Амулет вороны висел на ее шее. Я заставляла себя не смотреть на него, хотя хотелось схватить его и снова стать птицей. Я встала с кровати.

— Зачем тебе маска? — сказала я.

— Мы говорили о Жуткой кости, — сказала она.

— Может, я отдам ее, если ты расскажешь.

— Моя красота убивает тех, кто на меня посмотрит, — сказала она. — Говори, где палочка.

— Не верю я в этот ответ. Дай посмотреть. Я готова рискнуть, — я шагнула ближе, протянула руку, словно к маске. Ее ладони поднялись к маске, чтобы удержать.

И я схватила амулет, сорвала с ее шеи. Я подняла его к губам, чтобы подуть, но она впилась ногтями в мою руку. Я оттолкнула ее, отдернула руку, сжимая кулон. Она выхватила кинжал. Я не могла одолеть ее, она была сильнее и с оружием. Оставался один шанс. Я отскочила от нее к окну, выпрыгнула туда.

Падать быстрее, чем думаешь. Я неслась к земле, дула на амулет. В дюймах от столкновения, я стала вороной, но было поздно лететь. Я рухнула на камень, все потемнело. 

 Он был в пруду с Лэнсом, который уже был в воде. Эш схватил за веревку, готовый полететь туда, когда Лэнс вдруг закричал. Его голова пропала, словно что-то утащило его под воду. Эш прыгнул, пролетел над водой до места, где был Лэнс. Он рухнул туда, нырнул. Он плавал и искал брата. Все было четко видно, хотя обычно озеро было мутным, даже руку перед лицом не было видно. Он заметил Лэнса ниже. Большое существо со щупальцами сжимало его ногу, тянуло все глубже ко дну. Он понял, что пруд никогда не был таким глубоким. Эш плыл вниз так быстро, как только мог, схватил ладони Лэнса. Существо было сильнее, пальцы Лэнса выскользнули из его хватки. Эшу пришлось беспомощно смотреть, как его брата утаскивают к смерти.

Эш открыл глаза, понимая, что это был кошмар, но не мог прогнать чувства. Сны всегда были такими, Лэнс был одного возраста с Эшем, словно и не умирал. Смерти менялись в кошмарах, но поражение Эша оставалось всегда.

Он больше не спал. Было еще темно, когда он услышал лязг ключей в двери. Вошли два стража, отстегнули его от цепей, но оставили кандалы на запястьях и лодыжках. Они подняли его на ноги и потащили между собой.

— Куда вы меня тащите? — сказал Эш.

Стражи улыбнулись.

— Недалеко. Не переживай. Сюда ты не вернешься.

Он ощущал слабость в животе, но держался. Он умрет, это было ясно. Ему было больно, что Тесса не вернула палочку, но он отогнал это ощущение. Скорее всего, она вернула Жуткую кость, но Феллстоун предал ее. Никто не мог доверять ему. Как только он получил свою драгоценную палочку, ничто не мешало ему убить Эша, придушить птицу и раздавить таракана. Эш не думал, что он навредит Тессе, так что это будет успокаивать его, когда огонь будет обжигать его кожу.

Когда они вышли, его заставили идти, но двигался он медленно из-за оков на ногах. Они шли не далеко, он поднял голову и увидел платформу с поленьями на ней, с шестом, к которому его привяжут. Он содрогнулся и споткнулся. Он упал бы на лицо, но стражи удержали его, а потом толкнули вперед.

Они добрались до платформы зрителей. Лорд Феллстоун уже сидел в центре. Он не знал, стоит ли гордиться, что правитель королевства посчитал его смерть важной и прибыл посмотреть. Аристократичного вида пара сидела в стороне от Феллстоуна, а с другой стороны — старушка. Лорд выглядел старше, слабее, пригибался сильнее, чем прошлой ночью. Трое молодых людей возраста Эша стояли в стороне и были взволнованны тем, что посмотрят, как его сожгут.

— Вот так развлечение, — сказал юноша постарше.

— Он очень юный, Малкольм. Не знаю, что он сделал, — сказала девушка.

— Он напал на Рэтчер, но она легко его одолела.

— Побежден девчонкой, — сказал другой. — Конечно. Простой сын копателя могил.

Девушка захихикала.

— Это удобно. Его отец бесплатно похоронит его.

Стражи подтащили Эша к шесту, Рэтчер забралась на платформу зрителей. Он услышал, как она сказала лорду Феллстоуну:

— Милорд, девушка вернула книгу и палочку?

— Нет, — ответил Феллстоун. — Ее друг заплатит за это.

