– Вот. – Сэнди показала направление рукой.

– Внимание! – сказал сержант. – Аккуратненько топаем прямо на север, смотрим под ноги, ждем накиданных нами веток и плодов. – Он был очень возбужден, но вида не показывал.

Путь с востока и путь с юга, дважды проверенные, сошлись на небольшой поляне, с одной стороны ограниченной почти вертикальной скалой, а с трех других – невысоким лесом, густым и колючим.

– Шикарное место для сокрытия клада, – оглядываясь, сказал сержант. – Я бы зарыл вот здесь. – Он встал в небольшое углубление поближе к вертикальной стене.

– А вдруг не здесь? – засомневался Валик.

Сержант посмотрел на него хмуро.

– Почему же не здесь?

– Ну, не знаю, – сказал Валик.

– Поляна самая подходящая. – Сержант мелкими шажками двинулся по какой-то замысловатой кривой, цепко вглядываясь в сухую траву и проплешины красноватой земли.

– Тогда ждать нечего. – Валик отбросил кайло и схватился за лопату.

– Погоди торопиться, – сурово бросил сержант, – походим, потопчемся, подумаем.

Валик с неохотой швырнул лопату на траву.

Арик и Галик задумчиво мерили поляну шагами.

– Базз, иди ко мне, моя крошка, – позвала Сэнди обезьяну, которая носилась где-то неподалеку.

– Это идея! – неожиданно сообразил Валик. – Животные, они же лучше чувствуют...

– Базз не животное, – мягко заметила Сэнди, – она для меня человечек. Маленький чудесный человечек.

Валик прикусил язык.

Мартышка тем временем прискакала и прыгнула к девушке на руки.

– Базз, – голос Сэнди звучал шутливо, – не подскажешь, где нам копать? Тут под землей должно лежать что-то такое... Ну, в общем, я сама не знаю что.

Обезьяна бурно отреагировала на вопрос своей хозяйки. Соскочив с рук, она с бешеной скоростью принялась бегать по поляне сложными кругами и петлями, то на двух лапах, то на четырех, замирая на секунду то в одной точке, то в другой. Несколько раз она выразительно смотрела на Сэнди и наконец окончательно уселась на то место, где первоначально остановился сержант.

– Ну, значит, так тому и быть, – сказал сержант и сам взялся за лопату.

Валик, схватив лопату, встал в трех шагах от него.

Галик поднял и взял на изготовку кайло.

– Ну, помолясь, начнем, – сказал сержант и первым вонзил лопату в красноватую, твердую по виду землю, помогая себе всем корпусом и ногой, обутой в грубый матросский башмак.

Попугай Уискерс слетел с плеча девушки и уселся на одно из ближайших деревьев. Крепко схватившись когтями за ветку, он прикрыл глазки и сунул голову под крыло, всем своим видом показывая, что не желает участвовать в предстоящем безобразии.

Арик, по приказу сержанта, стоял чуть в стороне, в самом неприметном месте и держал заряженное ружье.

– Не хочу, чтобы нас застали врасплох, – пояснил сержант.

– Кто?

– А Бог их знает. Порядок есть порядок.

Стало смеркаться.

– Господин сержант, вы устали, – сказал Арик. – Давайте-ка я вас сменю.

Сержант с неожиданной легкостью отдал лопату и принял ружье.

– Валяй, парень, – сказал он хрипло, – а я фонарь затеплю. Не видно уже ни черта.

Дальше копали уже при свете фонаря.

Земля оказалась довольно мягкой, копалось легко.

Первым на что-то твердое наткнулся счастливчик Валик.

Астролог Правителя был из той братии, кого называют учеными, то есть человеком хоть и хитрым, и ловким, но в глубине души все-таки наивным. Иным был вице-колдун имперской канцелярии – хитрым вдвойне, ловким втройне, а в глубине души к тому же и коварным, и злобным. Да такою черно-зеленой злобою, что ух! За эти качества и любил его Правитель, чувствуя родственную душу.

Астролог как-то сказал Правителю:

– Смотрю на звезды, а вижу троих солдат. Не солдаты даже... Какие-то неотесанные парни... Неясная исходит от них опасность. Наивные? Несомненно. И это втройне опасно!

