— Не стоит меня злить, а то я с утра не в духе. Так что советую открывать свой ротик только с правильными и нужными ответами.

— Да, и вправду слухи верны, что вы несгибаемы, но так ли это, верховный кардинал? — улыбаясь, загадочно сказала девушка.

— Не люблю лишней информации, особенно о себе. Так где? — почти прорычал мужчина.

— Она… там, где и должна быть.

— А без философствования не пробовала разговаривать? — уточнил дракон.

— Могу. Собирая траву, я увидела девушку, но тут вспыхнул свет, и она исчезла, — уверенно сказала правду Танина, забывая упомянуть о том, что произошло между этими двумя событиями.

— Чувствую, что не обманываешь, но и не договариваешь, — уже зло прорычал мужчина, приходя в бешенство от черной знахарки.

— Недосказанность — не обман, наказание за него не назначают, поэтому меня не в чем обвинить.

— Что же, если я обвиню тебя в укрывательстве особо опасной преступницы?

— А ты веришь в свои слова, великий дракон? Такая ли она преступница? И в чем ее преступление? И разве я виновна в свете? Я знаю только, что этот свет — ее защита, когда сила озарения поймет важность своего приобретения.

Девил зарычал, и все застыли в ожидании ярости. Но мужчина взял себя в руки и процедил:

— Я найду ее! Чего бы мне это не стоило!

— Не сомневаюсь, тер Девил, — ответила девушка. — Даже больше скажу, стоить тебе это будет многого.

— Что означают твои слова? — спросил дракон.

— Все в свое время… — покорно произнесла знахарка, опуская ресницы вниз.

— Темные силы! Мы еще поговорим, колдунья. Когда придет время… Я даже не сомневаюсь! — сказал он и пошел обратной дорогой, где можно будет взлететь отсюда.

«Конечно поговорим, Девил. Только теперь мы поменяемся ролями. А итог предопределен давным-давно».

Танина недовольно, даже с ненавистью смотрела вслед красным драконам, уходящим прочь. Злая улыбка появилась на красивом лице, извращая невинность нежного сердца. Знахарка с пренебрежением посмотрела на гиборга и, заставив себя не реагировать на злость в глазах оборотня, сухо произнесла:

— Говори…

— Почему ты обманула меня? — резко спросил Тарен.

— А разве ты помог бы мне, если бы знал, что моя просьба приведет к вам верховного кардинала? — недовольно сморщилась она, раздражаясь от глупых объяснений.

— Нет. Ты подставила мой мерт, — прорычал мужчина.

— Да, но ради пророчества! — процедила знахарка.

— И ради него ты готова столкнуть гиборгов с красными драконами? Почему ты так нагло используешь всех?

— Глупец. Если пророчество исполнится, то я буду в нем важным лицом, так как помогу этому свершиться. В полнолуние я стану великой шариньей, когда освобожу от проклятья и золотой силы ту, которая должна будет привести нас к новой сильной расе серебряных драконов. Правда, я только могу подсказать, но не могу заставить кого-либо совершать правильные действия. А это ужасно раздражает.

— Ты такая молодая, а уже расчетливая и корыстная. Не понимаю, что мой хищник нашел в тебе. Я презираю себя за любовь к тебе, но не могу ничего с собой поделать. А ты…

— Если я открыто говорю о своей цели и желаю быть могущественной, это не означает, что я корыстная. Почему вы, мужчины, считаете это целью своей жизни, а мы, женщины, должны быть кроткими и молчаливыми? Магия преподнесла мне дар, я ценю его и буду идти к своей цели, несмотря ни на что.

Мужчина быстро подошел вплотную к Танине и взял рукой за подбородок, прорычав:

— А как же сердце и душа? Ты гниешь, любимая. Я понимаю важность цели, но ты становишься другой. Я не узнаю ту девочку, которой ты была. Ты изменилась… в худшую сторону. Адский Нор, мы хотели пожениться! Были счастливы… И я знаю, что ты любишь меня! Вернее, любила…

— Нет, это были грезы, глупые фантазии. Пока магия не раскрыла мне сущность дара. Я не могу быть с тобой, даже если ты сейчас заставишь выбирать, — процедила ему Танина.

