— Это верно, но молодые ему нужны, — и он посмотрел на Берга.

— Мой сын не умеет управляться с мечом, — сказал я. По правде говоря, Берг был с мечом чудовищно быстр, но его невинный взгляд намекал, что он не любитель сражаться. — А вы кто такие? — уважительно поинтересовался я.

Он помедлил, не желая открывать свое имя, но потом пожал плечами, решив, что это не имеет значения.

— Отере Хардгерсон.

— Ты приплыл на кораблях из Ирландии?

— Откуда мы — тебя не касается, — огрызнулся он. — Ты присягнул в верности Рагналлу?

— Я не присягаю в верности ни одному ярлу, — ответил я, и то была правда. Я присягнул Этельфлед.

— Так может, ты и сам ярл? — хмыкнул Отере.

— Я земледелец.

— Земледельцу, — насмешливо произнес он, — не нужна хорошая лошадь. И меч не нужен. Ему не нужна кольчуга, даже такая ржавая. А что до твоего сына, — и тут он проехал мимо меня, поближе к Бергу, — то если он не умеет драться, но ему тоже не нужна кольчуга, меч и лошадь.

— Хочешь их купить? — спросил я.

— Купить! — расхохотался Отере. — Я предоставлю тебе выбор, старик, — снова повернулся он ко мне, — ты можешь поехать с нами и присягнуть в верности ярлу Рагналлу или отдашь нам лошадей, оружие и кольчуги и можешь отправляться восвояси. Что ты предпочтешь?

Знавал я таких как Отере. Он был юным воином, обученным драться и презирать любого, кто не зарабатывает на жизнь мечом. Он скучал. Пересек море ради обещанной земли и добычи, и хотя нынешняя осторожность Рагналла была безусловно оправданной, Отере она разочаровала. Его заставили ждать, пока Рагналл соберет больше людей, и этих людей он явно нанимал в Нортумбрии, среди датчан и норвежцев, населяющих эту расколотую страну. Отере наказали стеречь северный берег реки на случай вторжения саксов через Мерз, а он хотел покорять Британию, и если его не поведет на битву Рагналл , то он сам найдет, с кем подраться. А кроме того, Отере был самоуверенным молодым задирой, так чего ему бояться старика?

Наверное, я стар. Моя борода стала седой, а на лицо наложили печать годы, но даже если и так, Отере со своими спутниками стоило быть осторожней. Что за земледелец будет скакать на резвом коне? Или владеть прекрасным мечом? Или носить кольчугу?

— Я дам тебе выбор, Отере Хардгерсон, — сказал я. — Ты можешь убраться восвояси и поблагодарить того бога, кому поклоняешься, что я оставил тебя в живых, или можешь попробовать забрать у меня меч. Выбор за тобой, юнец.

Он на мгновение бросил на меня взгляд, и выглядел так, будто не верит моим словам, а потом рассмеялся.

— Верхом или на пешими, старик?

— Выбор за тобой, юнец, — повторил я, на сей раз вложив в слово «юнец» больше презрения.

— Считай, что ты уже мертв, старик, — отозвался он. — Слезай с коня, старый ублюдок.

Он легко спрыгнул с лошади и гибко приземлился на влажную траву. Я решил, что он решил драться пешим, потому что его конь не привык к битвам, но это меня устраивало. Я тоже спешился, но медленно, как будто старые кости и боль в мышцах мешали двигаться.

— Мой меч, — произнес Отере, — зовется Кровопийца. Человек должен знать, что за оружие отправит его в могилу.

— Мой меч...

— К чему мне имя твоего меча? — прервал меня он и снова рассмеялся, правой рукой вытащив из ножен Кровопийцу. — Я сделаю это быстро, старик. Готов? — последний вопрос прозвучал как насмешка. Плевать он хотел, готов я или нет, он просто смеялся, потому что я неуклюже обнажил Вздох Змея и держал его, словно к этому не привык. Я даже сначала взял его в левую руку, но потом перехватил правой, и Отере решил, что я неопытен. Я был столь убедителен, что он опустил клинок и затряс головой.

— Ну и глупец же ты, старик. Я не хочу тебя убивать, просто отдай меч.

— Охотно, — ответил я и двинулся к нему.?Он протянул левую руку, и я крутанул ладонью и отбил Вздохом Змея эту руку, а потом отбил в сторону Кровопийцу и снова выбросил меч вперед, приставив острие Вздоха Змея к груди юнца. Меч уткнулся в кольчугу над грудной костью, заставив Отере отпрянуть, он чуть не споткнулся и яростно заревел, взмахнув мечом жестом косаря, что должен был снести мне голову с плеч, но я уже поднял Вздох Змея, клинки столкнулись, и я сделал еще шаг вперед и ударил ему в лицо рукоятью. Отере наполовину увернулся, и удар пришелся по челюсти, а не по носу.

