Через шесть лет Освальд, получив столь желаемое риттерство, отправился в родные края. Гоняться, рискуя жизнью, по лесам за вильдверами он не собирался. Жизнь под крылышком родного брата и его горячо любимой жены нравилась Светочу куда больше. Тем более что отец умер за год до получения сыном должности, а необходимое количество кандидатов в Звери легко находилось в тюрьмах Допхельма и Нейдорфа.

Брат Освальд признавал, что творимые им действия не слишком нравствены. Но они давали результат, которого иные способы не приносили. Настоящих вильдверов в Нордвенте оставались единицы. К тому же риттер старался отправлять в Очистительное Пламя людей малосимпатичных. Зверями чаще всего оказывались убийцы и лесные разбойники. Более того, обремененные большими семьями злодеи проверку успешно проходили. И кончали жизнь на виселице или под топором палача и, что особенно важно, без жены и детей. Если же обстоятельства требовали дополнительных жертв… Ну что ж, преступники поменьше — всё же преступники! И раньше или позже закончат свою жизнь на эшафоте. А если и нет — Господь на том свете отберет своих и воздаст невинным за страдания! Не так много у святого брата свободного времени, чтобы разбираться с каждым душегубом. Особенно после того, как Рональд умудрился, чуть ли не на ровном месте, упасть с коня и сломать себе шею! Кто же еще утешит несчастную вдову, честно выполняющую свое детское обещание? Да и отца племяннику заменит?

За все время своего риттерства у брата Освальда был лишь один прокол, когда дюжину лет назад неизвестно откуда появившиеся Девы-воительницы прямо с костра увели двенадцатилетнюю рыжую сироту-воровку. Отстоять справедливость своего приговора Светоч Веры не смог: сойтись на Божьем суде с огромной белобрысой девкой было бы полным безрассудством! Проклятые бабы не только утащили девчонку, но еще и пожаловались в Орден, и брату Освальду пришлось ехать объясняться с обер-бейлифами.

Всё остальное время жизнь текла без особых потрясений.

Но в последние три дня…

Сначала выяснилось, что до отправки квартального отчета пять дней, а сожженных Зверей недостаточно! Хродберт Фройд в очередной раз обманул (а может и подкупил) нерадивых растяп-кнехтов и ускользнул из расставленной ловушки. Пара убийц, сожженных в начале месяца, да поленский контрабандист, пойманный на перевозе дури — явно недостаточно для образцового охотника. Святой брат просмотрел списки заключенных и обнаружил лишь одну подходящую кандидатуру. Конечно, отправлять на костер за неудачную попытку кражи, да еще ребенка, не лучший выход. Но остальные преступники — семейные… Так что не повезло девочке.

Старший писец ратуши, всегда прекрасно чуявший, в чью сторону дует ветер, занялся подготовкой необходимых пергаментов, а брат Освальд уже собрался ехать домой… То есть, домой к маркизе, конечно. Но на выходе его перехватил десятник городской стражи.

— Святой брат, — зачастил кнехт. — У нас двое третьего дня пропали!

— И? — нахмурился Светоч.

— Тела нашли, святой брат!

— А я причем? У тебя что, сержанта нет? — тупость десятника раздражала.

— Так их того, — совсем оробел кнехт. — Зверь загрыз!

— Какой зверь, — не сразу понял брат Освальд.

— Этот… вильдвер… — прошептал десятник.

Пришлось оставить мечты о постели любимой женщины и тащиться в забытые Господом леса. Одного взгляда на раны хватило, чтобы понять: дело серьезное. Остальные улики расстроили Светоча окончательно. Появление новой шайки, да еще возглавляемой Зверем. Прямая его работа. И городская стража не справится. Да и не ее это дело, по здравому размышлению. Придется разбираться с новой бедой собственноручно… А Барбара очень не любит, когда гибнут ее кнехты! Или вызвать подмогу из Ордена? Тоже не самое приятное. Справлялся, справлялся, и нате вам!

В город брат Освальд еле успел к началу казни. И тут неприятности посыпались, как из рога изобилия.

