– Буэээ, – отрыгнула горгулья. – Говорят, в себе держать вредно!

– Вот спасибо, каменная башка! – сердито бросил ей Рональд.

– На здоровьичко, дуралей, – сказала горгулья. Они не ладили.

Рональд пересек внутренний двор. Пришлось шлепать по здоровой луже, которая разлилась вокруг фонтана, забитого палой листвой. Юноша поднялся по ступенькам к массивной, усыпанной звездами двери. Справа от входа висела маленькая коробочка – чарофон, соединявший с приемной клуба. Дверной молоток был в форме чертовой головы со щелью для почты во рту. Рональд взялся за тяжелое кольцо у черта в носу и три раза постучал.

– Ай! – как обычно, проскулил молоток. – Можно понежней?!

– Не ной, – как обычно, нагрубил в ответ Рональд и отдернул руку: черт вечно норовил цапнуть его за палец. Дождь, горгульи, молотки – ну все на него ополчились! Никакого уважения.

Он постоял немного, переминаясь в хлюпающих башмаках с ноги на ногу и бормоча:

– Ну давай, открывай уже!

Потом чарофон затрещал, послышалось сопение и отчетливое чавканье.

– Чего? – спросил скучающий голос.

– Это я, – сказал Рональд властным тоном, как и подобает волшебнику. – Открывай давай.

– Кто?

– Ну я.

– Нуя? Не знаю никакого Нуи.

– Да нет, это я! Я! Рональд Великолепный.

– А, – голос, похоже, был крайне разочарован. – Пароль?

– Сезам, откройся.

– Кто говорит?

– Я говорю.

Повисла тишина. Рональд ждал, стуча зубами. Наконец голос сказал:

– Неправильный ответ.

– Как это неправильный? Давай, Бренда, дождь же льет.

– Назови правильный пароль.

– Уже назвал. Сезам, откройся!

– Это старый пароль.

– Как это старый? И какой теперь?

– Вот ты мне и скажи.

– Да где я его возьму? Я не знал, что пароль сменили.

– Твои проблемы.

– А кто сменил-то? И когда?

– А все. Как ты ушел, так сразу и сменили.

– Небось считают, что это очень смешно, – возмутился Рональд. – Обхохочешься просто.

– Они и обхохотались. – Бренда снова замолчала.

– Пожалуйста, Бренда, – взмолился Рональд. – Ты же знаешь, что это я.

– Не-а. Я ж тебя не вижу, дверь не стеклянная.

– Ну ты же знаешь мой голос.

– Может, ты только выдаешь себя за Рональда, почем я знаю.

– Да я это. Бред какой-то! – Рональд уже собрался пнуть дверь ногой, но тут сзади раздался голос:

– Ты долго еще?

У него за спиной стояла девчонка в плаще с капюшоном и крепких коричневых башмаках. На руке у нее висела корзинка, прикрытая клетчатым полотенцем. Явно крестьянка, небось яйца на продажу принесла.

– Чего тебе? – спросил Рональд.

– Отойди в сторонку, если не трудно. Мне войти надо.

Рональд уставился на нее. Она что, не понимает, с кем говорит? Он же волшебник. Волшебники в сторонку не отходят. Он спрятал зонтик за спину и расправил плечи. Все-таки он чуть-чуть ее повыше. Хорошо. Можно говорить свысока.

– Девочка, – произнес он надменно, – тебе через черный ход. Эта дверь только для членов клуба.

– А ты в клубе?

– Естественно. Я Рональд Великолепный.

– Так заходи.

– Как раз вот пытаюсь, – раздраженно сказал Рональд. – Тут недоразумение какое-то.

– Раз так, уйди с дороги. – Девчонка протиснулась к двери и прижалась губами к чарофону.

– Хэтти Брюзгинс, – деловито сказала она. – Открывай.

К негодованию Рональда, дверь, театрально скрипнув, любезно распахнулась.

– Смазать бы не мешало, – сказала Хэтти Брюзгинс. И уверенным шагом вошла в дом.

Рональд успел прошмыгнуть внутрь, прежде чем дверь захлопнулась, едва не оттяпав ему руку.

Интерьеры волшебники предпочитают пышные и аляповатые. Холл в клубе был оформлен в категорически не сочетающихся цветах. Красные тисненые обои, фиолетовый ковер в завитушках, хрустальные канделябры с черными свечами в потеках воска. С портретов в золоченых рамах хмурились бородачи-старейшины.