Он попытался полоснуть меня по горлу, но не смог как следует замахнуться, а шагнул назад, взмахнув Вздохом Змея, так что его острие рассекло Отере подбородок, хотя и не сильно. Выступила кровь, и при виде ее один из спутников Отере тоже вытащил меч, я услышал, хотя и не увидел, как зазвенели мечи, и понял, что Берг тоже дерется. За моей спиной звякнула сталь о сталь и раздался вздох, а глаза Отере расширились, когда он увидел, что случилось.

— Давай, юнец, — сказал я, — ты дерешься со мной, а не с Бергом.

— Тогда убирайся в могилу, старик, — огрызнулся он и шагнул вперед, размахивая мечом, но этот удар легко было отразить. Отере был не слишком умел. Возможно, проворнее меня, ведь все-таки он был моложе, но я всю жизнь упражнялся с мечом. Он напирал, взмахивая клинком снова и снова, а я отражал каждый удар, и лишь после шести или семи его свирепых замахов неожиданно отступил и опустил меч, и его клинок просвистел мимо, так что Отере потерял равновесие, потом я ткнул Вздохом Змея, пронзил правое плечо врага, проткнув кольчугу и поранив плоть, и увидел, как рука упала, а потом я поднял клинок к его глотке и задержал там, с острия Вздоха Змея закапала кровь.

— Мое имя, юнец, Утред Беббанбургский, а этот меч зовут Вздохом Змея.

— Господин! — он рухнул на колени, не в состоянии поднять руку. — Господин, — повторил он. — Я не знал!

— Ты всегда задираешь стариков?

— Я не знал! — взмолился он.

— Держи меч крепче, юнец, — велел я, — и найди меня в Вальхалле, — я поморщился, дернул меч обратно, перерезав ему глотку, а потом снова вперед, довершая работу. Отере взвыл, а его кровь хлынула на мокрый луг. Он издал хрип.

— Держи Кровопийцу! — рявкнул я.?Он вроде кивнул, а потом свет в его глазах померк, и он рухнул ничком. Меч по-прежнему находился в его руке, так что мы снова встретимся за наполненным элем столом богов.

Берг разоружил одного оставшегося всадника, а другой скакал уже в двух сотнях шагов, яростно погоняя лошадь.

— Убить его, господин? — спросил Берг.

Я покачал головой.

— Он может доставить послание.

Я подошел к лошади юнца и стянул его вниз. Он свалился с седла и растянулся на земле.

— Ты кто такой? — спросил я.

Он назвал свое имя, но теперь я его уже забыл. Всего лишь мальчишка, моложе Берга, и вполне охотно отвечал на вопросы. Рагналл строит в Эдс-Байриге большую стену, но у него также есть лагерь у реки, где из кораблей соорудили мост. Там он собирает людей. Собирает свое войско.

— И куда отправится это войско? — спросил я.

— Захватить саксонский город.

— Честер?

Он пожал плечами — названия он не знал.

— Где-то поблизости, господин.

— Вы делаете лестницы?

— Лестницы? Нет, господин.

Мы сняли с тела Отере кольчугу, забрали его меч и лошадь, а потом поступили так же и с юнцом, которого разоружил Берг. Он был не столько ранен, сколько испуган, и дрожал, наблюдая, как мы забираемся на лошадей.

— Скажи Рагналлу, — велел я ему, — что из Мерсии придут саксы. Скажи, что у него будут тысячи мертвецов. Скажи, что через несколько дней он и сам умрет. Скажи, что так обещал Утред Беббанбургский.

Он был слишком напуган, чтобы ответить, и просто кивнул.

— Произнеси мое имя, юнец, — приказал я, — чтобы я знал, что ты сумеешь повторить его Рагналлу.

— Утред Беббунбургский, — сказал он, запинаясь.

— Молодец, — ответил я, и мы поехали домой.

На следующий день прибыл епископ Леофстан. Конечно, пока он не был епископом, а просто отцом Леофстаном, но все радостно называли его епископом и твердили друг другу, что он живой святой и ученый человек. О прибытии живого святого объявил Эдгер, один из тех, кого я послал на каменоломню к югу от реки Ди, где нагружали камнями телегу, теми камнями, что посыпятся с крепостного вала Честера в качестве приветствия любому норманну, попытавшемуся взобраться по стенам. Я был почти уверен, что Рагналл ничего такого не предпримет, но если он потеряет разум и попробует, то насладится подобающим приемом.