– Трое? – скривил губы Правитель и не выдал своей тревоги. – Чепуха! Всего три каких-то олуха, а меня все пугают да стращают. Надоело!

– Трое – это немало. Может быть, даже много.

– Ерунда!

– И один может быть опасен!

– Один? Рассмешить надеешься?

– В истории не раз бывало так, что мощные, но неправедные империи рушились от духовного противостояния одного человека!

– Хочешь сказать, что моя империя неправедная?

Астролог понял, что совершил грубую ошибку.

– О нет, – торопливо возразил он. – О нет! Я вовсе не хотел этого сказать. Ваша великая империя – самая справедливая в мире!

Правитель улыбнулся.

– А ты готов городить чепуху. Нехорошо это.

– Простите, государь! Вы неправильно меня поняли. Неправедные империи рушились, это случалось. Но и над праведными тяготеет подобный рок. Вот в чем проблема. Мягкие и добрые империи очень уязвимы.

– Хочешь сказать, мы уязвимы?

– Нет, конечно! – Астролог тяжело дышал. – Ни в коем случае!

– Мягкие? Да, вероятно. Но сейчас не время быть мягким. Посоветуй, как нам стать тверже.

– В чем смысл моей работы, государь? Распознать опасность заранее. И предупредить загодя.

– Ну хорошо. – Правитель вновь улыбнулся. – Говоришь, их трое?

– Так показывают звезды, мой Правитель.

– Звезды, звезды... Ладно. Может ли быть опасен один человек? Еще как может! Согласен. Ударит в спину ножом или яду подсыплет... И прощай белый свет!

– Нет, государь, не яд и не клинок. Речь идет о духовном противостоянии. Об опасности перерождения в схватке с тем, кто сильнее духом.

– Сильнее духом? Сильнее меня? А вот здесь ты наврал. – Правитель медленно пошел вокруг стола и сделал в полной тишине два круга. – Не верю. Подай мне его сюда, такого духовного, – испепелю одним взором! И троих давайте!

– Дать? То есть как дать? – Астролог закашлялся. – Простите, государь, но доставить их сюда – вне моей компетенции. Если вас интересует затмение или где будет малый Сириус.

– Сириус, фириус! Малый, большой... Ох и мастера вы голову дурить!

– Простите, государь, что вы сказали? Дурить? Я не ослышался?

– А вот скажи мне, – Правитель тяжелым взором уставился на астролога, – что ты думаешь о моем колдуне?

– О колдуне? – растерялся астролог.

– Да нет, не о старике, который не кажет глаз из своей ямы. О молодом. О том, что набивается мне в советники.

– Что ответить вам, государь? – Астролог пожевал губами, посмотрел вверх, словно надеялся прочитать там ответ. – Не хочу ничего сказать плохого о молодом колдуне, но вы, мне думается, зря его приближаете.

– Зря? Почему?

– Колдовство, по моему скромному разумению, – это чаще всего шарлатанство.

– Ага, – усмехнулся Правитель. – А твоя звездная цифирь, стало быть, нет?

– О, государь! Наша астрология, как и подлинная алхимия, – это серьезная наука, за ней тысячелетия исследований, такие имена, как Гвидд, Нострадамус, Кеплер...

– Но мои колдуны тоже не брезгуют алхимией.

– Они могут превращать свинец в золото?

– Я их не спрашивал. – Правитель криво улыбнулся. – Впрочем, я и так знаю, что не могут.

– Парацельс, Фламмель и доктор Фауст умели это делать.

– Возможно. Но где мне таких найти?

– Это трудная задача.

– А моего колдуна что – к ногтю?

– Зачем? Он милый человек.

– Милый? – Правитель улыбнулся. – Первый раз слышу об этом человеке подобную характеристику.

– Ну... – Астролог несколько смутился, – все же... Он такой бледный, худой... Я бы порекомендовал ему свести дружбу с деревенскими знахарями. Он их научит раскладывать свои диковинные пасьянсы, а они его подлечат.

– Может, и подлечат. – Правитель на секунду задумался. – Но, между прочим, об опасности, которая может исходить от трех молодых солдат из армии северян, он мне тоже говорил. Причем неоднократно.

– Как? – поразился астролог. – Он вам говорил о троих?