У входа стояла золотая статуя основателя клуба Мервина Всемогущего в полный рост и в драматической позе с вытянутой вперед рукой. Ему полагалось держать молнию, но она отвалилась и ее временно прислонили к подножию памятника. Мервин остро нуждался в покраске. В довершение всего кто-то замотал его по самые глаза шерстяным шарфом.

У противоположной стены была стойка администратора. Большую ее часть занимал огромный, украшенный драгоценными камнями колдофон. Его розовая трубка имела форму скорпиона. Или королевской креветки. Трудно сказать. Над стойкой, сгорбившись, нависала Бренда. Она жевала жвачку и красила фиолетовым лаком ногти на руках.

– Спасибо, – сказала Хэтти Брюзгинс, проходя мимо, и исчезла в коридоре.

– Ага, – сказала Бренда, даже не подняв глаз, и надула пузырь из жвачки.

– Это кто такая? – спросил Рональд и зашлепал к стойке, оставляя за собой грязные следы.

– А тебе какое дело?

– Просто спросил. Ничего такого. Я что, не могу вопрос задать?

– Разуйся. Ты уже весь ковер угваздал.

– Я разуюсь, – сердито сказал Рональд, – когда ты мне ответишь, что это за девчонка.

– Вот пристал. Племянница старого Брюзгинса.

Тут зазвонил колдофон. Вообще-то не то чтобы буквально зазвонил – как положено волшебному аппарату, он пронзительно заверещал:

– ВОЗЬМИТРУБКУ-ВОЗЬМИТРУБКУ-ВОЗЬМИТРУБКУ-ВОЗЬМИТРУБКУ-ВОЗЬМИТРУБКУ…

Его диск при этом вспыхнул ярким пламенем и завертелся, как взбесившееся огненное колесо. Так продолжалось, пока Бренда не взяла трубку, аккуратно, стараясь не смазать лак.

– Алло? А, это ты, Полин. Не, не занята. Ногти крашу.

– Почему ты ее впустила без пароля? – все не отставал Рональд.

– Фиолетовым, – сказала Бренда в трубку, не обращая на него внимания. – Хочу перекраситься, чтоб волосы по цвету подходили.

– Я спрашиваю, почему ты ее впустила без пароля? – громче повторил Рональд.

– Да я знаю, что зеленый мне идет, но охота новенького.

– ПОЧЕМУ ТЫ ЕЕ ВПУСТИЛА…

– Погоди секунду, Полин, тут ко мне один психованный прицепился. – Бренда свирепо глянула на Рональда. – Потому что. Так велел. Старый. Брюзгинс. Ясно?

– Слушай, Бренда, – сухо сказал Рональд, – такое объяснение меня не устраивает. Значит, меня, действующего члена клуба, волшебника, ты впускать отказываешься потому, что я, дескать. нового пароля не знаю, а племянница смотрителя проходит как к себе домой…

– Ага, – сказала Бренда опять в трубку. – Всегда один да найдется.

– Да послушай ты меня! – завопил Рональд. – Я требую объясне…

– Еще три секунды обожди, Полин. – Бренда грохнула трубку на стол. – Слышь, я разговариваю! С тебя уже лужа натекла. Отнеси свое шмотье миссис Шмяк. – Она снова приложила трубку к уху: – Полин? Ага, ну да, не все дома… нет, я его отправила уже. Так. Ну как думаешь, фиолетовый пойдет мне?

Рональд решил, что на сегодня хватит. Надо скорей переодеться в сухое, пока не простудился. Он круто повернулся и похлюпал по коридору, вне себя от злости.

– Зонт в подставку сунь! – бросила Бренда ему в спину.

Рональд швырнул зонт на пол и поплелся дальше.

– Я все видела! – крикнула Бренда. – Я твоей тетке расскажу!

Рональд стек вниз по каменной лестнице в прачечную. Он открыл дверь, и в лицо ему пыхнуло паром. Внутри в клубах тумана сновали туда-сюда между корытами взмокшие прачки. За их работой надзирала миссис Шмяк: бицепсы, как у боксера, сырой фартук, крупное красное лицо и маленький, вечно поджатый рот.

Завидев маячащего в дверях Рональда, она сложила на груди мясистые руки.

– А, это ты. Чего тебе?

– Здрасте, миссис Шмяк, – промямлил Рональд. – Я тут кое-какие вещи хотел сдать. Можно?

– Да что ты говоришь!

– Ну да. Возьмете? Если вас не затруднит.

– А что же, утром не мог в корзине за дверью оставить, как полагается?

– Видите ли, тогда они еще были чистыми. А потом я пошел погулять и…