Однако всё-таки боги — это бывшие люди. Не стоит об этом забывать. Протянув руку, я помог Лине подняться.

— Твои слова… — она зашлась в приступе кашля. — Твои слова вызывают у меня сотни вопросов… но я не буду их задавать. Если я умру, то, возможно, встретившись в будущем с сыном, не смогу его даже вспомнить. Я не хочу этого. И больше не буду мешать тебе. Хочешь устроить хаос — пусть так.

— Тогда… — я ощутил, как поднимается в груди волна ярости и восторга. — Да будет ХАОС!

За два в половиной дня мирная, насколько это было возможно для заброшенного квартала, жизнь полетела под откос. Найденные тела членов банд, подчинённых Пяти Кулакам, уже были достаточно весомым поводом для обострения ситуации. Но это на самом деле было только начало. На следующую ночь мы с шестёркой Алипа прошлись уже по территориям Кривоносых, перерезав ещё пару десятков человек и оставив послания: “СМЕРТЬ КРИВОНОСЫМ!”

Более того, Лине удалось подстроить так, что убитая мной троица стала “первыми жертвами”. Таким образом от Плывущих по Сальсабилю было отведено большинство подозрений. В результате всё выглядело так, будто в заброшенном квартале появились некие таинственные убийцы, обозлившиеся на две сильнейшие банды. Подозрения, естественно, тут же упали на Воровскую Честь, которых убийцы не тронули.

И на третью ночь я, на этот раз в одиночку, отправился на территорию Ракшас — подчинённых Воровской Чести, порезав нескольких их членов. Правда, на этот раз по-другому, куда более жестоко и кроваво, без спрятанных тел и всяких посланий, чтобы было похоже на расправу мстителей. В результате отношения между тремя бандами, всегда сохранявшими подобие нейтралитета, повисли на грани коллапса.

Однако и это не было финалом. Как и сказала Лина, убитые мной стражники переполошили правительство Морая не на шутку. И хотя сразу действовать как-то очень агрессивно они не стали, заброшенный квартал начали патрулировать небольшие отряды стражи, что мне было только на руку.

Убивать, правда, на этот раз я никого не стал. Всё-таки далеко не все проблемы решались подобным образом. Да и мне не нужно было, чтобы в заброшенный квартал ввели армию и прошерстили каждый дом. Однако использовать стражников всё-таки было возможно. В качестве дополнительного способа нагнетания атмосферы.

На самом деле, потребовалось совсем немного. Во все концы заброшенного квартала я разослал пустых богов из Плывущих по Сальсабилю, никому особо не известных, а потому не привлекавших внимания. Безоружные и ни к кому не пристающие, они легко сходили за простых местных жителей.

Однако на самом деле это была команда диверсии.

Стражу в заброшенном квартале недолюбливали не только из-за контраста преступник — защитник закона. Немалую ненависть блюстители порядка вызывали также тем, что были, по сути, тюремщиками для всех местных жителей, даже для тех, кто за всю жизнь ни разу не покидал круга стен. Обычно одни с другими пересекались только во время больших обменов, и это всех устраивало. Мы — здесь, а вы — там.

Но сейчас, когда стража появилась на улицах заброшенного квартала и неизбежно начала вмешиваться в жизнь местных, этот статус кво был нарушен. И стараниями моих агентов за двое суток по всему заброшенному кварталу произошло более сорока столкновений между стражниками и местными. По большей части сравнительно безобидных, однако с дюжину раз стража была вынуждена пустить в ход дубинки, и пять раз — мечи. Трое богов, из которых двое были “ни в чём не повинными” гражданскими, умерло.

К одному стрессу, и так испытываемому жителями из-за нависшей перспективы войны банд, прибавился ещё один — беспредел стражников. Слухи об этом беспределе мои пустышки также довольно успешно распространяли.

В результате и правда довольно мирный заброшенный квартал, уже привыкший жить по установленным правилам, превратился в ощетинившегося ежа. Люди старались не выходить из домов, опасаясь как стражи, так и распоясавшихся банд. Атмосфера в замкнутом кольце стен, где не было возможности никуда уехать и негде, по сути, было спрятаться, стала максимально напряжённой и гнетущей.

