Закрыв за собой дверь, он направился в прежнюю комнату Карли и, раздевшись, рухнул на кровать, где они с Карли в свое время зачали ребенка. Но заснул он не сразу: сначала на него нахлынуло ликование при мысли о том, что за несколько месяцев он получит десятилетний доход, затем — страх лишиться всего. Потом Ру принялся мечтать, как в случае успеха расширит свое дело, но когда подумал о возможности разорения, им вновь овладел ужас. Впрочем, по мере того как он погружался в сон, в его воображении все чаще стала всплывать прелестная девушка с большими голубыми глазами и золотистыми волосами, чей смех заставлял его сердце сладко замирать. Заснул он только с рассветом.

Ру спустился на первый этаж с больной головой, словно накануне выпил. Карли он нашел в кухне. Она нянчила Абигайль, и он, верный долгу, поцеловал жену в щеку.

— Мы тебя потеряли, — сказала Карли.

— Как приятно вернуться домой, — сказал Ру, когда Ренди, кухарка, наливала ему горячий кофе. Работая у Баррета, он приобрел привычку начинать день с чашки кофе, а когда впервые пришел в этот дом, стал покупать кофе в зернах и молоть его.

Ру посмотрел на ребенка. На руках у матери лежало крохотное существо; ручки его двигались в самых неожиданных направлениях, а глазки то открывались, то закрывались. Время от времени девочка глядела в его сторону, и он подумал: что же таится за этими серо-голубыми глазами?

— Я никогда не видел глаз такого цвета, — сказал он.

Карли засмеялась.

— У всех младенцев такие глаза. Когда она вырастет, они станут карими или голубыми.

— О! — только и смог сказать Ру.

— Поездка была удачной? — спросила Карли.

— Весьма, — ответил Ру. — Я наткнулся на некие сведения. — Он помолчал немного и выпалил:

— Я создаю синдикат.

— Отец всегда был осторожен, связывая свое будущее с другими, — заметила Карли.

Ру ненавидел, когда она сравнивала его с покойным Гриндалем, которого чуть ли не боготворила, но сделал вид, что отнесся к ее словам с вниманием.

— В одиночку не так рискованно, — согласился он. — Но я гораздо честолюбивее твоего отца, Карли, и, поскольку должен обеспечить тебе и ребенку надежное будущее, вынужден идти на некоторый риск.

— Большой? — спросила Карли. Казалось, его слова ее не столько встревожили, сколько заинтересовали.

— Да, — ответил Ру, понимая, что не сможет отделаться от нее простым пожиманием плеч.

— Но ты считаешь, что дело того стоит?

Ру кивнул:

— Надеюсь, что за несколько месяцев мы станем богаче, чем ты можешь себе представить.

Карли слегка улыбнулась:

— Я всегда думала, что мы богаты; я знаю, что у нас неказистый дом, но отец не хотел привлекать к себе ненужного внимания. Зато мы всегда хорошо ели, пили лучшие вина и одевались по моде. Стоило мне только попросить, и я получала все, что хотела.

Ру не выспался, и ему трудно было поддерживать разговор. Допив кофе, он встал.

— Мне нужно идти на склад.

Он снова исполнил супружеский долг, поцеловав ее в щеку, а потом поглядел на заснувшую девочку. Она показалась ему настолько чужой, что он испугался.

— Придешь к ужину? — спросила Карли.

— Конечно, — ответил он. — Почему бы мне не прийти?

И вышел, не дожидаясь ответа.

Когда Ру вошел на склад, его окликнул Дункан:

— Где ты был?

— Спал, — раздраженно ответил Ру. — Знаешь, что это такое? Закрываешь глаза и долгое время лежишь неподвижно.

Дункан ухмыльнулся.

— А, ты имеешь в виду мертвеца. Послушай, твои новые партнеры будут счастливы, если ты сразу же помчишься к Баррету.

— Джейсон! — отвернувшись от кузена, крикнул Ру. — Где ты там?

Из маленькой конторы вышли Джейсон и Дэш.

— Да? — вопросительно произнес Джейсон.

— Где наше золото? В сейфе?

— Да.

— Сколько его у нас?

— Часть счетов должна быть оплачена на этой неделе, а сейчас в наличии двадцать одна тысяча шестьсот сорок семь золотых соверенов и несколько серебряных монет.

