Взглядом она указала на столик. Все трое послушно уставились на прибор, формой похожий на добрый кусок арбуза. Но на этом сходство кончалось. Ребята увидели какие-то колесики, винты, изогнутую рамку со штрихами и цифрами, круглое окошечко, в которое, как они догадались, нужно смотреть.

– Это секстант, – сказала Сэнди, – прибор для измерения углов.

– Каких таких углов? – невинно поинтересовался Галик.

Сэнди посмотрела на него с любопытством.

– Прежде всего, – сказала она терпеливо, – надо уметь измерять угол между направлением на какую-нибудь известную звезду и горизонтом.

– И для чего это нужно? – встревожился Валик.

– Это нужно в астрономии, а еще важнее – в мореходном деле. Умея измерять углы, в звездную ночь на море никогда не заблудишься. И время узнаешь, и направление. А иначе... Там ведь дороги никто не подскажет.

– И вправду! – обрадовался Валик. – В открытом море! Хо-хо! Это тебе не в лесу, где каждая елка, каждая кочка, каждый муравейник подскажет.

– Да, брат, – вмешался Арик, – такая вот хитрая штука. В море елок и кочек нет. Не говоря уже о муравьях.

– Да ладно тебе, – бросил ему Валик, заподозрив подвох. – Муравьев ему в море не хватает.

– Это тебе не хватает, – парировал Арик.

– Подойдите ближе, – пригласила девушка. – Смотрите, вот это зрительная труба. Вот тут два зеркальца, отражающие луч звездочки, на которую вы прибор направили. А вот это лимб со шкалой, составляющий одну шестую долю полной окружности. Отсюда, кстати, и название прибора, потому что секстанс по-латыни значит «шестой». Это понятно?

– Вполне, – сказал Галик.

– Да, – подтвердил Арик.

Валик промолчал. Усидчивость его давно рассеялась, и он шарил по каюте ищущим взглядом, пытаясь понять, куда скрылась веселая мартышка Базз.

– Вечером выйдем на палубу, – сказала Сэнди, – и я покажу вам прибор в действии.

– Отлично, – сказал Галик.

– Идет, – сказал Арик.

А Валик опять промолчал. Он все еще не нашел следов обезьяны и был очень удивлен.

Вечерняя погода была прекрасна. На небе высыпали крупные, яркие, словно свежеумытые звезды. Легкий ветерок плавно нес быстроходную каравеллу вперед. Волнения почти не было.

– Замечательный вечер. Как раз для учебы, – сказала Сэнди, вытаскивая секстант на палубу и устанавливая его на подставку. – Вон видите ту яркую звезду? Это Вега. Сейчас я покажу вам, как определить угол, под которым она висит над горизонтом.

Арик и Галик по очереди заглядывали в зрительную трубу, крутили какие-то винты, без конца переспрашивали девушку, охали, ахали и даже слегка шипели друг на друга и толкались локтями.

– А вон еще звезда, – говорила Сэнди, пытаясь примирить друзей, – видите, какая яркая? Потому что это не звезда, а планета. Это Венера.

– Да? – искренне удивлялся Галик. Несмотря на свое книжное образование, он не смог бы найти на небе Венеру.

– Хорошо бы заодно увидеть и Марс, – как бы сам с собою рассуждал Арик.

– Марса сейчас нет, – отозвалась девушка. – Попозже он выйдет вот там. – Она указала рукой на горизонт. – Такая рыжая или скорее красная звездочка.

Валик крутился в двух шагах от них, но в процесс не вмешивался. И хотя Сэнди нравилась ему все больше и больше, он твердо решил, что измерение углов – это не по его части.

Ночь прошла спокойно, друзья крепко спали, и только под утро их разбудил гром, стук и громкие команды. Каравелла «Жемчужина Севера» швартовалась в порту вольного города Лабара. Здесь предстояло пополнить запас пресной воды, провианта, раздобыть – если удастся – новые карты, на которых отмечены недавно обнаруженные рифы и мели на пути дальнейшего следования, а также разузнать, не проснулись ли вулканы на островах Комунго.

Ребята выскочили на палубу в тот момент, когда к кораблю пристала лодка и какой-то человек ловко вскарабкался по сброшенному ему канату.

– Кто это? – спросил Валик.

– Портовый лоцман? – предположил Арик.

– Наверняка, – сказал Галик. – Без него тут живо на что-нибудь наскочишь.

– Ну, знатоки! – Валик изобразил легкое презрение.

Между тем лоцман встал возле капитана и что-то объяснял ему.