И я, наверное, был одним из немногих, кто чувствовал себя в подобных условиях вполне комфортно. Во времена моей “молодости” на службе в имперской армии мы не раз проворачивали подобные же трюки в масштабах целых стран. Заставляли самых доверчивых людей становиться параноиками, а главных человеколюбов — мизантропами. На фоне тех операций этот крошечный квартал с от силы несколькими десятками тысяч жителей казался просто шуткой. Да, там были люди, а тут — боги. Но, в данном случае, разницы не было вообще никакой.

Не ощущая никакого стеснения или напряжённости, я, решив устроить себе небольшой отдых, прогуливался по улицам. Пока ситуация в заброшенном квартале ещё не достигла критической точки днём всё равно было особо нечем заняться. По сравнению со временем, когда я сюда только приехал, народу встречалось раз в пять меньше. А те, кто мне всё-таки попадался, выглядели нервными, постоянно оглядывались, шли торопливо, не собираясь ни на одну лишнюю секунду задерживаться на открытой местности…

Красота!

Когда я говорил Лине, что ради достижения своей цели сделаю что угодно и устрою любой беспредел, я не врал. Однако я умолчал о том, что подобная атмосфера для меня была подобна живительной влаге для увядающего цветочка.

Возможно, сказывалась моя поехавшая крыша. С тем, что у меня с головой далеко не всё в порядке, я даже не пытался спорить. А возможно, дело было в моём давным-давно позабытом прошлом, начавшем всплывать из глубин памяти после попадания в Земли Богов. Не знаю. Да и, честно говоря, мне не особо-то хотелось знать. Потому что моё текущее состояние меня полностью устраивало и меняться я не собирался.

Из-за поворота показались четверо стражников. Сосредоточенные лица, бегающие по сторонам взгляды, вынутое из ножен оружие… это было точно не из-за гнетущей атмосферы. Она пока что не могла обладать подобным эффектом. В нервозности этой компании была конкретная причина.

— Слышь, ты, дылда! — один из них ткнул в мою сторону клинком.

В другой раз я, возможно, обиделся бы на “дылду”. Зачем беспричинно кого-то обзывать? Но сейчас у меня было слишком хорошее настроение и я не собирался его себе портить.

— Внимательно слушаю, господа стражи порядка! — улыбнулся я, подходя и нависая над грубияном.

Мою алебарду, чтобы она не выглядела особо угрожающе, я попросил разрисовать какими-нибудь картинками. И один из пустышек Плывущих по Сальсабилю, в прошлом неплохой художник, по-настоящему расстарался. Вышло очень даже красиво.

Теперь по древку и широкому лезвию вилась зелёная лоза, расцветающая десятком алых цветов, а между ними летали синие птички. Из-за того, что это изначально было просто весло, и внешне на обычное оружие алебарда и так не слишком походила. А теперь с ней в руках я был скорее похож на какого-нибудь бродячего скомороха. Мне нравилось.

Так что испугаться меня компашка не испугалась. Однако мой рост явно заставил их стать немного повежливее.

— Скажи… те, — второй стражник был куда более воспитанным, — вы не видели тут девушку? На вид лет шестнадцать, светлые волосы, очень коротко стриженная, одета в какое-то рваньё.

О-па! Какие люди нашлись! А я уж и думать о ней забыл…

— Знаете, нет, к сожалению не видел. А что случилось?

— Не твоё… — начал было грубиян, но получил от напарница локтем в бок.

— Подробностей рассказать не можем, но она кое-что украла.

— Какой ужас! — в притворном удивлении я прикрыл рот ладонью, — я надеюсь…

В этот момент я, легко способный видеть улицу поверх голов стражников, заметил как из подворотни метрах в двадцати высунулась знакомая бритая голова. Варна, похоже, хотела проверить, куда пошли её преследователи, но вместо этого встретилась со мной взглядами. С такого расстояния сложно было в деталях разглядеть лицо, но я не сомневался, что девушка перепугалась до чёртиков, осознав, что я её заметил.