Кенцет сел нах край кровати и склонился над ней. Резкие черты его лица казались мягче при свете свечей, шрам был почти незаметен. Ребекка подняла руки и за плечи притянула Кеннета к себе. В ее глазах блеснули слезы.

– Ты передумала? – спросил он с нежностью.

– Это слезы радости. Ты так прекрасен. Так прекрасен.

Меньше всего Кеннет ожидал услышать, что он прекрасен.

– Я не заслуживаю такого признания, – ответил он, думая о том, что будет преступлением с его стороны подмять под себя такое хрупкое тело Ребекки. – Кто уж поистине прекрасен – так это ты.

Ребекка улыбнулась ему загадочной улыбкой Лилит. Он гордился своим портретом, но ему никогда до конца не понять ее.

– Ты создана для любви, – продолжал Кеннет. – Твое тело ласкает взор, руки, губы. – Захватив прядь ее волос, он прижался к ней щекой. – Твои чудесные волосы переливаются всеми оттенками золота и бронзы.

Кеннет спустил волосы ей на плечи, наслаждаясь контрастом прозрачности ее кожи и ярким буйством цвета ее волос. Его ладонь легла ей на грудь.

– Безупречная грудь: не слишком большая и не слишком маленькая. Как раз то, что надо. Твои соски как розовые бутоны.

Нагнув голову, он языком дотронулся до них, отчего по всему телу Ребекки разлился неутолимый огонь желания. Грудь ее трепетно вздымалась и опускалась; соски затвердели.

Губы Кеннета спустились к животу, нежно скользя по нему, в то время как его рука ласкала ее бедра. Ребекка извивалась под руками Кеннета, целиком отдаваясь его ласке, ее изящные руки сжимались в кулаки.

Цвет ее волос внизу живота был несколько темнее роскошных волос на голове. Кеннет положил руку на пушистый треугольник, затем лег рядом с ней и погрузил ее в жаркую, влажную глубину ее тела. Ребекка застонала, а его рука погружалась все глубже и глубже. Ему хотелось и продлить ее блаженство, и подготовить ее, чтобы она не испытала боли, но, прежде чем он сумел это сделать, Ребекка нашла рукой его твердую плоть и сжала ее, в то время как ее большой палец стал ласкать самое чувствительное место на теле мужчины. По телу Кеннета пробежала судорога.

– О Господи, Ребекка, я так не выдержу.

Сгорая от нетерпения, Кеннет лег на нее, стараясь руками сдержать тяжесть своего тела. Ее жаркая глубина была готова принять его, и он, испустив стон блаженства, сделал попытку войти в нее, но она вся сжалась и не впускала его. И тут он вспомнил, какая она маленькая. Ему надо действовать осторожно, помочь ей расслабиться. Он снова стал целовать Ребекку, и постепенно напряжение ее исчезло, и она растворилась в его ласках. Осторожно, дюйм за дюймом Кеннет продвигался вглубь. Постепенно его движения участились, пока не вошли в нужный ритм.

Глаза Ребекки закрылись, голова качалась из стороны в сторону, руки блуждали по его спине.

– Пожалуйста, Кеннет, пожалуйста, – шептала она.

Чувствуя приближение пика блаженства, Кеннет положил ей руки на лобок, помогая пальцами.

Ребекка пронзительно вскрикнула, и ее ногти впились ему в ягодицы.

И они вместе испытали райское блаженство, совершая призрачный полет и потеряв ощущение времени. Они оба стонали, и он входил в нее снова и снова, испытывая ни с чем не сравнимое наслаждение. Волна страсти, которой он раньше не знал, захлестнула их обоих и потащила за собой. И на гребне этой волны Кеннет понял, что для него нет никого дороже Ребекки.