Двадцать пустых богов, двадцать семь богов первой Кары и трое — второй. Стольких я поймал и выжал до последней капли праджни. С каждым разом эффективность воздействия на меня Кар становилась всё меньше. В конце концов влияние Кары боли и вовсе почти сошло на нет, застопорившись в районе двенадцатикратного усиления.

Однако я продолжал своё дело уже не столько ради увеличения физической мощи, сколько ради лучшего оружия.

Инцидент в кабинете Федра, когда он, вряд ли атаковав в полную силу, почти сломал мне алебарду, стал большим стимулом. Если я собирался по-настоящему схлестнуться с богом третьей Кары, мне нужно было оружие, способное выдержать атаки энергией. А бывшее весло пожирало праджню в количествах, от которых мне, честно говоря, становилось немного жутко. Всё-таки артефакт, выданный мне когда-то Аидом, не мог быть таким простым.

В результате себе я оставил всего сутки жизни, всю остальную энергию влив в алебарду. На этот раз внешне она изменилась не сильно, разве что лезвие стало ещё шире, а металлом стало поблёскивать и древко тоже. Однако её острота и прочность выросли в разы. Даже лучшее оружие из тех, что было у Плывущих по Сальсабилю, не смогло оставить на ней и царапины. Так что шансы на то, что она и атаки энергией выдержит, были нешуточные.

Впрочем, для начала ей нужно было просто срубить к чертям голову телохранителя Кирика. Конечно, было бы неплохо атаковать сразу главаря Кривоносых. Вот только я ни капли не сомневался, что его убить с одного удара у меня не выйдет. А остаться одному против троих богов было какой-то совсем незаманчивой перспективой. Ну, и ещё, честно говоря, мне очень хотелось посмотреть, смогу ли я выдержать прямое столкновение с богом Кары забвения.

Так что — телохранитель.

Моя физическая сила сейчас почти вдвое превосходила любого бога, в том числе и Кирика. И если прибавить к этому обновлённую алебарду и эффект неожиданности, остаться на плечах после моего взмаха голова никак не могла.

В воздух брызнул кровавый фонтан. Прихлебатель главаря Кривоносых взвизгнул от ужаса, к боям он явно не был привычен. А в следующую секунду меня вместе с не успевшим упасть телом телохранителя… хе-хе… сдуло с места мощной волной энергии.

До стены, однако, я не долетел. Сгруппировался и приземлился на ногах, ещё одним взмахом алебарды рассекая напополам летевший следом труп. Кирик уже вскочил и теперь смотрел на меня глазами, полными ненависти. Впрочем, это не помешало ему открыть рот и начать задавать вопросы.

— Ты кто такой? Подосланный Федром убийца? Или вы с Линой это заранее спланировали?

Такие безумцы, способные, несмотря на свою неадекватность, ясно мыслить и хладнокровно действовать, были самыми опасными. По себе знал.

— А есть разница? — хмыкнул я, — всё равно ты сдохнешь.

— Значит точно Лина… — рыкнул Кирик. — Люди Федра не поскупились бы на упоминание Воровской Чести. — Вот сучка… хотел ведь с ней по-доброму, но теперь выпью её за один раз, и плевать, насколько это будет мучительно. Намного интереснее, когда они извиваются и вопят…

Он жадно облизнулся. Вот уж точно не всё в порядке.

Меня, впрочем, крыло ничуть не хуже. Правда, совсем по другому поводу. Пока он говорил, вокруг него в воздух начала изливаться энергия. В отличие от праджни богов первой и второй Кар я смог почувствовать её даже через половину зала. И ещё до того как это ощущение достигло моего мозга, мой рот наполнился слюной, а в желудке призывно заурчало.

Побочный эффект Кары голода, вероятно, меня уже никогда не покинет, но я, честно говоря, и не был против. Если просто отголосок его энергии уже вызывал у меня подобные позывы, то насколько же сладка будет его праджня, кода я буду её поглощать?!

Честно говоря, в этом бою мне стоило бы сохранять трезвость рассудка. Всё-таки я собирался сразиться с сильнейшим противником в моей жизни. Однако наполнившая всё моё существо жадность была абсолютно против хладнокровного и рассудительного Альрата. И я не стал сопротивляться.

