В ответ раздался громкий хохот.

Поняв, что меня просто подставили и словами уже ничего нельзя доказать, я выскочила из хижины.

В свой «осиный шар» я влетела ураганом и, не имея под рукой ничего подходящего для вымещения душившей меня злости, принялась выдирать пучки травы из лежанки. Плетение было прочным, на совесть, поэтому потрошилось с большим трудом, но нервы успокаивались.

— День не задался с утра? — сочувственно спросил Тиам, лежа на полу возле клетки с мышом и сосредоточенно наблюдая за моими действиями.

— Угу! — мрачно кивнула я. — Особенно если вспомнить, какой это день!

— Значит, разговор с Танаем ни к чему не привел? — догадался демон.

Оторвавшись от лежанки, я хмуро посмотрела на него и кивнула:

— Самое интересное, что очень даже привел — сделал все еще хуже! Оказывается, мужчина и женщина этого идиотского племени, оставшись ночью в одной хижине, без свидетелей, просто обязаны пройти обряд, иначе на головы обоих падет позор.

— Ты уверена? — прищурился демон.

— Во всяком случае, именно эту ахинею старательно вкладывал в мои уши Арсанар. Уверена, что они все просчитали заранее, зная, что я не стану сидеть без дела и обязательно припрусь поговорить с Танаем! Поэтому и ржали надо мной в два голоса, словно упившиеся кони!

Злость вспыхнула с новой силой, я вновь принялась потрошить лежанку. К слову, ее целостность была уже порядком нарушена, так что трава выдиралась приличными пучками. Кстати, любопытная у них трава. Учитывая, сколько времени я уже здесь сплю, давно должна превратиться в сено. Но нет, и не думает засыхать. Свежая, зараза!

— Кони не пьют, — резонно заметил демон.

— Ну да? А воду? — Я насмешливо фыркнула.

— Хорошо, пусть воду! — смирился Тиам. — Кстати, раз они сумели навредить тебе, ты можешь воспользоваться этим самым обычаем и навредить правителю.

— В каком смысле?

— Да в самом прямом! — Демон оставил в покое клетку с мышом и подполз ко мне. — Ты можешь опозорить правителя, воспользовавшись этим самым обычаем. Ведь, насколько я знаю, Исан частенько гостит в его покоях по ночам. Но, кроме тебя, вряд ли кто осмелится напомнить Арсанару об этом обычае.

— Отличная идея! — Я обрадованно потерла руки. — Представляю, как удивится Арсанар, если я оберну его оружие против него же самого! Зато Исан обрадуется. А правитель на собственной шкуре сможет узнать, что значит быть во власти обстоятельств, над которыми не властен даже он.

— Согласен! — Тиам кивнул и покосился на дверь. — Только, боюсь, тебя саму от этих самых обстоятельств уже вряд ли что спасет.

— Ты о чем? — Я проследила за его взглядом. — За дверью кто-то есть?

— Еще нет, но сейчас будет, — лаконично ответил демон. — Вот прямо сейчас…

Подтверждая его слова, в дверь коротко постучали. Я со стоном рухнула на лежанку.

Не дожидаясь ответа, на пороге появилась группа девушек в нежно-розовых одеждах. Нацепив на лица жизнерадостные улыбки, от которых меня бросило в дрожь, они приблизились и бесцеремонно подняли меня на ноги. Потом затянули звонкими голосами какую-то песню и принялись готовить меня к церемонии.

Не замеченный тизаррами, Тиам тихо отполз к стене и следил за происходящим, полуприкрыв глаза. Я тоже следила очень внимательно, горя лишь одним желанием: сорвать предстоящее действие ко всем чертям.

Первым делом меня попытались переодеть в нечто воздушное ослепительно-алого цвета. Наряд напоминал тунику и был настолько длинным, что подол волочился по полу на добрые полметра.

Узрев алую ткань в пределах досягаемости моих ног, я наступила на подол и невинно возвела глаза к потолку. Послышался тихий треск. Половина наряда осталась лежать на полу. Не ожидавшие от меня подобной подлости тизарры возмущенно зашипели, прервав ритуальную песню. Я удивленно пожала плечами. Мол, я-то тут при чем? Сами не уследили!

