Снаряд угодил в палисад прямо рядом с ним. В лицо Кальфу ударили осколки льда. Он заморгал, затем поднял алебарду. Палисад задрожал от удара, когда тролль прыгнул. Правая рука гиганта ухватилась за деревянную стену, голова появилась рядом с Кальфом. Воин ловко подтянулся. Он вытатуировал себе на лбу вторую пару глаз.

Кальф упустил возможность ударить по пальцам. Он перехватил оружие и нанес удар длинным шипом. Руки дрожали. Он промахнулся мимо глаз… Нет. Он колол в вытатуированные глаза. Железное острие скользнуло по голове нападающего. А затем в серокожего угодила чья-то секира. Тролль хрюкнул. Второй клинок вонзился в серое плечо. Урод ослабил хватку и рухнул спиной в снег.

— Я не позволю тебе пропасть, — решительно сказала Асла и, повернув запястье, стряхнула кровь с меча.

Над парапетом дым становился все гуще. Сквозь доски под ногами Кальф ощущал жар огня.

— Спасибо, — просто сказал он и пожалел, что не обладает красноречием Альфадаса, у которого красивые слова легко слетали с языка.

Отчаянный крик заставил его обернуться. Они снова начали выуживать людей! У некоторых троллей были длинные веревки с кожаными петлями на конце. Тролли перебрасывали их через палисад и пытались вытащить защитников. Осажденные потеряли таким образом более дюжины защитников.

Кодран, светловолосый паромщик, пытался помочь молодому парню, которого поймали. Он поднял меч, чтобы перерубить веревку. Слишком поздно. Несчастного рывком перетянули за бруствер.

Кальф приказал лучникам стрелять в троллей с кожаными петлями. Но их было слишком много, и стрелы их не останавливали.

Рыбак с ужасом увидел, как чудовища набросились на молодого парня. Они отрывали ему руки и ноги и жадно запихивали в рот окровавленные куски мяса. На снег капала темная кровь.

Асла зарылась лицом в плечо Кальфа.

— Чем мы прогневили богов? — спросила она. — Почему это происходит?

Кальф обнял ее и крепко прижал к себе. В этот миг ему было все равно, что подумают другие.

Сквозь щели между досками, из которых была сколочена стена, пробивалось пламя. Огонь ревел, словно разъяренный зверь, а Зигвальд и его помощники то и дело подбрасывали в пламя новые вязанки дров.

Ритм ударов тарана ускорился. Тролли поняли, что вот-вот проиграют бой. Один из них снова прыгнул на палисад. Но Кодран перерубил ему руку, и тролль грохнулся вниз.

Первые воины стали спускаться по лестницам.

— Асла, — мягко произнес Кальф, — ты должна их остановить. Тебя они послушаются.

Он убрал руку с ее плеча. Она подняла на него взгляд. Губы ее были сжаты в узкую полоску, словно она боролась с внезапным приступом боли. Затем женщина отбросила со лба прядь волос, выпрямилась и посмотрела на стену. Почти половина защитников спустилась по лестнице или просто спрыгнула в снег.

— Какой же вы, мужчины, странный народ! — крикнула Асла, потирая руки. — Я впервые за две недели перестала мерзнуть, а вы не придумали ничего лучшего, чем уйти отсюда и оставить это уютное местечко троллям. Я вас не понимаю! Что касается меня, то я останусь еще на некоторое время. — Она подняла меч и увернулась от язычка пламени, выбившегося из досок у ее ног.

Некоторые защитники остановились. Многие из воинов, оставивших палисад, повернулись и посмотрели на нее. В тяжелой кольчуге, с мечом в руке, окруженная дымом и пламенем, она походила на одну из воительниц Норгримма или даже на саму Сванлауг.

В Аслу угодил кусок льда, сорвал с нее шлем. Она покачнулась. Кальф схватил ее, но она оттолкнула его. Женщина могла справиться с этим сама.

С громким треском сломалась одна из балок палисада. Тролли взревели.

— Спускайся вниз и позаботься о том, чтобы каждый, кто решит просунуть голову в брешь, получил по носу, — приказала Асла Кальфу. Затем обернулась к остальным мужчинам. — Каждый из нас умрет. Сегодня, завтра или через пятьдесят лет. Одному Луту ведомо, когда пробьет наш час. Но от нас тоже кое-что зависит! То, каким образом мы отправимся в последний путь. Я лучше сгорю здесь, наверху, чем позволю троллю убить себя во время бегства. Но каждый должен сам принять это решение.

