Вдруг слева от нас огромный паук выбросил сеть - готовую паутину, которая расправилась в воздухе и стала опускаться. Кайли пискнула, но сеть до нас не долетела: вспыхнула голубоватым пламенем, истлела и рассыпалась пеплом.

Потом нам пришлось проехать под простирающимися над дорогой ветвями старого дерева. Я наклонился к шее лошади, даже подался в сторону, чтобы не зацепить головой странный белый мох с длинными желтоватями стеблями. По моим подсчетам, между мной и веткой оставался зазор никак не меньше двух ладоней, поэтому у меня сердце рухнуло в пятки, когда я почувствовал, что что-то погладило меня по голове. Я втянул голову в плечи, уходя от жуткого прикосновения, а когда оглянулся, увидел, что из мха высовывается костяная рука. Именно обнаженные старые кости я принял за стебли.

Дорога все еще шла под уклон, и туман поднялся выше. Он тянулся, распадаясь на пряди, словно волосы призраков или шерсть какого-то удивительного существа. Я чувствовал, что впереди нас находится нечто крупное и опасное, но далеко не сразу смог разглядеть здоровенную тварь, рассевшуюся на дороге, - нечто среднее между жабой и свиньей с большими, широкими, нечистыми клыками. Я не останавливал лошадь, до твари было еще далеко, и все же требовалось принять какое-то решение - не могли же мы с Ридой просто так наехать на нее. И я уже думал о том, чтобы окликнулть Боггета, но тут существо, выражая свое недовольство ворчанием, отползло с дороги и скрылось в тумане. Мы продолжили путь.

Ехали несколько часов. Туман выше не поднялся, но стал плотным, так что дороги было не видно. Проводники так и не появились, но ярость, которая закивала во мне при мысли о них прежде, сменилась беспокойством: а что если они тут уже сгинули? Местечко было подходящее. Земля под копытами лошадей отчетливо чавкала. Лес вокруг оставался прежним, разве что теперь мох покрывал ветви деревьев большими копнами, его лоскуты свисали до самой земли. Твари по-прежнему стягивались к дороге - одна причудливей другой - и по-прежнему ни одна из них так и не решилась напасть. Затем лес стал редеть и расступаться, пахнуло тиной, впереди показалось открытое пространство. Мы выехали на берег болота. На дальнем его краю виднелась зубчатая чернота - там продолжался лес. Через болото шел узкий деревянный мост. Прежде чем ступать на него, я бы предпочел спешиться. Но соответсвующей команды не было, и я направил лошадь на мост. Рида последовала за мной.

Доски моста прогибались под весом лощадей, но сама конструкция оказалась прочной. Вытянувшись цепочкой, мы ехали по мосту. Вдруг болото зашевелилось. Черная стоячая вода взволновалась, словно кто-то заворочался в ее недрах, и вдруг слева, метрах в пятидесяти от нас, из нее поднялась гора - настоящая черная гора! Тусклым белым светом засияли два открывшихся глаза. В воздухе отчетливо запахло гнилью, волны ударили в опоры, мост зашатался. Я хотел придержать лошадь, но это означало бы остановить всю цепочку, подвергнуть ее опасности, и я скрепя сердце продолжил движение. Мы миновали страшную черную гору. Когда она осталась далеко позади, до слуха донесся еще один всплеск - чудовище ушло под воду. Мы же благополучно добрались до противоположного берега и восстановили построение.

С этой стороны лес был такой же. Дорога шла вверх, становясь все суше. Мы ехали, постепенно выступая из тумана. Но вдруг что-то словно разлилось в воздухе - какая-то тонкая, незримая материя - и тут же Боггет зычным голосом скомандовал:

 - Всем стоять!

Остановиться, сохранив построение, не вышло, мы сбились в кучу. Боггет объехал наш отряд по краю дороги, придержал лошадь. Рейд тоже уже был тут как тут.

 - Что случилось, Старик?

Вместо ответа Боггет кивком головы указал вперед. Там, отливая в свете магических огней влажным блеском, у самой дороги стояло необычное дерево. У него был толстый гладкий ствол, который расходился в одном месте на множество таких же гладких ветвей, от которых почему-то не отрастали более мелкие. Листьев на странном дереве тоже не было.

 - Что это, Боггет? - спросил я.

 - Гидра. Местный монстр, - голос инструктора был негромкий. - Щупальца видите? В них есть стрекательные нити, они опутывают добычу и удерживают ее. В это время в тело жертвы впрыскивается яд. А потом гидра засовывает добычу в себя. Целиком.