Девушки переглянулись, потом одна из них махнула рукой. Раздевать меня передумали.

Уже победа!

Дальше расчесали волосы и осторожно вплели в них цветы.

Я задумчиво почесала нос и оглушительно чихнула, от души тряхнув головой. Цветы усеяли пол. Нарочно утерев нос рукавом своего одеяния, я вызывающе уставилась на тизарр.

Те о чем-то зашептались. Затем одна девушка зашла мне за спину и неожиданно крепко схватила за запястья.

Удивившись, я молча ждала продолжения, решив пока не спешить с действиями. Глядя на меня с опаской, ко мне осторожно приблизилась вторая девушка, держа в руках чашу с красной жидкостью и какую-то палочку. Обмакнув палочку в краску, поднесла ее к моему лицу. Руку с чашей предусмотрительно отвела далеко в сторону, чтобы я ее не задела, если начну вырываться.

Хм, девушки… А я еще и ногами неплохо брыкаюсь. Вам разве не говорили? Нет? Какая жалость! Главное, чтобы растяжка не подвела.

Чашу я достала кончиками пальцев, но расчет оправдался: красная жидкость щедро окатила платье несостоявшейся художницы, а по полу живописно разлетелись осколки. Не выдержав потрясения, она всхлипнула и влепила мне пощечину.

Я зло сузила глаза и покачала головой. Зря ты так, дорогая! Ведь рано или поздно мои руки все равно отпустят.

Видимо, то, что тизарра прочла в моем взгляде, ее искренне расстроило. Бросив палочку на пол, она бросилась прочь из хижины, громко воя на ходу.

За спиной послышался тяжелый вздох. Мгновение спустя запястья плотно оплела тугая веревка. Хотя какая, к черту, веревка! Скорее всего, это удерживающая меня тизарра обернулась змеей.

Обернувшись, я увидела позади себя пустоту. Ну вот, так и есть!

Змея на руках! Фу, противно!

Видимо, от отвращения меня так перекосило, что остальные тизарры попятились. Потом все же нашлась парочка смелых, решивших, что, связанная, я больше неопасна. Они приблизились и принялись подталкивать меня к выходу, о чем-то переговариваясь на своем змеином языке.

До порога дотолкали вполне благополучно. Далее не повезло. Кто-то из двоих не рассчитал силу, и я упала, приложившись лбом о порог. Удержать никто не догадался. Так как руки мои были связаны, падение получилось стремительным, без смягчения удара. Тизарры дружно охнули. Подняли меня, отряхнули. Страдальчески закатили глаза.

Тиам, долгое время тихо хихикавший у стены, больше не смог сдерживаться и захохотал в голос.

— Невеста с шишкой на лбу и царапиной на носу — невероятное зрелище! — простонал он, немного успокоившись. — А солома в волосах просто великолепна! Надеюсь, при виде такой красоты жених добровольно удавится на собственном хвосте! Ой, не могу! — Демон снова затрясся в истерическом хохоте, схватившись за тощий живот.

Шикнув на демона, тизарры наконец вывели меня из хижины.

Перестав хохотать, демон вылетел в открытую дверь, которую второпях забыли прикрыть.

Мрачно глядя на всех исподлобья, я медленно шла сквозь толпу. Мои помощницы по-прежнему толкали меня в спину, видимо боясь, что я остановлюсь или задам стрекача.

Побег с моей стороны было глупо совершать, поскольку меня все равно бы нашли. А вот остановиться — это да, очень даже в моем стиле. Но мне не оставили выбора, поэтому я тащилась черепашьим шагом, нарочито низко наклонив голову и изредка стреляя по сторонам тяжелым взглядом. Ни дать ни взять — смертница, идущая на эшафот.

По случаю церемонии женщины были одеты в розовое, а мужчины — в белое. Я же чувствовала себя белой вороной. Очень злой, угрюмой белой вороной. И дело тут было вовсе не в шишке на лбу или в далеко не праздничном наряде. Просто все эти существа были мне чужими.

Разглядев царапины и шишки, а вдобавок ко всему связанные за спиной руки, тизарры принимались активно перешептываться. Наверняка я была первой и единственной на их памяти дайной, которая шла к алтарю, или что там у них полагается на этот случай, в подобном виде.