Эш не понимал, о чем говорит Рэтчер. Тесса ничего не говорила о книге. Если была украдена книга, он был готов поставить деньги, что Рэтчер сама ее забрала. Это означало, что возвращение палочки не спасет ему жизнь, даже если Тесса сейчас с ней прибудет.

Стражи начали привязывать его к шесту, он огляделся, но не заметил ее. Он не мог поверить, что она не пришла.

«Она отказалась отдать Жуткую кость?», — нет, он не мог сомневаться с ней. Если она не здесь, что-то пошло не так, что-то произошло с ней. Его чувства менялись от страха за себя на страх за нее.

Стражи закончили привязывать его к шесту и отошли. Эш дернулся, но его привязали хорошо. Он не мог сбежать.

Лорд Феллстоун подал сигнал разводить огонь. 

 Я проснулась во тьме, не понимая. Где я? Что я? Точно не человек, но я и не ощущала себя воробьем. А потом вернулись воспоминания. Эш. Я не знала, сколько времени прошло, был ли уже день. Тут было темно, где бы я ни была, но снаружи мог быть и полдень.

Мне нужно было спешить, надеясь, что еще не все потеряно. Я понимала, что превратилась в ворону в последний миг перед ударом о землю. Я ощущала себя крупнее, чем воробей, а еще добавилась агрессия, какой не было у воробья. В нормальной ситуации я бы долго привыкала к новому странному облику.

Но времени не было. Мне нужно было сбежать оттуда, где я, и как-то спасти Эша. Я захлопала крыльями, поняла, что я в тесном месте. Меня словно укрывала жесткая ткань, она, наверное, сунула меня в мешок. Я тыкала, искала брешь. Вскоре я нашла место, где она завязала крепкий узел. Я била его клювом, терзала когтями, но узел держался. Я хотела кричать в отчаянии, но держалась ради Эша, и мне нужно было ускориться. Я прошла вдоль мешка и заметила точку света, маленькую дырочку в ткани. Я воодушевилась, схватила нить и дернула с силой. Я тыкала клювом в дыру, дергала за нити, пока не смогла бы выбраться в образовавшуюся брешь.

Свет проникал из бреши. Я надеялась, что был еще рассвет. Я была в шкафу, меня сдавило бы, если бы я попыталась изменить облик. Шкаф не был заперт, наверное, чтобы ко мне поступал воздух, или случайно. Брешь была слишком узкой, чтобы пролезть, но я думала, что толкнуть выйдет. Я давила на дерево, но не двигала его. Я попыталась пролезть, но от этой ошибки только заболела голова. Я толкала, но тщетно. Мне не хватало сил. Я стучала по дереву клювом, словно была дятлом, но мне часами придется пробивать себе выход из выдвижного ящика.

Сердце охватило отчаяние. У меня кончились идеи, как спасти себя и Эша. Я застряла в деревянной ловушке, я не смогу вернуть Жуткую кость вовремя. Я бы рыдала сейчас, если бы была человеком, но сейчас смогла лишь сдавленно каркнуть.

И тут я вспомнила, что у меня есть голос. Я часто забывала, что могу «говорить» как птица, даже если не понимала их языка. Шансов было мало, но попытаться стоило. Я издала вопль, поразившись его громкости. Конечно, ворона была громче воробья. Я каркала снова и снова, звук был злым и отчаянным… Должен кто-то добрый в замке освободить ворону… спасти жизнь Эшу.

Я услышала щелчок двери и закаркала быстрее и громче. Через миг ящик выдвинули, и свет залил меня. Я тут же полетела мимо свина с половиной уха — не такого я ждала спасителя, но роль он сыграл. Он в смятении смотрел на меня, точно думая, что я — Рэтчер, и не понимая, как я оказалась в шкафу.

Я облетела комнату, озираясь. Рэтчер высыпала содержимое сумки Кальдера на пол. Где Жуткая кость? Свину стало интересно, что я делаю, мне нужно было действовать быстро. Я опустилась на пол, проверила под мебелью. Через миг я заметила палочку под кроватью, ее снова было видно. Наверное, откатилась, когда все высыпали на пол, и она это не заметила. Я подлетела, схватила ее клювом и заметила Кальдера, жмущегося к стене. Я подбежала к нему, схватила его когтями, надеясь, что не напугала его сердечко. Я увидела свина на коленях, жуткое лицо смотрело на меня. Но полез под кровать, чтобы вытащить меня, но я выбралась с другой стороны, прыгая на одной лапе, чтобы не навредить Кальдеру. Жуткая кость была тяжелой, и я покачивалась, когда взлетела, но я расправила крылья, и меня ничто не могло остановить. Я полетела в окно к открытому небу.