Я посмотрел на него.

 - За что ты извиняешься-то?

Киф скривил кислую физиономию.

 - Ну... Надо было тебе как-то по-другому об этом сказать, наверное.

Я покачал головой.

 - Ничего страшного. Вы... Остальные вернулись тоже?

 - Не все, - ответил Боггет.

Я почувствовал, как меня охватывает опустошающий холод.

 - Рида...

 - Нет, она вернулась, - поспешил сказать Боггет. - Она жива, с ней все в порядке, только... В общем, она сама тебе все расскажет. А так все живы. Арси и Вен тоже здесь. Все нормально, Сэм.

 - Он хотел сказать, что не все возвратились в этот мир, - продолжил за него Киф. После всех тех ужасов, которые благодаря моему воображению только что пронеслись у меня перед глазами, мне стоило большого труда концентрироваться на каких-то словах и вникать в их смысл.

 - Рида и Тим вернулись, они сейчас здесь, - договорил Боггет. - А Селейна и Рейд решили остаться в Безмирье.

 - Вместе? - зачем-то спросил я.

 - Нет. Но не переживай за них, никто их не заставлял, даже наоборот. Это было их собственное решение.

Я кивнул. Напряжение и страх, сковавшие меня минуту назад, стали отпускать, навалилась слабость, закружилась голова. Мои друзья живы - что ж, это самое главное. Рида здесь. Я увижусь с ней. Скоро, скоро увижусь... Мы снова будем вместе... И мне, конечно, расскажут, что произошло потом и почему Рейд и Селейна не возвратились в наш мир - в отличие от Боггета, который, кстати, как раз не собирался возвращаться... Мне обязательно расскажут, что произошло после моей...

Смерти?..

Какое странное слово. Прохладное и гладкое... А внутри - темная пустота. Но есть в этой пустоте что-то, о чем можно подумать - если об этом подумать, оно как будто бы отзовется, откликнется на твои мысли, придвинется, проявится... Вот только думать об этом совсем не хочется, хоть мысли и тянутся к этому всему сами собой. Можно, конечно, впасть в прострацию, чтобы ни о чем не думать - так, наверное, было бы проще всего. Но от этого реальность, в которой я оказался, никуда не денется. Рано или поздно мне все равно придется с ней столкнуться.

Заметив, что я уже какое-то время сижу, уставившись в одну точку, я заставил себя оторвать от нее невидящий взгляд и посмотреть на Боггета. Взгляд упал на повязку поперек его груди.

 - Это я тебя так? - спросил я.

 - Нет, что ты, - ответил инструктор.

 - Ага, - одновременно с ним заявил Киф.

Я невольно улыбнулся. Снова опустив взгляд, я посмотрел на свои руки. Ничего необычного я не замечал, но было странное ощущение на коже - она словно стала плотнее.

 - Ладно. Как это со мной произошло? Как я вернулся?

Боггет бросил короткий взгляд на Кифа, потом заговорил.

 - Киф ведь рассказывал тебе, как происходит перерождение... Помнишь горгулью-альбиноса по прозвищу Снежок? Пару дней назад он начал необычно себя вести. А сегодня утром появился ты.

 - И это все?

Боггет снова коротко взглянул на Кифа.

 - Ну да, - ответил магик. - А что еще должно быть-то?

Острое чувство вины заставило меня крепко сжать кулаки.

 - Я убил его. Так?..

Может, убивать монстров и было моей работой. Но Снежок не был монстром, угрожающим жизням и здоровью людей или их имуществу. Он жил при училище, и вся его жизнь состояла из ушибов и ран, которые он получал во время наших тренировок, чтобы такие, как я, могли научиться убивать его собратьев уже на самом деле. Существом Снежок при этом был совершенно беззлобным - ластился ко мне, когда я приходил кормить его или менять подстилку в загоне. Он доверял мне. А я так поступил с ним...

 - Ты не убил его, - сказал Боггет. - По сути, вы сейчас одно целое. Он не умер, он стал частью тебя. Просто уступил тебе свое тело. Думаю, он это сделал, потому что ты ему нравился... Сэм, ты вот что... Ляг, поспи еще немного. Респаун - это большая нагрузка на тело и сознание. Все самое главное ты уже знаешь, так? В остальном разберешься, когда проснешься. Давай, ложись...