— Погрузите сейф в фургон и доставьте его к кофейне, — сказал Ру Дэшу и Дункану. — Я ухожу.

Добравшись до кофейни, Ру сразу направился в главный зал. Навстречу ему вышел Мак-Келлер.

— Добро пожаловать, господин Эйвери, — сказал он, когда Ру стал подниматься на второй этаж.

Ру не сдержал усмешки. Он стал членом клуба! Перепрыгивая через ступеньки, он поднялся на верхнюю площадку, куда раньше приходил только с подносом. Оглядевшись, Ру увидел стол Мастерсона, за которым сидели три его новых партнера и Лендер.

— Рад, что вы смогли к нам присоединиться, — сухо сказал Мастерсон.

— Надеюсь, джентльмены, вам не пришлось долго ждать, — садясь, произнес Ру. — У меня недавно родился ребенок, и все немного перепуталось. Этой ночью я почти не спал.

Все четверо понимающе закивали и прокомментировали его слова воспоминаниями о собственных детях. Наконец Мастерсон перешел к делу:

— Итак, джентльмены, у нас есть документ, удостоверяющий создание нашего нового торгового синдиката.

Он раздал всем копии, и Ру погрузился в чтение.

Он прочел договор дважды, но все же не был уверен, что понял все до конца.

— Господин Лендер, не объясните ли вы мне вот это? — спросил он, указав на один параграф.

Лендер взглянул.

— Тут всего-навсего сказано, что в случае любого убытка сверх того, возмещение которого вы гарантируете золотом, внесенным в соответствии с этим договором, вы отвечаете своими товарами и прочим движимым имуществом.

Ру заморгал.

— Разве можно залезать в долги, превышая суммы, на которые мы дали согласие?

— Обычно нет, — сказал Мастерсон, — но бывают случаи, когда обстоятельства требуют принять решение, основанное на партнерстве, а иногда нам приходится брать кредит. Если нам нужны наличные, а у нас их нет, то единственным способом их получить становится обращение к ростовщику или привлечение нового партнера. Если мы берем заем, то нередко вынуждены закладывать собственные фирмы и даже дома и фамильные драгоценности. Это в порядке вещей.

Ру нахмурился, но ничего не сказал.

— Но без нашего согласия никто этого сделать не может? — все же уточнил он.

Мастерсон улыбнулся:

— Нас здесь четверо. Чтобы это сделать, нужно большинство — трое против одного.

Ру кивнул, хотя и не был до конца убежден.

— Прошу вас, подписывайте, джентльмены, — сказал Мастерсон.

Появился официант, и Ру, не поднимая головы, заказал кофе. Он написал свое имя на каждой копии и тем самым согласился участвовать в финансовой группировке, деятельность которой была основана на значительном риске.

— А теперь, — заявил Кроули, — перейдем к вопросу о суммах.

— Меня устраивают пятнадцать тысяч соверенов, — сказал Хьюм.

— Пятнадцать годятся и для меня, — сказал Кроули.

— Господин Эйвери? — спросил Мастерсон.

— Двадцать одна тысяча. Но к концу недели, вероятно, будет больше.

Мастерсон поднял брови.

— Очень хорошо. Итак, пока пятьдесят одна тысяча. — Он побарабанил пальцами по столу. — Утром я слышал, как кто-то осторожно спрашивал о поставках зерна в Вольные Города, так что я начал думать, что в сообщении нашего юного друга что-то есть. Размеры моей доли позволят синдикату располагать ста тысячами золотых соверенов. — Он посмотрел на своих партнеров. — Если кто-нибудь из вас потребует больших гарантий, я готов выплатить треть моей доли в виде страховой премии — в соответствии с ценами на пшеницу на момент выплаты.

— Джентльмены, ваши аккредитивы, — сказал Лендер.

Трое мужчин вынули аккредитивы. Ру смутился.

— Через несколько минут сюда доставят золото, — сказал он.

Они рассмеялись.

— Господин Эйвери, — сказал Лендер, — золото обычно держат на счете в одном из городских расчетных домов и снимают оттуда средства с помощью аккредитивов. — Он понизил голос:

— Вы обнаружите, что здесь, у Баррета, мы имеем дело с такими огромными суммами, что если бы мы захотели получить их в золоте, то для его перевозки понадобилось бы несколько фургонов.