— Это безумие. Мы не понимаем друг друга. Ты — не ты! — сказал мужчина и, убрав руку, направился в свой мерт, проклиная все на свете.

Девушка хищно наблюдала за ним. Чистая душа разрывалась на части от боли, разочарования и бессилия, а дух сильной колдуньи внутри тела злорадствовал и становился все сильнее, подавляя сущность юной знахарки, которая по глупости стала ее жертвой. Теперь ничто и никто не сможет помочь глупышке, душа со временем почернеет и станет подмогой колдуньи. А пока… ей нужно многое успеть, чтобы могущественная сила вернулась к ней в новом теле и пришла в прежнее состояние.

Алекс переместился в свои покои и положил незнакомку на кровать. Он с нежностью провел пальцем по девичьей щеке, ощущая, что это доставляет ему удовольствие. Не мужское, а такое непонятное, что хочется прижать к себе и сделать юную особу счастливой. Странно все, а особенно то, что у девушки совершенно не было запаха.

Что это такое? Однозначно не узы истинной пары, так как желания он к ней совершенно не испытывал. Он еще немного постоял и переместился к своему защитнику и верному другу котрану (повелителю никтротов).

В детстве Дарен его спас, когда смертельно раненого перенес его с места нападения, совершенного предателями отца. А потом взял под свое крыло, сделав приемным сыном. Он научил Алекса многому, а главное, не говорить никому, кто он такой, чтобы со временем вернуться на свой законный трон.

Мужчина отбросил мысли в сторону и перенесся в кабинет котрана. Когда Алекс оказался в нужном месте, то сразу услышал голос друга:

— И зачем тебя звала ведьма?

— Ты не поверишь, вещий сон знахарки сбылся, девушка действительно упала с неба, чтобы помочь мне.

— Алекс, тебе не кажется, что это очень странно? — спросил Дарен, недовольно сощурив глаза.

— Кажется. Даже больше скажу, со знахаркой что-то не то… — задумчиво сказал дракон.

— Что именно? — уточнил никтрот.

— Такое ощущение, что вроде и она, но в то же время и не она.

— И какая та, что не она? — спросил котран.

Алекс посмотрел на друга, обдумывая свои слова. Дарен встал с кресла и подошел к огромному окну с темно-бордовыми портьерами. Мужчина был очень высок, строен, однако огромной мощи в его теле не чувствовалось. Только оборотни имели такую конституцию, тем не менее, внешне он казался подтянутым и крепким. Темные длинные волосы до плеч и всегда надменное лицо делали его холодным и далеким, но Алекс знал, что друг может быть другим с теми, кого уважает и ценит, считает близкими, но таких — единицы.

— Холодная, злая… — ответил Алекс.

— Интересно. Нужно мне посмотреть на эту помощницу, решившую помочь тебе… — задумчиво сказал Дарен.

— Увидишь, как только она поможет мне взойти на престол.

— То есть? — недоуменно спросил никтрот.

— А то, что когда я взойду на престол своего отца, она будет верховной шариньей при дворе, — недовольно буркнул Алекс.

— И зачем ты дал такое обещание? Ты знаешь, что может сделать шаринья, если у нее есть сила и покровительство повелителя драконов? Во сто крат усилить могущество и силу гильдии или… уничтожить.

— Адский Нор! — прорычал дракон.

— Удивительно, что ты согласился… На тебя совсем не похоже. И как она узнала, кто ты такой?

— Примерно… месяц назад сидел в таверне, и тут подошла она. Я подумал, местная гурала (падшая женщина), приказал отойти, а она…

— Стой, не рассказывай. Я сам хочу увидеть это. Разрешишь?

— А зачем? — спросил светловолосый мужчина.

— Хочу почувствовать ее слова и попытаться определить, кто она.

— Хорошо, друг, — сказал Алекс и сел в огромное кресло, когда к нему подошел Дарен.

Алекс всегда поражался своему суровому другу, хотя раньше он считал его дядей, а потом они стали выглядеть почти на один возраст, и отношения поменялись. Единственное, что могло выдать огромную разницу в возрасте, это янтарные глаза, показывающие столетия в радужной оболочке тонкими темно-синими кругами. У котрана их было почти пять, последний был еле заметен. Они совершенно не портили вид глаза, но чем больше их становилось, тем сильнее радужка окрашивалась в цвет полос.