Каравелла благополучно прошла извилистый пролив между двумя вздыбленными островами вулканического происхождения и плавно скользила к гавани Лабара под тремя марселями, кливером и контрбизанью.

Миновали мыс с высокой башней маяка.

– На марса-гитовы! – отдал команду капитан. – Кливер-нирал! На бизань-шкот!

Матросы проворно выполняли команды.

– Шкоты отдать! Паруса на гитовы!

Почти все паруса упали, каравелла еле скользила.

– Якорь к отдаче приготовить!

Загремела цепь.

– Отдать якорь!

Корабль дернулся и встал.

– Флаг приспустить, реи скрестить! – капитан начал спускаться с мостика.

– Четко командует, – заметил Валик.

После шумного, веселого, торопливого завтрака капитан Резотто отпустил команду на берег. Матросы радостно толпились у трапа. Им не терпелось оказаться в порту, который на весь мир славился своими кабаками и всякими прочими веселыми заведениями. Сержант Подорога поймал умоляющие взгляды своих подопечных и тоже смилостивился.

– Идите, разрешаю вам побродить. – Левый глаз сержанта чуть дернулся и хотел было начать свое вращение, но сержант вовремя укротил его. – Поодиночке не ходить! Возьмите с собой шпаги, но постарайтесь не ввязываться ни в какие истории. Знаю я этот Лабар. Самое бандитское место на свете. Так что смотрите у меня!

Друзья шумно заверили сержанта, что ходить будут только вместе, тихо и смирно, как овечки.

– Ну а если что-нибудь путное услышите про Комунго или достанете в местной лавке необычную карту, то против ничего иметь не буду. Только делать такие вещи надо аккуратно, как бы невзначай. Слушать можно сколько угодно. О чем толкуют в кабачках, в цирюльнях, у торговых прилавков, в шатрах, где силачи поднимают гири и где в кривых зеркалах ваши рожи становятся уморительно смешными. Слушать, повторяю, можно. А вот болтать – как можно меньше. Никому нельзя дать понять, что вы интересуетесь островами и особенно с какой целью интересуетесь. Мы с вами ничего не ищем, мы – обыкновенные путешественники. Легкомысленные бродяги. Там, на берегу, каждый второй может оказаться шпионом Правителя, а каждый третий – лазутчиком конкурирующего отряда. Это понятно?

– Более чем, – авторитетно заявил Арик.

– То-то же! – Левый карий глаз все-таки начал медленное вращение. – Итак, истинную цель ни под каким предлогом вы не обнаруживаете. А зачем вам Комунго? Очень просто. Допустим, вы не просто бродяги, а молодые вулканологи. Я, правда, живьем ни одного вулканолога не видел, только слыхал, что такие есть в Королевской академии, но думаю, что эти шпионы тоже не очень-то в курсе. Да и наш капитан едва ли видел. Профессия эта встречается не часто. Так что должно сойти. Вас, допустим, интересует возраст вулкана, диаметр кратера, химический состав лавы и сроки ближайшего извержения. А? Ничего сказано? – Сержант сам поразился мощи и точности произнесенной им ученой фразы. – Ну надо же, к чему только жизнь не подтолкнет? Так и вулканы, глядишь, изучать начнем.

На берегу ребята быстро забыли грозные наставления своего начальника. Среди снующей толпы, состоящей из матросов, грузчиков, торговцев, важных негоциантов и нарядно одетых молодых женщин, они почувствовали себя легко и свободно. Они вертели головами, подпрыгивали, толкали друг друга локтями, а порой и случайных прохожих. Те, как правило, этого даже не замечали.

Сходя с корабля, друзья думали, что Лабар должен быть похож на Блисс, они воображали себя уже бывалыми путешественниками, которые многое видели. Но на самом деле Лабар потряс их. Такой тесноты, пестроты, шума, толпы, такой грязи и такой красоты одновременно они еще не видали. Они заглядывали в шатры, где слышался звон и стук железа. Как и предсказывал сержант, там мускулистые, полуголые, блестящие от пота и оливкового масла люди действительно подбрасывали к потолку огромные шары и гири. Толпа зрителей одобрительно гудела. В одном из шатров они увидели тараканьи бега. Возбужденные люди делали ставки, а смешные несчастные тараканы норовили уползти с беговой дорожки куда-нибудь вбок. Специальные погонщики не давали им этого сделать и с помощью травинок и тросточек возвращали беглецов назад. Когда в одном из забегов хромой и кривобокий таракан, заведомый аутсайдер, пришел первым, это вызвало бурю восторгов, после чего началась массовая драка. Наши друзья еле выскочили на волю.