Я пожал плечами.

 - Найдем пустырек, позовем Флиппа...

 - Ты что! - воскликнула Рида и тут же, сбавив голос, зашептала: - Мы не можем так сделать. Это не нормально. Надо рассказать учителям, инструкторам... Хоть кому-нибудь.

Я искоса посмотрел на нее.

 - Зачем? Это не наше дело.

 - А если тот, черный... Если он вернется?

 - Зачем ему возвращаться? Сердце он уже видел. И не забрал... - Я перевел дыхание. - Успокойся, Рида.

Она хотела сказать что-то еще, даже резко вдохнула. Но в последний момент, очевидно, передумала, и дальше мы пошли молча. Я зашел в оружейную, сдал клинок. Рида ждала меня на улице. Потом мы обошли здание училища и свернули в переулок, который оканчивался сточной канавой и пустырем. Там Рида позвала Флиппа, и утилизатор прикончил остатки вчерашней трапезы. Знатный у него получился десерт...

 - Как ты думаешь, оно правда человеческое... было? - спросила Рида.

 - Если только Миракл тебя не обманул.

 - А зачем ему меня обманывать? Мы неплохо сотрудничали.

 - Не знаю... Мало ли. Может, за ним стража следила. Или что-нибудь в этом роде.

 - Так ты не уверен?

 - Ну... По форме оно и правда было похоже на человеческое, Рида.

Она сокрушенно покачала головой.

 - Черт знает что такое...

Домой мы вернулись вместе и до обеда не знали, куда себя деть. После обеда начинались занятия специально для студентов старших курсов. Во вторую половину дня они велись всего пару раз в неделю и были, в общем-то, факультативными, на них можно было не ходить. Но мы пошли. Рассчитывали отвлечься.

Я и сам не мог понять, почему меня так взволновала эта история. Ну, загнал я результат чьего-то магического эксперимента. Да, странный результат. Но ведь у магиков все не как у людей. Может, если бы не было их, эти создания тоже не появлялись бы. Как говорил один наш преподаватель: магия - это сила, решающая проблемы, которые она сама же и создает. Преподаватель этот вел у нас занятия на первом году обучения, какой-то вводный курс. Мы звали его Герцог - за тощую рыжеватую бороденку клинышком, а вот как звали его на самом деле...

 - ...Это было покушение не столько на власть, сколько на королевское достоинство, - говорил тем временем преподаватель. - И все же Ульбриху Двенадцатому не стоило принимать все так близко к сердцу...

Ах, черт. Только отвлекся... Ладно, ничего не поделаешь. У кого бы про все это спросить? У преподавателей нельзя - первое, что они спросят в ответ, почему я этим заинтересовался. У инструкторов из бестиариума тоже не спросишь: начнут относиться с подозрением, каждую добычу станут проверять намного пристальней... или шепнут руководству, и не видать нам с Ридой больше ведьмачьей халтуры. М-да... Может ли кто-то из однокурсников знать такие вещи?..

Я оглядел полупустой класс. На нашем курсе было всего семнадцать студентов, среднее число для выпуска. Сейчас на занятиях присутствовала едва ли дюжина, считая нас с Ридой.

Слева у окна за первой партой сидела Селейна. Стройная, скорее даже худощавая девица восемнадцати или девятнадцати лет с длинными темными волосами, дочка цирюльника с Круглой улицы. Она перевелась в училище примерно год назад, но ни с кем до сих пор почти не общалась. Не то чтобы она была отличницей, но, судя по успеваемости, знала много. Вот только мы были знакомы не так близко, чтобы я мог посвятить ее в нашу тайну.

Две парты за спиной Селейны пустовали, а дальше сидела парочка моих бывших соседей по общежитию, Глеф Ридман и Томман Руф. Рослый костистый Глеф сидел, подпирая кулаком подбородок и уставившись в окно. Коренастый Том что-то отковыривал от крышки парты. Глеф, третий сын галантерейщика, любимец всей немалой родни, был моим ровесником. Безродному подкидышу Тому, выросшему в училище, было, как и Риде, семнадцать лет. Оба они были славными ребятами и надежными друзьями. Но, зная их с первого года обучения, я был уверен в том, что толку их спрашивать нет никакого.