Рейд потянулся к мечу.

 - И чего мы стоим? Давайте завалим эту штуку!

Боггет неопределенно качнул головой.

 - Подожди немного.

Сумрак впереди сгустился, и на дороге между нами и гидрой прямо из воздуха соткалась фигура всадника на тонконогой вороной лошади. Фигурка была женской - пропорции силуэта не позволяли в этом сомневаться. Между острых подростковых лопаток всадницы лежала тонкая белая коса. В полутьме она казалась обнаженным позвоночным столбом.

Почти сразу же рядом с девушкой - или, может быть, старушкой (всадница не поворачивалась, лица было не разглядеть)  - появился второй всадник. Его лошадь, тоже тонконогая и вороная, стояла полубоком. Всадник - темноволосый, коротко стиженный юноша - переглянулся со своей напарницей, обменялся с ней несколькими несллышными репликами, после чего оба спешились, и в руках обоих появились магические жезлы. Первым начал колдовать юноша - он накладывал на спутницу одно заклятье за другим, и фигурка той подсвечивалась сиянием различных печатей. Затем настал черед девушки. Когда она закончила, жезлы исчезли, и парочка, не обращая на нас никакого внимания, двинулась к гидре. В руке юноши появилась коса с коротким древком, в руке его напарницы блеснула длинная тонкая рапира. Почуяв их приближение, гидра шевельнулась, оторвала от земли стопу, попыталась сдвинуться. Щупальцы ее начали угрожающе извиваться - и вдруг устремились к темной парочке. Те бросились в разные стороны и на мгновение снова исчезли из вида, а гидра вспыхнула сиреневым светом и на несколько секунд замерла. Юноша появился в воздухе совсем рядом с ней и в длинном падении отсек несколько щупалец. Они тут же стали отрастать, но юноша не остановился на достигнутом. В его свободной руке появилось холодное свечение в форме шара с мельтешащими в нем темными точками. Когда он запустил этот шар в гидру, существо выгнулось, бок его покрылся ледяной корочкой, которая тут же растрескалась и стала опадать вместе с кусками плоти. И на этом участке, по котрому прошлась атака магии льда и тлена, регенерации не происходило. А в ладони у парня уже появился новый шар.

Напарница юноши - теперь было видно, что это совсем молодая девушка - появилась тоже. Она рассекла тело гидры едва ли не до половины, монстр качнулся, но не завалился. Порез начал стремительно затягиваться. Но девушка успела что-то бросить в него, и гидра, дернувшись, вдруг замолотила по воздуху всеми своими конечностями сразу. Бой проходил в тишине, но мне показалось, что чудовище при этом закричало. Было от чего: его атаковали и магией, и холодным оружием, и противники его были по-настоящему опасны. Двигаясь легко и слаженно, парень и девушка с ошеломляющей скоростью кромсали монстра, который вспыхивал то сиреневым, то изумрудным, то алым светом - по волнам, расходящимся в воздухе, я доргадался, что это магия, но я с такой сталкивался впервые и не понимал, какой ущерб монстру она наносит, - и гидра, корчась, извиваясь, угасала под этими ударами. Ее раны заживали, щупальца отрастали, но чем дольше длился бой, тем медленнее это происходило. Наконец, гидра осела, завалилась и будто бы сдулась. Даже блеск ее тела исчез. Теперь это была просто кучка тлена.

Юноша и девушка убрали оружие и направились к нам, и, когда они приблизились, я наконец смог лучше разглядеть их. Все произошедшее наталкивало меня на мысль, что это и есть наши проводники, нанятые Боггетом. Но, несмотря на то, что они только что расправились с угрожавшим нам монстром, мне стало отчетливо не по себе. Юноша и девушка были невысокие, худощавые и - что было очень странно для тех, кто живет в деревне, - совершенно белокожие. Запыхавшимися они совсем не выглядели - будто бы только что слезли со своих лошадей. И тот, и другая были одеты очень легко: на парне были штаны и застегнутый на все пуговицы тонкий сюртук, девушка была одета в длинное платье с кружевной, недеревенской отделкой на груди и по низу подола. Вся одежда была темная. Но главное было не в этом, одеты они могли быть как угодно, сути бы это не изменило. А суть заключалась в том, что от этих двоих явственно и устойчиво пахло смертью.