Взревев, я бросился в атаку, наплевав на все подготовленные тактики. Я должен был пожрать его праджню, должен был впиться зубами в его мясо, должен был оторвать от него кусок, а потом ещё один, и ещё, и ещё… из горла сами собой вырвались восторженные смешки. Я предвкушал эту трапезу и уже больше не мог думать ни о чём другом.

Как это сделал три дня назад Федр, Кирик атаковал меня сконцентрированным энергетическим лучом. Его не было видно, но я ощутил, как прошла сквозь пространство такая манящая и вкусная праджня, и, прежде чем понял, что делаю, протянул руку, попытавшись её схватить. Хорошо, что не решил попытаться сразу проглотить. Потому что мою руку пробило насквозь, и в середине ладони образовалась дыра сантиметровой ширины.

Боль меня немного отрезвила. Позывов бурлящего желудка, конечно, не стёрла. Но по крайней мере я пришёл в себя достаточно, чтобы осознать: встречать энергетически атаки голой плотью — не лучшая идея. Так что следующую атаку Кирика я принял на древко алебарды, не просто так ведь столько энергии ей скормил.

И три бессонных дня себя оправдали. Напичканная энергией почти что сотни богов, если считать всех, чью праджню я поглотил с самого появления в Землях Богов, алебарда, встретившись с энергетическим лучом, лишь немного завибрировала.

Главарь Кривоносых, уже ехидно ухмыльнувшийся в ожидании того, как древко переломится пополам, такого явно не ожидал. И потому следующей атаки не последовало. Я успел преодолеть разделяющие нас метры и замахнуться на Кирика алебардой. Однако, к сожалению, всё не могло быть так просто.

Выхватив из ножен клинок, бог третьей Кары поднял его в жёсткий блок навстречу моему оружию. И несмотря на разницу в весе и импульсе, я смог продавить его блок от силы сантиметров на пять.

Вот что значило “Кара забвения”. Контроль энергии означал далеко не только ударные волны и сконцентрированные лучи. Достаточно опытные боги третьей Кары могли окутывать праджней своё тело, создавая броню. Могли напитывать ей оружие, делая его прочнее и острее. Даже могли, как это делал я, напрямую усиливать праджней своё тело.

К счастью, как и у меня, энергия, что они использовали на всё это, тратилась. Так что сражаться в одном и том же режиме вечно Кирик не мог. Однако был большой вопрос: как надолго его хватит? И ещё больший вопрос: смогу ли я продержаться дольше?

Моё усиление было перманентным и физически я был куда сильнее Кирика. Однако так было только до тех пор, пока он не начинал использовать свои способности контроля. Я отчётливо ощущал, как он сопротивляется моему давлению, и как это сопротивление с каждой секундой становится всё больше.

В какой-то момент он начал отталкивать меня и я понял, что нужно отступать. Вовремя. Промедли я хоть на пару секунд — и очередной луч энергии, что он выпустил из освободившейся ладони пробил бы мой живот насквозь.

А вот вторая его атака — сорвавшийся с клинка полумесяц ржущей праджни, своей цели всё-таки достигла. Я смог выставить на её пути алебарду и, врезавшись в неё, полумесяц лопнул, потеряв больше семидесяти процентов своей силы. Однако и оставшихся “осколков” оказалось достаточно, чтобы прорезать мне скулу до кости.

Следующая очередь, к счастью, была моей. Мощный горизонтальный удар из всех моих многократно преумноженных сил. Ещё никогда он меня не подводил — не подвёл и на этот раз. Несмотря на то, что Кирик выставил блок и окутал себя праджней, охранив плоть от атак, слой этой защитной энергии не был достаточно толстым, чтобы просто игнорировать удары. Я ощутил, как промялась под моим взмахом его защита, и хотя вряд ли глава Кривоносых заработал что-то хуже гематомы, это всё ещё было очко в мою пользу. Ведь это означало, что он не был неуязвим.

Блок, блок, выпад. Блок, выпад, блок. Выпад, блок…

Из-за габаритов оружия на каждую мою атаку приходилось в среднем две его. И довольно часто его удары достигали-таки цели. Из-за того, что я не мог, так же как он, создавать из энергии броню, даже остатки разбитой праджни ранили меня будто ножи. А ведь его атаки я не мог видеть, только чувствовать. И не раз ощущения запаздывали и приходилось даже не блокировать, а просто уворачиваться в последнее мгновение. Плечо, грудь, бок, живот, бедро, снова плечо… я покрывался порезами с опасной скоростью.