На среднем ряду, прямо передо мной, сидели еще двое. Одним был белокурый обаятельный балбес Артемис Риввейн, которого все звали просто Арси. Он приходился Риде недальней родней: тетка, которая ее воспитывала, была его бабушкой, но для простоты Арси и Риду считали братом и сестрой. Арси было пятнадцать. В училище он, отчаянно скучая, коротал последний год перед поступлением в Академию магии, к которому его готовили в большей степени домашние учителя, чем здешние преподаватели. Вторым студентом был шестнадцатилетний Ванесс (Вен) Олден, закадычный приятель Арси, рыжеватый зеленоглазый балагур и пересмешник. Оба они волею судеб считали меня своим другом, но я недолюбливал обоих: их принадлежность к аристократии вызывала у меня стойкое отторжение. Однако Арси сносно разбирался в магии (это у него было, вероятно, наследственное) и в крайнем случае, если на том настоит Рида, я был готов посоветоваться с ним. Только с условием, что Вен не узнает ничего, потому что то, что знает Вен, знает все училище.

На ряду справа размещалась компания, в сторону которой я даже смотреть не стал: Рейд Гир и его дружки держались на курсе особняком, такие все из себя крутые, что остальным в их присутствии полагается ходить вдоль стенки и дышать через раз. Имена они презирали, друг к другу и к окружающим обращались только по фамилиям, громогласно хвалились своими похождениями и делали вид, что презирают училище со всеми его порядками и преподавателями. Рейд, рослый плечистый парень, единственный на курсе был сыном ведьмака. Таких обычно не отдают в училище - родитель сам может обучить всему, что следует знать. Но папаша Рейда сгинул где-то, когда тому было года три, а через пару лет его мать снова вышла замуж. Теперь Рейду, как и мне, было восемнадцать. Он носил вместо куртки коричневую кожаную жилетку грубой выделки, голову перетягивал повязкой, будто бы та могла в любой момент развалиться на половинки, как тыква. На шее у него болталась гроздь амулетов от девушек... Не в смысле, чтобы их отпугивать, а наоборот - подарки, полученные от подружек. Рейд был крепким и заносчивым. Его приятели уступали ему всего год или два, так что было во всем их поведении какое-то запоздалое ребячество. Но и связываться с ними лишний раз не хотелось. Среди них, правда, был один смышленый парень (кто-то же должен был делать за всех грязную интеллектуальную работу). Светловолосый мальчишка в очках, сын механика с Мастеровой улицы, он был самый младший на курсе. Его звали Тим Оккли, мы неплохо ладили. Но вряд ли он мог знать что-то о том, с чем мы столкнулись: поскольку он собирался стать фито-аптекарем, он интересовался травами, а в остальном, кажется, не выходил за рамки учебной программы.

Я вздохнул. Как так получается: вокруг полно народа, а совета спросить не у кого? Но ведь и в самом дел шанс на то, что кто-то из однокурсников может знать такие вещи, очень мал. Если бы кем-то из преподавателей или инструкторов упоминалось хоть что-то подобное, я бы это запомнил: я не пропускал занятий. Не мог себе этого позволить.

 - ...Ошибочность принятого решения стала очевидна не сразу. И все же...

Жаль, что у меня нет знакомых из какой-нибудь магической академии или университета. Если они сами не знают, то обычно знают того, кто может знать. Но - увы... Не обращаться же к Ридиной тетке. Так что единственный способ выяснить хоть что-то напрашивается сам собой. И все же лучше бы именно этого способа не было.

После занятий я вместе с Глефом, Томом несколькими студентами помладше немного погонял мяч по пыльной вытоптанной площадке между общежитием и учебным корпусом. Потом ополоснулся в студенческих душевых, а вечером, после ужина, оставив Риду под каким-то благовидным предлогом, я пошел к Мираклу.

Час был еще не поздний. Солнце, двигаясь к западу, перебиралось с крыши на крышу. В желтоватую пыль улиц и на хлебного цвета стены ложились голубоватые тени. Камни домов отдавали впитанное за день тепло, в узких переулочках становилось душно. А может быть, это только мне от волнения не хватало воздуха.