Какое-то время я еще сидел, уставившись в одну точку. Спать мне не хотелось, но ничего другого не хотелось тоже. Стоило немного рассредоточиться, как мысли стали короткие и бессвязные: «Как там Рида?.. Наверное, надо поесть или хотя бы попить... Что такое респаум?.. Я теперь полумонстр... Зачем я так с Боггетом, ему же больно... А где Тим?.. Ухо чешется...» И так далее. Эти мысли возникали и тут же гасли, словно бледные огоньки в темноте. В какой-то момент идея уйти от всего этого в сон показалась весьма неплохой. Я снова лег на бок, закрыл глаза.

 - Вот, молодец, - услышал я тут же голос инструктора. - А теперь спи. Проснешься - будет лучше, вот увидишь...

Его голос еще звучал, когда я уже снова бежал по короткой, жесткой полусухой траве. Кроме травы и твердой земли, ничего не было, и не было цели впереди, и не было того, кто преследовал бы меня. Я не знал, зачем я бегу, но и не думал об этом: теперь бежать было легко, это совсем не требовало усилий, так что казалось, что бег - естественный способ моего существования. Но вдруг мое существо стало как будто бы разделяться. Я все еще бежал, но в то же время оставался на месте, отдаляясь от себя. И в этом странном состоянии я вдруг вспомнил, что умер. Я вспомнил все, что произошло со мной до смерти, и почувствовал грусть и сожаление: я же хотел так много узнать - что произошло с Боггетом до того, как он попал в наш мир, куда делся волшебный жезл Риды, что искал Киф около призрачного моста и как восстанавливается его одежда... Теперь я уже никогда не узнаю этого. А в долине между двумя подземельями появится четвертый холмик, мой. Если, конечно, мое тело вытащили из подземелья, а не оставили там, заложив камнями. В этом сне я еще не воскрес и не знал, что воскресну, хотя почему-то помнил утренний разговор с Кифом и Боггетом. Страшно не было. Не было ничего, кроме грусти и сожаления. Образ Риды витал перед моим мысленным взором тихим призраком, но я знал, что даже он не сможет удержать меня, потому что все - все! - кончено.

В какой-то момент я увидел перед собой Снежка. Я бежал, а он висел в воздухе передо мной и смотрел на меня. Потом он развернулся и, не касаясь земли, стал удаляться большими плавными прыжками. Я, как ни старался, не мог догнать его. Снежок становился все дальше и дальше, пока наконец, не исчез в перламутровом мареве, простиравшемся впереди. А я все бежал и бежал, уже не чувствуя ни земли под собой, ни собственных движений, но зная, что бегу, и далекое перламутровое марево простиралось в ожидании.

Когда я проснулся в следующий раз, наконец-то пришло ощущение того, что я отдохнул. Я чувствовал себя гораздо лучше, мысли прояснились. Я снова сел и обнаружил, что под полотенцем на столе для меня оставили еду, а на лавке лежал комплект одежды. Кроме меня, в доме никого не было. За окном изредка слышались голоса, но они доносились издалека, слов было не разобрать. Зато где-то поблизости раздавался очень знакомый звук: ффффить...- пуф. И снова: ффффить...- пуф. Не помню, чтобы на территории училища была площадка для стрельбы из лука. Но мало ли что могло измениться, пока меня здесь не было...

Пока меня... не было...

Мороз пробежал по спине. Встряхнувшись, я принялся переодеваться. Кожа ощущала прикосновение одежды непривычно. Она и в самом деле стала суше, плотнее, и цвет ее изменился, стал сероватым. Я помнил о том, что говорил Киф насчет таких перевоплощений: какие-то свойства существа, в которое вселяется дух, полностью или частично сохраняются даже после того, как тело принимает иную форму. Значит, я теперь в чем-то горгулья? Будем надеяться, я не обращусь в камень, когда выйду на солнце. Хотя о таких вещах и говориться в легендах, Снежок ведь в камень не превращался.

Я поел, убрал посуду. И, собравшись с духом, вышел из дома.

День был ясный, солнечный. Двор училища был пуст, его покрывала сухая серо-желтая пыль. Большой вяз стоял с обнаженными ветвями; у завалины здания лежало несколько жухлых листочков, принесенных ветром. Прошлогодние - подумал я. Если я правильно рассчитал время, то в нашем мире сейчас была весна. Снег уже сошел, и сошел, по всей видимости, быстро - свежей травы еще видно не было. Но, если солнце будет и дальше так палить, а землю сбрызнет дождем, она появится, моментально появится.