Кодран, уже стоявший у лестницы, отошел на парапет.

— Асла права. Я не позволю троллям помешать мне слегка погреть задницу здесь, наверху.

Он поспешил обратно на свое место на валу. Остальные последовали за ним.

Звук трескающегося дерева перекрыл песню пламени. Кальф помедлил еще миг. И только когда уверился, что предстоящее отступление не превратится в паническое бегство, спрыгнул со стены.

— Лучники, ко мне! — крикнул он изо всех сил.

Вся тыльная сторона палисада превратилась в море пламени. Почти точно в центре деревянного вала тролли пробили брешь. Они отчаянно работали каменными секирами, стараясь расширить проем.

К Кальфу подбежали несколько юношей с луками. Самый старший из них повидал, пожалуй, не более четырнадцати лет. Они были последним резервом.

— Стреляйте в брешь! — приказал Кальф. — Зигвальд! Принеси к бреши последнюю вязанку дров. Мы ведь хотим посмотреть, что скажут наши друзья, когда после деревянной стены наткнутся на стену огня.

Мальчики делали свое дело хорошо. Несколько прицельных выстрелов — и они отогнали троллей от бреши. Пламя тем временем поднялось выше бруствера. Толстые стволы деревьев, из которых был сколочен защитный вал, загорелись. Пламя задержит троллей на несколько часов.

Кальф обеспокоенно поглядел на стену. Один мужчина с криком спрыгнул со стены, хлопая себя по горящим штанам. Асла все еще мерила шагами свой отрезок. Сохраняя видимое спокойствие, похожая на часового в теплую мирную летнюю ночь. Лицо ее почернело от сажи.

Рыбак выругался. Неужели она настолько безжалостна к себе? И тут Асла наконец махнула мужчинам рукой.

— Вниз, пока у нас не загорелись пятки!

Но даже теперь она дождалась, пока все покинут стену. Пламя преградило ей путь к ближайшей лестнице. Кальф побежал. Она не должна прыгать! Только не с ребенком в животе!

Асла качнулась вперед. Кальф видел, что приземлилась она неудачно. Жар огня растопил снег прямо у вала. Земля была каменистой. Покачиваясь, Асла поднялась на ноги.

Кальф подхватил ее под руки, чтобы поддержать. Лицо ее было черно, словно перья ворона, красивые светло-русые волосы опалило.

— Оставь меня! — зашипела она. — Если хочешь обнять, то будь сегодня ночью в моей хижине. Я буду ждать тебя! — И она высвободилась.

На них смотрели сотни пар глаз. Внезапно кто-то крикнул:

— Да здравствует герцогиня!

Все больше и больше людей подхватывали крик. Усталые бойцы подбежали к ней, чтобы нести ее на плечах. Ее подняли. И все громче звучал крик:

— Да здравствует герцогиня!

У Кальфа комок застрял в горле. Он смотрел ей вслед, но не видел, как ее уносили прочь. Множество ночей мечтал он о том, чтобы лечь с ней в постель. А теперь ему было страшно.

Альфадас приказал своим людям встать лагерем за пределами Хоннигсвальда. Они добрались сюда от Фирнстайна меньше чем за полтора дня. Почти половина воинов была родом из этого небольшого города или его окрестностей. Страх гнал их вперед. Несмотря на густой снегопад и убийственный холод, они шли маршем. Без эльфийских амулетов они чувствовали зиму еще острее, чем до похода в Альвенмарк, но страх придавал им силы.

Альфадас стоял на берегу, там, где когда-то должна была находиться мастерская Зигвальда. Он был не совсем уверен. Маленький городок потерял свое лицо. Ничего знакомого… Почти ни один дом не пережил пожара.

Перед ним из земли торчал плоский кусок железа. Герцог наклонился, разгреб снег и наполовину обуглившееся дерево. Снова всего лишь обод бочонка. Альфадас глубоко вздохнул. Затем выпрямился, огляделся по сторонам в поисках ориентиров. Что находилось на другом берегу, когда он был у Зигвальда? Как найти место, где стоял сарай? Здесь? Или выше по берегу?