головой, а не чувствами. Если на меня вышел ребёнок, значит, город совсем близко, возможно, за тем холмом, или за теми деревьями…

Туша белька уже достаточно прожарилась, и я повёл себя несколько странно.

— Что? — удивлённо смотрит человечек на протянутый в его сторону кусочек тёплого мяса. — Это мне? Спасибо…

Вместе съев прожаренную тушку белька, ребёнок неожиданно поинтересовался, есть ли у меня дом. На что я снова отрицательно мотнул головой.

— Так нельзя, идем ко мне, я живу здесь, рядом, в городе… И да, зови меня Кельда, ой! — Сказала она, на мгновение позабыв о моей немоте. Спустя некоторое время, девочка протягивает мне руку. Немного подумав, я с сомнением, нерешительностью, вкладываю свою ладошку в её. Взращиваемые мною с рождения недоверие и ненависть к людям вдруг исчезли, словно их никогда и не было. Присмотревшись к ней, я понял, что лицом она действительно похожа на девочку. Из-за шубы было сложно определить пол ребёнка, волосы же у неё были довольно короткими. Да и возраст у нас был еще тот, в котором мальчики от девочек не сильно отличались. Я почувствовал себя обычным ребёнком. Вместе, держать за руки мы отправились к городу…

По пути Кельда рассказывала мне о городе.

И как я понял, Нордберг — самый большой город страны, известен своими мастерами пиротехники. Иначе говоря, именно здесь люди лучше всего умеют делать фейерверки. Сам город был в разы больше деревни, в которой я жил раньше. Люди занимались зимней рыбалкой, охотой и разведением бельков. Самой уважаемой профессией был Мастер Взрывов. Человек, умеющий изготавливать петарды и фейерверки, возможно, даже динамит, с помощью черной смолы и еще чего-то, неизвестного моей спутнице. Скорей всего, не без помощи местной алхимии. Черная смола добывалась в другом месте, и, по-моему, на самом деле являлась нефтью, но это не точно. Кажется, город, в котором её добывали, назывался Бриг, или Брик, в общем, нужно запомнить, возможно, в будущем мне это потребуется.

— Слушай, а говорить ты не можешь или не хочешь? — Поинтересовалась моя спутница, когда мы шли по лесу. Вдали уже виднелись стены города, мы были совсем близко.

Отрицательно машу головой, указывая себе на горло.

— Ясно… Ты не против, если я буду называть тебя ведьмачком? Просто, маленький ты для демона…

Подумав над сказанным, я мог лишь утвердительно кивнуть. Даже если я и придумаю себе хорошее имя, то произнести его вслух, увы, не смогу. Пусть лучше называет меня ведьмачком, нежели демоновым отродьем, как меня порой оскорбляли в моём прошлом доме.

— Вот и хорошо, мы почти пришли. Скоро увидишь ворота города, они такие большие… — Кельда была права, ворота были действительно большими.

Когда оставалось совсем немного до городских ворот, я замечаю поддатых стражников возле них. И тут же останавливаюсь, решительно отказываясь входить или даже приближаться близко к этим воротам. Пускай ворота были открыты, но я не хотел показываться тому мужичью, что пили скорее всего не сок в стеклянных бутылках. Кто знает, как они отреагируют на меня, и если ребёнку я еще могу довериться, то вот взрослому — никогда. Пускай я и был слегка под впечатлением от встречи с Кельдой, но всё еще сохранял рассудок чистым. Нечего мне было делать в городе, по крайней мере — сейчас…

— Что такое? Ты не хочешь в город? — Смотрит на меня ожидающе. Я же, как мог, постарался жестами объяснить ей, что с моей внешностью в городе мне делать нечего.

— Думаешь, тебя будут дразнить из-за внешности? — Догадывается девочка. — Наверное, ты прав, ты действительно похож на демона. — Задумчиво проговорила, после чего беззаботно продолжила.

— Но ты ведь хороший? — Это было так наивно… Я сжёг целую деревню, убил кучу людей, и теперь маленький ребёнок спрашивает, хороший ли я?

Мне только и оставалось посмотреть на неё, как на полную дуру, впрочем, она лишь ребёнок. Любопытный ребёнок, но, все же, разве нечисть бывает хорошей? Или я чего-то не понимаю? Впрочем, учитывая нелюбовь людей ко всему, что не похоже на них, в том числе и людей другого цвета кожи или даже вероисповедания, не говоря уже о языке. По большей части, человечество вызывало во мне отвращение, за исключением, может быть, некоторых детей.