– Но такие браки существовали всегда.

– И после этого говорят, что мужчины эгоисты. Лучше займитесь своим делом, Рыжик.

Ребекке начинало нравиться прозвище, которым Кеннет наградил ее; в нем было что-то игривое и сокровенное. Она перевела взгляд на холст. Пока на нем были только контуры ее замысла. Все пропорции соблюдены отлично. Сегодня можно нарисовать все более детально, отразить игру света и тени. Набрав с палитры немного краски, Ребекка положила тени вокруг лица на портрете, и внезапно ее пронзила мысль, которая неизбежно вытекала из ее полусерьезного предложения: ведь она сама богатая наследница. Она единственная наследница отца, да и мать оставила ей немалое состояние, которым распоряжалась только она сама.

Возможно, Кеннету претит мысль жениться на незнакомой ему женщине, тогда почему бы ему не жениться на ней? Если его заинтересует такое предложение, готова ли она принять его? Все это вызвало в душе Ребекки целую гамму чувств. С одной стороны, ей не хотелось терять свободу, с другой – ей была ненавистна мысль, что Кеннет будет прозябать в бедности из-за легкомыслия своего отца и жадности мачехи.

– В чем дело? – спросил Кеннет. Ребекка даже не заметила, как опустила палитру и уставилась на него. Как хорошо, что он не догадывается, о чем она думает.

– Просто оцениваю освещение, – ответила она, переводя взгляд на холст.

Ребекка решила не торопиться и все хорошенько обдумать. Кеннет, ее возможный брак с ним и, главное, ее собственные устремления – над всем этим ей еще предстоит поломать голову. Сейчас же надо работать не теряя времени.

Наступившая тишина позволила Кеннету собраться с мыслями. Непостижимая способность Ребекки чувствовать его настроение пугала его. К счастью, она поверила его словам о клятве самому себе никогда не причинять вреда невинным. Оставалось только надеяться, что сэр Энтони ни в чем не виноват.

Ее нерастраченная потребность в любви была такой же острой, как и восприятие окружающего мира. В ней причудливо сочетались застенчивость и бесстыдство, и одному Богу известно, как ему удалось вовремя остановиться.

Кеннет стал размышлять над предложением Ребекки жениться на богатой наследнице. Неизвестно почему, он чувствовал неодолимое отвращение к таким бракам, которые были распространены повсеместно. Уж лучше быть шпионом, чем охотником за приданым.

Время шло, и тело постепенно затекало. Кеннет стал развлекать себя, наблюдая, как непокорные волосы Ребекки выбивались из прически с каждым поворотом головы. Узел, стянутый на затылке, пришел в движение, выбрасывая прядь за прядью, и вскоре волосы золотистым потоком рассыпались по плечам. Таким волосам позавидовала бы любая принцесса.

Боль в затекшем теле стала невыносимой, и Кеннет со стоном поднялся.

– На сегодня хватит, Рыжик. Время движется к обеду. Вы не знаете милосердия.

Ребекка с трудом оторвалась от работы.

– Я же говорила вам, что вы можете прервать меня в любое время. – Она отложила палитру и потянулась, словно кошечка. – Тот джентльмен, с которым вы разговаривали внизу, – ваш боевой товарищ? У него военная выправка.

– Майкл – тот самый человек, которому я обязан званием капитана. Его совершенно не интересовало мое прошлое, поэтому только ему я поведал о своем происхождении. Как выпускник Итона, он скептически отнесся к тому, что я учился в Харроу, но вскоре смирился и с этим.

– Мне кажется, он спокойно принял ваше сообщение, что вы работаете простым секретарем. – Ребекка стянула волосы в узел. – Кто такая Эми, о которой они говорили?

Несмотря на то, что Ребекка старалась казаться равнодушной, Кеннет заметил в ее голосе нотки ревности.

– Тринадцатилетняя дочь Катарины. Я давал ей уроки рисования.

Кеннет подошел к столу и взял пирожное, затем снова посмотрел на Ребекку.

– Так как мой титул вам теперь известен, то следует воспользоваться им.

– Каким образом?

– Для того чтобы восстановить вашу репутацию. Майкл – герой войны, его брат – герцог, и он пользуется большим уважением в обществе. Я уверен, что мой друг и его жена будут рады принять вас у себя и представить друзьям. Не успеете оглянуться, как вы снова будете везде приняты.

Ребекка закусила губу, ее лицо не выражало радости.

– Почему вы думаете, что они захотят принять ничем не примечательную женщину, да еще с сомнительной репутацией?

– Прежде всего они примут вас, потому что я попрошу их об этом. – Кеннет расправился с пирожным. – Ну а познакомившись с вами, они и в дальнейшем будет держать двери своего дома для вас открытыми. Я уверен, что вы им понравитесь.

Ребекка потупилась и принялась вытирать кисти.

– Не думаю, чтобы такой красавице, как Катарина, пришлась по вкусу другая женщина.

– Она чудесное создание и человек необыкновенной души. В армии ее прозвали Святая Катарина, так как она выносила раненых с поля боя.

– Ну просто образец добродетели, – с хмурым видом заметила Ребекка и в сердцах швырнула кисти в банку со скипидаром.

– Может, вам станет легче, если я скажу, что она не стеснялась носить бриджи и подобрала паршивого пса, которого назвала Луи Ленивый.

– Вот это уже интереснее, – сказала Ребекка, неохотно улыбнувшись. – Однако я пока не уверена, есть ли у меня желание восстанавливать свою репутацию. Светская жизнь всегда наводила на меня тоску.

– Согласен. – Кеннет взял с тарелки миндальное пирожное. – Но быть парией тоже не сахар. Представьте себе, какое удовольствие вы получите, встретив там одну из своих школьных подруг. Она лопнет от зависти, узнав, что вы почетная гостья лорда и леди Майкл Кеннан.

– Вы пытаетесь воздействовать на мои низменные инстинкты.

– Ну, в этом деле мне за вами не угнаться, – сухо заметил Кеннет.

Ребекка покраснела и опустила глаза.

– Я подумаю над вашим предложением. Кеннету оставалось надеяться, что она согласится. Ей нужны друзья, и если он поможет ей вновь обрести их, то хоть немного успокоит свою совесть.

Но этого мало. Ох как мало.