Меня должны были убить, стоило только деревенским прознать о моём существовании, но они даже заботились обо мне некоторое время: помогали едой, выдали некую крышу над головой, пускай и крайне отвратного качества. И я не знал, почему так происходит. Но, если учитывать, что здесь реальный магический мир, а не историческое средневековье, и всякое поверье здесь может действительно существовать и работать… К примеру, здесь может быть реальный ад, и если при жизни грешить, то наверняка туда можно попасть после смерти. Возможно, и рай здесь тоже есть, просто я куда ближе к первому.

Но одно однозначно точно, в этом мире существуют, как минимум, духи. Я видел некоторых. Пятисантиметровые гномики с причудливыми колпаками, помню, как-то один решил покусать меня, я его как ударил, а он "хлоп" и оставил после себя только зелёную кляксу. В лесах они обитают, живя в норах под пнями срубленных деревьев. Увы, из-за отсутствия общения с окружением, я слабо представлял, что творится в этом мире.

— Хорошо, раз ты так хочешь, мы не пойдем в город. Знаешь, у меня есть одно место на примете, туда редко кто заглядывает, идём, я покажу дорогу…

Девочка отвела меня куда-то на окраины города, к заброшенной халупе, по слухам деревенских, в ней еще призраки обитают. Хотя последних я не видел, разве что мелкие гномы обитали рядом с деревянным домиком, похожим, скорее, на сарай, нежели на дом. Девочка была уверена, что я смогу с ними поладить. После того, как она отвела меня к ветхой хижине, которая была очень похожа на моё прошлое местообитания, мы расстались. Все же, близилась ночь, а она и так нарушила наказ отца — быть дома до заката. Зимой, всё-таки ночи длинные, а дни — короткие.

Устроившись поудобней в халупе, домом это место я называть попросту отказывался, я тут же уснул, оставив все проблемы на потом. Ночь прошла спокойно, гномы не сильно доставали меня, предпочитая заниматься своими гномьими делами в лесу. Поэтому ничто не мешало мне выспаться, кроме, разве что, легкого холода и слабого ветра, который проходил сквозь щели деревянных стен. А уже утром я вернулся к обычным тренировкам магии.

Ничего особенного, просто создал огонёк на своей ладони и игрался с ним, порой кидая его в снег. Я был еще слишком ослаблен от прошлого магического истощения, поэтому о серьёзных тренировках не задумывался. Резерв магии, именно из-за долгого восстановления оной, я и не могу подолгу тренироваться в столь интересном направлении, как магия. Впрочем, из-за недавних событий я понял кое-что очень важное, не знаю как у прочих колдунов, но моя магия сильно реагирует на направленный на меня страх.

Когда я сражался за свою жизнь с деревенскими, она просто трепетала в восторге, облегчая мне контроль и, словно бы, поощряя поджог деревни. Тогда, после содеянного… Я никогда не чувствовал себя так прекрасно. Меня переполняла сила, я понял, что с убийством кого-либо я становился сильнее. Было такое чувство, словно я получил давно заслуженное признание и похвалу, магия словно подсказывала что именно так и должно быть, или это было моё воображение?

К середине дня ко мне пришла Кельда, и вместе мы отправились в город. Предварительно я проверил свою маскировку, дабы поменьше привлекать внимания. Натянув поглубже капюшон, дабы спрятать светящиеся глаза, я спокойно прошел сквозь ворота города, не привлекая внимания стражника. На меня почти никто не обращал внимания.

А уже там, Кельда вовсю показала мне все достопримечательности города, коих оказалось крайне мало. Да и сам город из нутри выгляжел по меньше. Речка, на которой играли детишки, площадь с огромной ёлкой, где продавали всё, что можно было продать, и кое-какие другие места.

