— Ладно. Мы очнулись в машине. Фургон с затемненным багажником. На руках у нас были наручники, пластиковые. Мы ехали час, полтора, да? — Бинки кивнул. — Я описался, — признался Фил. Я стиснул кулаки. Они мне за это заплатят. — Пап, когда его поймаете… дашь ему пинка за мои мокрые штаны?

— Обещаем! — ответил Саркисян, подняв руку.

— Только я не от страха описался! — продолжал Фил. — Я хотел оставить след в машине, чтобы легче можно было ее опознать!

Мы остолбенели. Слушавший нас и всё записывавший агент тоже остолбенел, а когда пришел в себя, покачал головой и одобрительно причмокнул. Второй просто сидел с разинутым словно ковш экскаватора ртом. Я тоже почувствовал, что обрету дар речи, лишь стиснув зубы, и сделал это столь энергично, что даже стало больно.

— Ты же сам говорил, что чем больше следов, тем лучше, да? — допытывался Фил, будто не видя наших вытаращенных глаз, но я уже знал, что он прекрасно всё видит. Без преувеличения — подросток может ошеломить нескольких асов криминалистики, но, черт побери, он не в состоянии дурачить их дольше, чем несколько минут. — Да или нет?

— Ну… да…

— Потому я и описался, а потом убедил Бинки, что и он должен сделать так же. Ага! — Он неожиданно вскочил, причем столь резко, что подпрыгнул и я. — На левом ботинке, с внешней стороны подошвы, должна быть кожа одного из них. Я специально пнул его так, чтобы содрать кожу, ну, знаешь, ДНК и всё такое прочее.

Он скромно обвел нас взглядом. Бинки смотрел на него как на божество. Я знал, кто будет главным в ближайшие дни и годы существования этой парочки.

Я посмотрел на Дуга. В его глазах появилось нечто, чего я еще не видел. Его подчиненный вскочил и помчался в душевую. Несколько секунд спустя он вернулся с ботинками и бросился с ними в лабораторный отсек.

Я закурил. Собственно, дело можно было считать законченным.

— Ну, и еще… — Фил не собирался отдавать инициативу. — Они на нас надели такие шлемы, что вся картинка была размыта, а слышно было как из машины… С такими отзвуками, эхом и бурчанием… Оба похитителя были одеты в темные комбинезоны…

— Но один был женщиной! — вмешался Бинки, к которому вернулось присутствие духа.

— Да! Женщиной! — подтвердил Фил.

— Откуда вы знаете?

— Это Бинки! — похвалил приятеля Фил. — Он заметил, что когда один из них шел в туалет, то сиденье после него было теплое. Он мне сказал, и я проверил — каждый раз, когда тот, что пониже, шел в туалет, я шел после него. И всегда сиденье было теплое, даже если он ходил только пописать! То есть это должна была быть ба… женщина.

— Ну да, должна была. — Дуг посмотрел на своего сотрудника, тот подмигнул ему, продолжая стучать по клавиатуре. — Что-нибудь еще?

Мальчики задумались.

— Ну… — Фил поморщился и посмотрел на Бинки. Тот пожал плечами:

— Если быстро поймаете подозреваемых, то есть способ их инден… индети… — Он глубоко вздохнул. — Их опознать. Просто я наплевал на их полотенце в ванной, так что на них должны остаться следы моей ДНК, — с умным видом сказал он.

— Какой ДНК? — толкнул его ногой мой сын. — Естественно, по составу слюны тоже можно опознать, но ДНК там нет. Правда?

— Может быть. — Я не хотел, чтобы Бинки было обидно из-за того, что он так оплошал. — Могут быть частички кожи с языка, например. Во всяком случае, это наверняка пригодится. Представляете — завтра в Канаде задерживают пару преступников, а они запираются, мол, у них алиби… А мы им — пожалуйста, вот слюна некоего Бинки на твоих, гад, руках…

— Ну вот видишь?! — подскочил Бинки.

Фил снова поморщился, но возражать не стал. Однако не в его стиле было завершать дискуссию без ощущения собственной победы. И в кого только пошел этот мальчишка?

— О, еще знаешь что, пап? Бинки жалел, что его папа еще не разрешил ему вживить личный чип. Если бы у кого-то из нас был в пальцах такой чип, то у похитителей не было бы никаких шансов, нас бы сразу обнаружили…

По спине у меня пробежали мурашки. Я молчал. Бинки хлопнул в ладоши:

— Именно! Через полчаса у полиции были бы о нас все данные!

