— Где полковник Вульф? — спросил Миноби у лейтенанта, сидевшего за столом в приемной.

— Полковник проводит совещание в конференц-зале, таи-са Тетсухара. — Офицер отлично справлялся со своими обязанностями и не выказал никакого удивления при виде шести вооруженных солдат Службы безопасности. Тем же вежливым тоном лейтенант продолжил: — Если вы и ваши спутники присядут в приемной, я не сомневаюсь, что сразу же по окончании совещания вы встретитесь с ним.

— Перекрыть этаж, — приказал Миноби, не глядя на него. — Нокетсуна, отключить связь.

Прежде чем лейтенант Драгун успел запротестовать, двое солдат схватили его за кисти. Стайеры, появившиеся в руках остальных членов группы захвата, пресекли его попытку возмутиться. Один он ничего не мог сделать и не желал испытать на себе неприятное воздействие этого оружия — посему он позволил увести себя из приемной. Когда похитители уводили его с этажа, лейтенант успел увидеть во внутреннем коридоре одинокую фигуру Миноби. Все произошло так быстро и бесшумно, что наружная охрана ничего не заподозрила.

Миноби без труда нашел конференц-зал. В более счастливые времена он часто бывал здесь. Его карточка-ключ, полагавшаяся ему как офицеру связи, открывала все замки, и дверь с шипением отошла в сторону. Когда Миноби вошел в помещение, дискуссия прекратилась и все повернулись в его сторону.

Он обвел взглядом лица присутствующих. Кое-кто выразил лишь легкое раздражение из-за того, что помешали разговору. Другие были смущены или удивлены. А кое-кто смотрел на него с откровенной ненавистью. Миноби предположил, что она не относится лично к нему, а лишь к его форме. Драгуны имели веские основания ненавидеть все, что символизировало Дом Куриты.

В дальнем конце стола сидел Джеймс Вульф. Бесстрастное выражение его лица не выдавало обуревавших его мыслей, и Миноби не мог понять, что он сейчас чувствует. Джеймс, как всегда, был загадкой.

Немую сцену нарушила Наташа Керенская.

— Вас сюда не приглашали. Что вам здесь надо, Змей? — прошипела она. Она была среди тех, кто смотрел на Миноби с неприкрытой враждебностью.

Не обращая на нее внимания, Миноби обратился прямо к Вульфу:

— Я только что получил сообщение от военного правителя Самсонова. И его тема требует немедленного обсуждения.

— Наше совещание обсуждает стратегию действий, — заявил Вульф.

— Вот ваша стратегия и должна стать темой разговора.

— Очень хорошо. Займите место. — Когда Миноби направился к столу, возник глухой гул недовольства. — Спокойно! — приказал Вульф. — Нам придется выслушать его.

Полковник Шостокович встал и жестом предложил Миноби занять его кресло. Огромный офицер, напоминающий медведя, пройдя вдоль длинного стола, остановился рядом с Вульфом. Сложив руки на груди, он замер, давая понять, что собирается внимательно следить за ходом разговора.

Сев, Миноби положил перед собой сложенный лист с текстом донесения. Он не выразил намерения развернуть его или передать своим соседям по обе стороны.

— Военный правитель прислал мне отчет о событиях последнего месяца на Удиби.

Миноби подождал реакции Вульфа или его объяснений, но таковых не последовало. Напряженное молчание стало обретать неприятный характер.

— Военный правитель утверждает, что Волчьи Драгуны совершили несанкционированное вторжение во вражеское пространство. В ответ он направил Координатору формальный протест по поводу неподчинения.

— Но не обвинение в государственной измене? — спросила полковник Коршт.

— Нет. Наемники не способны совершить государственную измену, — уточнил Миноби.

— В таком случае, что он имеет в виду? — продолжила Коршт.

— Я не посвящен в замыслы военного правителя, полковник. Возможно, вы и правы. Во всяком случае, обвинение достаточно серьезно. — Взгляд Миноби прошелся по лицам офицеров. — Военный правитель выдвигает ряд и других обвинений, не последнее место среди которых занимает нарушение условий контракта.