Я же вовсю изучал город, удивляясь архитектуре Нордберга. Вокруг города когда-то была стена, она и сейчас есть, только теперь с некоторых сторон за стеной имеются свои ряды домов. Тем самым, город разделяется на несколько частей. Внутри стен, в этой области живут самые состоятельные и уважаемые люди, и, как правило, в большинстве домов были стеклянные окна. Кметы с моей деревне могли о таких только мечтать. Кельда, кстати, живёт именно здесь, поскольку охотники весьма уважаемы, не так, как Мастера Взрывов, конечно, но все же. И еще та часть города, которая находится за стенами. Было видно, что город таким образом расширился, что больше не влазит в стены, поэтому крестьянам ничего не оставалось, кроме как строить себе дома возле стен. Или отправляться жить по деревням, но там ситуация еще хуже нежели у городских стен.

— Тебе интересны книги? — Заметила моё внимание подруга, когда я невольно задержал взгляд на упомянутом предмете, что продавался на площади. Сам я читать едва мог, поскольку никто, собственно, не хотел меня чему-либо обучать.

Медленно кивнул, выражая этим жестом все накопленные во мне эмоции от такого недостатка. Но Кельда поняла всё, что я пытался до неё донести.

— А читать ты умеешь? — Отрицательно машу головой, глядя с надеждой на девочку.

— А хотел бы научиться? — Мне оставалось только кивнуть, Кельда правильно поняла мои жесты и эмоции.

После этого мы пошли к ней домой, она вынесла пару книг, и вместе мы отправились ко мне в халупу, где остаток дня провели за обучением чтению. Это были детские книжки, наподобие азбуки, в них было мало букв, но много картинок, облегчающих запоминание слов и звуков. Но, помимо чтения, я еще хотел уговорить девочку начать обучать меня письменности.

— Как ты это делаешь? — Неожиданно спросила девочка, когда я жестами попытался объяснить ей своё желание.

Непонимающе смотрю на неё: "Что я делаю? Подробней!"

— Как у тебя получается… ну, это… ты же ничего не говоришь, а все равно понятно…

А! Все дело в опыте, хе-хе. Я уже привык выражать свои эмоции без слов, мимикой и жестами. Это получается так естественно, что слова становятся просто не нужны. И, похоже, это сработало даже сейчас. По взмаху руки и довольной ухмылке девочка поняла, хотя бы, мое настроение. До этого я похожим взмахом руки изображал, словно пишу в воздухе, Кельда и тогда правильно меня поняла, рассказав о письменности и алфавите. Что сказать, подобные знания я втягивал в себя, словно черная дыра!

Мне нравилось обучаться, нравилось проводить своё время с этой девочкой, но, как бы прекрасен ни был сегодняшний день, он близился к концу, и девочка ушла домой, оставив мне книжки.

А уже на следующей день городские узнали о поселившейся рядом с ними нечисти…

Где-то в империи, спустя неделю.

Опоясывающий свиноподобного человека жир затрясся от очередного неловкого движения.

Тоскливий был напуган пришедшими сегодня прямо к нему домой новостями. Не самый последний человек империи испытывал злость и легкий страх за свою жизнь. Гордыня аристократа не давала ему смириться с новым назначением, а рамки, в которые его поставили, вызывали первобытную свиную ярость. Его род приближен к имперскому двору, но сам Тоскливий никогда не был выдающимся человеком.

Ни на службе в армии, где его продвигала семья, ни в политике, ни в сопряжённой с ней экономике — ни даже в магии он не имел успехов, в отличии от ненавистного брата. Он мог по праву считать себя лучшим только в поедании чего-то и наборе лишнего веса, все же, сотня лишних килограмм, три старательно укрываемых шарфом подбородка, огромный трясущийся мешок на месте живота и огромные мясные бочки вместо рук и ног — взялись не из ниоткуда.

Он — выходец из могущественной семьи аристократов, её тщательно прикрываемый позор, и без дела, огромного дохода и гарема рабынь не останется никогда.

Но вот случилось неизбежное — ненаглядные родственники явно потеряли терпение, не желая более видеть величайший позор рода вблизи себя.

Его отправляют в одну из захваченных недавно провинций.

— Это беспокойство излишне, брат. — Прозвучал рядом, пробирающий до самых костей сквозь толстый слой отложений, голос его брата.