— А ты не помнишь, похитители проверяли ваши руки? — спросил я.

— Конечно! — крикнул Фил, прекрасно зная, к чему я веду.

— Ну так вот вам и ответ. — Я воспользовался множественным числом, чтобы сгладить конфликт.

— Но… что? — спросил сконфуженный Бинки.

— То, глупый, что у этих похитителей было хорошее оборудование, — быстро сообщил ему мой сын. — Если бы у нас были чипы, то они бы их заглушили или — в худшем случае — вырезали под наркозом. — Я попытался вмешаться, но Фил успел закончить: — А еще они могли бы отрезать нам пальцы и бросить в какой-нибудь едущий в другую сторону поезд или автобус, чтобы сбить с толку погоню! Соображаешь?

Бинки побледнел и застыл с раскрытым ртом. Мне пришлось вмешаться, и притом быстро: оба получили по огромному гамбургеру и по стакану колы. Пока они отрывали куски белыми молодыми зубами, мы с Саркисяном прошли в другой конец салона отлить и покурить. Я расслабился. Нервы пришли в норму. Мне перестало казаться, будто кто-то залил мои внутренности мексанитовой смолой. Я вновь ощущал собственные кишки и мочевой пузырь. Раньше я не знал, какое это удовольствие — свободно подойти к писсуару.

— Когда эта парочка смылась? — спросил я, лениво потягивая виски.

— Если верить ребятам… Впрочем, нет причин им не верить! — быстро поправился Дуг. — Часов семь-восемь назад.

— Они могут быть уже в Непале, — пробормотал я.

— Угу…

— Честно говоря… — начал я.

Я хотел сказать, что скорее всего даже не буду настаивать на поисках, что я счастлив, что всё так закончилось, что я почти благодарен похитителям. Затушив сигарету, я пошел к мальчикам, но, слыша разглагольствования Фила, прошел мимо их дивана и сделал вид, будто ищу что-то в стенном шкафчике. Мой сын, обрадованный наличием слушателя, гладко излагал:

— Это только так кажется — чипы в двух пальцах. Вроде здорово — подходишь к автомату с буррито, проводишь перед датчиком пальцами и получаешь еду, да? Или заходишь в телефонную будку и набираешь номер, аппарат сам прочитает, что у тебя есть счет, что ты платежеспособен, что можешь звонить. Или платишь в магазине, в такси… — Он сделал умное лицо и закончил: — Это только так кажется. Во-первых — в этой стране всё еще есть уроды, которым верится, что если они отрежут тебе пальцы, то смогут воспользоваться твоим счетом. Так-то вот… — Он шмыгнул носом. Бинки молчал и думал. — А с другой стороны, чипы — это только начало, вершина айсберга…. Смотри: что мешает вживить такую штуку, что, когда ты себя плохо чувствуешь, просто набираешь код и через долю секунды получаешь разряд в нужную часть мозга и чувствуешь себя как в раю? А еще — управление, например, едой и прочим… Зачем быть голодным в автомобиле? Блокируешь голод, а разблокируешь дома или в ресторане. То же самое…

Я знал, что будет дальше, в конце концов, это был фрагмент моего интервью для «Красного карлика». Сейчас должна была последовать сентенция насчет секса. Я оторвался от шкафчика, но не успел ничего сказать. Фил крикнул:

— Папа! Смотри… Монти!..

Я вскочил и подбежал к ним. Монти стоял и трясся как в лихорадке. Он не видел меня, не чувствовал руки Фила у себя на загривке. Я услышал, как за моей спиной Саркисян кричит, чтобы из лаборатории пришел кто-нибудь с противоядием. Я подхватил пса под живот, но бежать было некуда. Монти застыл неподвижно и вдруг издал вой, которого, как я уже знал, я не забуду до конца жизни. Хриплый, протяжный, с жутким призвуком в конце. Фил стоял на коленях по другую сторону от пса, из глаз его текли слезы. Неожиданно Монти повернул голову ко мне и еще раз взвыл. Потом сунул нос мне под мышку и замер.

Подбежал кто-то из сотрудников Дуга со шприцем в руке и в замешательстве остановился.

— Что случилось? — наконец спросил он.

Вокруг меня и стоящего неподвижно Монти собралась толпа: Фил на коленях, рядом Бинки, Саркисян, двое агентов и врач с антидотом в шприце.