Как Миноби и предполагал, эти слова вызвали гул возражений. Акума должен был знать, что так и будет. Миноби подумал, не специально ли бывший Меченосец именно ему отвел роль посланника, чтобы враждебность Драгун обрушилась на него, а не на Акуму. Но Миноби ничего не мог с этим поделать. Военный правитель приказал ему взять на себя обязанности офицера связи, и отказаться он не мог.

— Драгуны не предпринимали никаких действий, которые нарушали бы строгие условия контракта с Синдикатом Драконов, — сказал Вульф.

Миноби надеялся, что его друг не будет слепо отрицать выдвинутое обвинение, но выложит доказательства, которые позволят опровергнуть его. Слова же. Вульфа не оставили у Миноби сомнений, что Драгуны в самом деле совершили налет на Удиби, как и сообщал Самсонов. Тщательность подбора слов Вульфа говорила, что полковник возлагает надежды на юридическое истолкование формулировок. Этот ход был присущ торговцу; самурай так бы не поступил.

— Значит, вы не отрицаете, что Драгуны совершили рейд на планету Федеративного Содружества Удиби?

— Как командир Драгун я ничего не утверждаю и не отрицаю, пока не познакомлюсь с подробностями выдвинутых обвинений.

— Очень хорошо, полковник Вульф.

Миноби показалось, что в глазах полковника мелькнуло сожаление, когда он услышал такое формальное обращение, но он не был в этом уверен. Но сегодня Вульф был для Миноби не столько другом, сколько командиром, отвечающим за действия своих войск. Да, между ними существовала связь, но не исключено, что, испытав такое напряжение, сегодня она порвалась. Но во имя того, что между ними было, Миноби счел себя обязанным взять слово.

— Текст отчета военного правителя о событиях на Удиби свидетельствует, что он в ярости. Он относится к числу тех людей, которые не терпят, когда их ставят в двусмысленное положение. И он пришел к выводу, что в данном случае ваши успехи оказали вам дурную услугу. Кроме того, говоря между нами, мне стало известно, что он поклялся уничтожить Драгун, если они нарушат обет верности Дому Куриты. Оставляя в стороне вопрос о вашей преданности Синдикату, похоже, он пришел к выводу, что ваши действия затрагивают его честь. А человек, который считает, что его унизили, способен на непродуманные шаги. И если даже они не будут отвечать его высшим интересам, озлобление может его заставить совершить их.

После того как Миноби закончил, Вульф несколько секунд продолжал хранить молчание. Он сплел пальцы и крутил их перед собой. Не отрывая от них взгляда, Вульф спросил:

— Вы говорите, что он в любом случае попытается уничтожить нас?

— Я не уверен, что он пойдет на это. — Миноби с трудом перевел дыхание. — Но он предупредил меня, что потребует голову любого куританина, который помогает Волчьим Драгунам в их действиях против Синдиката... или против него лично.

— Нам не нужна ничья помощь против этой брюхоногой слизистой змеи, — воинственно заявила Керенская. — Драгуны могут так дать ему по заднице, что он пролетит до Альдебарана и обратно. И если он хоть пальцем шевельнет, это мы и сделаем.

Драгуны, сидящие вокруг стола, дружно поддержали ее. Из хора оскорблений и жалоб в адрес неблагодарного работодателя снова выделился голос Керенской.

— Давайте сразу порвем с ними, полковник. Видит Бог, они сами на это напрашиваются.

— В словах капитана Керенской есть немалый смысл, — поддержала ее Коршт. — Может, в самом деле лучше всего разорвать контракт и положить конец всем обязательствам. — Большинство из присутствующих офицеров закивали или громогласно выразили свое согласие с предложением.

— И куда мы в таком случае направимся? — спросил Вульф. — Никто не захочет иметь дело с наемниками, которые уносят ноги, когда дела начинают обретать крутой оборот.

— Все поймут, — возразил майор Патрик Чан. — Никто не возьмется упрекать нас за то, что мы оставили Куриту.

— Ты ошибаешься, Пат. Лорды-Наследники внимательно следят за каждым поступком друг друга. Если мы нарушим клятву верности одному из них, любой сочтет, что так же поступим с ним или с ней, если от нас отвернется удача. И то, что кажется нам достаточным основанием, с другой стороны прилавка выглядит совершенно по-другому.