Ночью пьяные ягеры устроили на площади гуляния в честь именин Шварцвольфа. При этом кому-то из них стало холодно, и заботливые друзья ради обогрева замерзшего, сожгли все топливо, приготовленное для Зверя. Меняющиеся одна за другой банды жгли огонь до самого рассвета, и теперь во всех окрестных домах невозможно было найти даже пары поленьев. Столбы для привязывания казнимых выгорели дотла. Восстановление утраченного займет минимум день! Соответственно, казнь отменяется.

Впрочем, в ночном происшествии брат Освальд нашел и светлую сторону. Теперь не придется просить помощи ни у Барбары, ни у Ордена. Нажать на Шварцвольфа, и две сотни ягеров отправятся бесплатно прочесывать леса, заглаживая вину перед городом и риттером. Если кого поймают, девчонку можно и не жечь. Да! Ночью же поймали слегка поджаренного черсидского шпиона! До чего же везучая сиротка! Святой брат умилился своему милосердию.

Стоило подумать о воровке, как ее привезли. Начальник тюрьмы продемонстрировал редкостное тупоумие и, невзирая на ночные события, поступил согласно вчерашнему приказу. Да, не повезло дурочке. После того, как ее видело полгорода, избежать костра девчонке не удастся. Да и Нечистый с ней! Пусть Господь разбирается! Зачитать приговор, да и отправить пока обратно. Столб вкопают — сгорит.

Брат Освальд запрыгнул на телегу (других возвышений на площади не осталось) и, стараясь держаться подальше от клетки, громко зачитал обвинения.

— Всё ли вам понятно, дети мои? — закончил он традиционной фразой.

— Не всё, святой брат, — раздался звонкий женский голос. — Есть несколько вопросов!

Светоч кинул взгляд в сторону кричавшей и онемел. Легко раздвигая толпу широкой грудью красного коня, к нему двигалась рыжая девица в ненавистном плаще с куньей мордой. То, что брат Освальд не видел герба, дело не меняло. Только Девы-воительницы ему сегодня и не хватало для полного счастья! Но хуже всего было то, что эту «бешеную суку» он знал!

Добравшись до телеги, Ридица иронично кривя губы, оглядела клетку и сидящую внутри девочку:

— И вы утверждаете, святой брат, что эта пигалица — вильдвер? Обычно они крупнее!

— Она оборачивалась, святая сестра, — сдерживая себя, произнес Освальд.

— Вы это видели сами? — девушка изогнула бровь.

— У нас есть показания свидетелей!

Врать риттер, понятное дело, не решился. Если девчонка не будет менять ипостаси на костре, вранье всплывет. И не просто вранье, а сестре по вере…

— Ну что ж, — воительница спрыгнула с коня. — Послушаем. Я, сестра Ридица, властью, данной Святым Капитулом нашему Ордену, требую повторной проверки этого дела!

— Ваше право, сестра! — хмуро кивнул Освальд.

— Так где ваши свидетели?

— За ними уже послали. Эти люди не любят вида казней.

Ридица усмехнулась:

— Ну-ну… Как вы считаете, брат, эта птичья клетка выдержит удар Зверя?

— Она закована, — влез старший писец ратуши прежде, чем Освальд успел его остановить.

— В простые кандалы? — воительница расхохоталась. — Кстати, почему?

Она обернулась к стражникам.

— Простите, святая сестра, но волчьи с нее спадают. Нет у нас таких маленьких. Мы уж решили, что такую мелкую и простые удержат!

Смех перешел в хохот.

— Вы решили? — с трудом выдавила Ридица и, внезапно перестав смеяться, развернулась к Освальду. — Вы тоже так считаете, брат?

Не дождавшись ответа, обернулась к толпе. Взгляд выхватил двух белоголовых мальчишек, стоящих в первом ряду. Надо же, пролезли, пострелы!

— Уважаемые бюргеры, — спросила она, — не найдется ли среди вас вильдвера? Надо показать нашей доблестной страже, что может Зверь!

Толпа затихла, а по краям площади резко поредела.

— Значит, нет, — вздохнула Ридица и обратилась к осужденной. — Может, ты?

Та только покачала головой, не отрывая подбородок от рук.

— Так я жду ответа, святой брат, — девушка вновь повернулась к монаху. — Вы, риттер Ордена Светочей Веры, тоже считаете, что эти проволочки удержат Зверя?