Как обычно, прежде чем вернуться в дом Ситона, Кеннет зашел на почту забрать письма. Там его ждало срочное послание от лорда Боудена, в котором тот сообщал, что ненадолго уезжает в свое имение, но, как только, вернется обратно, хотел бы видеть Кеннета с отчетом.

Кеннет сердито нахмурился. Он продолжал свое расследование и уже расспросил всех и каждого, кто хоть мало-мальски мог пролить свет на загадочную гибель Элен Ситон, однако это не дало никаких результатов. Возможно, ему удастся узнать побольше, когда все общество переберется на лето в Озерный край. Если нет… ну что же, он сделал все, что было в его силах, и может сказать, что умывает руки.

Конечно, лорд Боуден будет очень недоволен, но это уже другой разговор. Главное, он сам будет свободен от обязательств.

Кеннет шел сквозь пелену дождя, перебирая в уме все, что он сделал за время, которое ему уже стало казаться вечностью. Положа руку на сердце, он действительно сделал все возможное. То, что он ничего не нашел, может означать лишь одно: искать было нечего.

А если так, то он свободен от своих обязательств перед лордом Боуденом, и Ребекка никогда не узнает, что он пришел к ним в дом с тайными оскорбительными целями. Теперь вопрос только в том, выполнит ли Боуден свою часть договора. Возможно, он решит, что Кеннет не заслуживает награды, и не захочет расставаться с немалой суммой.

Если Боуден заупрямится и не захочет возвращать ему закладные на имение, то поставит Уилдинга в очень затруднительное положение. Несмотря на существование подписанного обеими сторонами договора, Кеннет не сможет привлечь Боудена к суду и тем самым открыть всему миру, и в первую очередь Ребекке и сэру Энтони, с какой целью он пришел в их дом и какой договор заключил с их ближайшим родственником. Кроме того, хоть он и добросовестно выяснял причину гибели Элен, но делал это с явной неохотой, и совесть не позволит ему открыто требовать выполнения Боуденом своих обязательств.

Если Боуден не захочет отдать ему закладные, возможно, он согласится пойти на уступку и позволит Кеннету выкупить их по частям. Так или иначе, дело близится к завершению, и как только оно окончательно закончится, можно будет подумать и об отношениях с Ребеккой.

Кеннету невольно вспомнилась вчерашняя ночь с Ребеккой, и он поймал себя на мысли, что всей душой жаждет повторения. Войдя в дом, Кеннет начал снимать с себя плащ, когда к нему обратился дворецкий.

– Мисс Ситон просила вас немедленно пройти в гостиную. У вас гости.

Решив, что к ним приехали Майкл и Катарина, Кеннет поспешил в гостиную. Каково же было его удивление, когда он увидел там сестру и Джека Дэвидсона!

– Посмотри, кто к нам приехал, дорогой, – сказала Ребекка.

Бет поднялась ему навстречу.

– Привет, Кеннет, – сказала она несколько нерешительно. – Ты не сердишься, что мы приехали?

– Конечно, нет. Мы же с тобой не виделись целую вечность. – Кеннет заключил сестру в объятия. – Однако я удивлен, что вы в Лондоне. Как вам удалось разыскать меня?

– Кузина Оливия первой увидела объявление в газетах и сказала, что мы непременно должны нанести визит твоей невесте. Сама она нездорова и осталась дома, а мы с Джеком отправились в Лондон. Нам не составило труда выяснить, где живет сэр Энтони. То, что мы нашли тебя, чистая случайность, – сухо добавила Бет.

У Бет были все основания упрекать брата, и Кеннет обрадовался, что сестра этого не сделала.

Обняв сестру за плечи, он направился к Джеку, чтобы пожать ему руку.

– Ты выглядишь гораздо лучше, чем в нашу последнюю встречу.

– Бедфордшир и Бет сотворили чудеса, сэр.

Когда друзья обменивались рукопожатием, Кеннет обратил внимание, что Джек заметно нервничает и чувствует себя как мышь в когтях у кошки. Кроме того, он вел себя слишком уж официально. Но возможно, его беспокойство связано с трудностями, возникшими в имении, и ему не терпится поговорить об этом с глазу на глаз.

– Джек хочет поговорить с тобой наедине, Кеннет, – сообщила Ребекка, подтверждая его догадку. – Вы можете расположиться в малой гостиной.

Начав беспокоиться уже серьезно, Кеннет повел своего управляющего в малую гостиную. Как только дверь за ним затворилась, он встревоженно спросил:

– Что-то случилось в Саттертоне?

– Почему? Вовсе нет. – Джек принялся ходить по комнате. – Пока все идет неплохо.

– Тогда почему тебя не оставляет волнение?

Сморщившись, словно от боли, Джек потер искалеченную руку.

– Я… я приехал, чтобы просить руки Бет.

– Придет время, и я с удовольствием дам вам свое благословение, – ответил Кеннет. – Когда ты писал мне о своих намерениях, я понял, что этот вопрос не за горами. Вы еще недостаточно знаете друг друга, и потом, пока не ясно, что будет с имением.

– Боюсь, мы не можем ждать так долго. – Джек судорожно сглотнул. – Или, лучше сказать, что мы не имеем права ждать.

Повисло тягостное молчание.

– Ты хочешь сказать, что сделал Бет ребенка? – спросил Кеннет, и его голос не предвещал ничего хорошего.

Джек чувствовал себя омерзительно, но его решимости это не убавило.

– Мы так думаем. – Он стойко выдержал грозный взгляд Кеннета. – Мне очень жаль, сэр. Вы имеете право вышвырнуть меня вон. Это… это случилось только однажды, и все вышло само собой, но это не умаляет моей вины, сэр. – Рот Джека скривился. – Вы спасли мне жизнь, а я отплатил вам черной неблагодарностью, соблазнив вашу сестру. Могу только сказать в свое оправдание, что я всем сердцем люблю Бет. Могу поклясться, что я буду любить ее всегда и всегда буду о ней заботиться, даже если вам придется расстаться с имением. Я постараюсь найти себе работу, чтобы содержать ее.

Гнев Кеннета быстро пошел на убыль: он понимал всю комичность создавшегося положения. У него не было никакого права сердиться на своего друга, так как он сам по той же самой причине должен будет повести Ребекку к алтарю. Уж кто-кто, а он-то должен знать, как действуют на мужчин годы военных лишений, как исстрадались они по женскому теплу и ласке: тут уж не до здравого смысла.

– Это, конечно, не совсем то, что я ожидал, – сказал он с тяжелым вздохом, – но теперь уж ничего не попишешь. Я не имею права винить тебя одного. У Бет есть своя голова на плечах.