— Папа, ты в порядке? — Тала, явно сильно переживавшая за меня, стояла рядом.

— Да, моя хорошая, всё в…

Погодите-ка… да, вроде как ничего не поменялось: я всё также сидел верхом на толстяке, Орст со стражниками стояли чуть поодаль, грело опускающееся к горизонту вечернее солнце, нос щекотали запахи пота и крови… вспышка боли продлилась от силы несколько секунд. Но всё-таки что-то было не так. Что-то изменилось за эти краткие секунды. И если в окружающем мире всё было также, значит…

Изменился я сам?

Подняв копьё над головой, я вновь опустил его на руку Большого Гора, выше первого места ранения, постаравшись приложить ровно столько же усилий, как и в предыдущие разы. А затем осторожно, чтобы случайно не расширить рану, вытащил остриё. Пригляделся…

Дикий, оглушительный смех сам собой вырвался из моей груди.

Потому что, в этом не было никаких сомнений, рана была глубже, чем раньше. И раз я ударил также, и продолжал поглощать из тайника такой же объём энергии, то ответ мог быть только один. Само моё тело стало сильнее.

Боги не могли повторить мой трюк с прямым усилением себя праджней, потому что метод использования энергии смертными и бессмертными кардинально различался.

Люди использовали прану, чтобы питать свои силы, будь то магия, духовная практика, воинская техника или что-то другое — это зависело от мира, в котором человек жил. Однако прана была очень непостоянной силой, текучей будто вода. И потому людям было очень сложно превысить определённый порог силы, за которым контроль праны невероятно затруднялся.

Боги же использовали Истину, чтобы медленно и неспешно, но почти бесконечно шагать по пути Власти. Праджня же при этом была лишь инструментом для перемещения и контроля Истины. Если продолжить сравнение с водой, то частички Истины были брёвнами, сплавляемыми по реке праджни от вырубки к месту строительства. Богам не нужна была река, им были нужны брёвна.

Несмотря на то, что от моих рук пало уже немало богов, я оставался человеком. Да, за сто тысяч лет сбора платы с призраков и управления своей лодкой я стал в сотни и тысячи раз лучше контролировать энергию. Но всё-таки я — человек, а не бог. Для меня Истина — это просто слово. И потому я использую воду реки, игнорируя брёвна, что по ней плыли.

Однако, похоже Кары, которые должны были вынести боги на своём пути Власти, в эту довольно простую схему не вписывались. Оно, в целом, и понятно. Кара ведь называлась “Карой”, а не, к примеру, “Испытанием” не просто так. Это действительно было наказание. Сама Великая Плеяда противилась получению богами ещё большей силы. И наказывала тех, кто решал идти наперекор её воле.

Вот только Кары были не только наказанием, но и невероятной возможностью. Когда бог начинал вводить свою праджню в тело, Великая Плеяда, желая остановить наглеца, обрушивала на него Кару боли, делая процесс невероятно мучительным.

Но в то же время нисходящая воля самой вселенной была также и лучшим средством закалки. Будто удары молота по раскалённому куску металла, она помогала сплавить энергию с каждой клеточкой, добиваясь идеального результата.

Мой организм был под завязку наполнен энергией, он в принципе до сих пор выживал исключительно благодаря ей. При этом в отличие от богов он не мог поглощать её, она просто проходила сквозь него, будто через решето. Но Кара, похоже, не делала разницы между смертным и бессмертным. И ровно также вплавила часть энергии в моё тело.

Какую именно часть, сказать было сложно, не откатив все изменения и не став умирающим под давлением Божественных Земель стариком. Однако если судить по нанесённому Большому Гору удару, при том же потреблении энергии я стал сильнее где-то на четверть. И, логично, чем больше праджни богов Кары боли я поглощу, тем крепче станет моё тело.

В конце концов мне и вовсе не придётся поглощать энергию из тайника в копье, чтобы выживать. И это уже было великолепное начало моего собственного пути Власти.

Отсмеявшись, я повернулся к главе стражи.

— Господин Теод, можно вас на секундочку!

— Да? — глава городской стражи медленно приблизился.

— У вас не будет ста десяти драхм? Мне очень нужно.

— Если ты имеешь в виду награду за то, что ты помог разобраться с этим гадом, то я дарую тебе куда больше ста десяти драхм, не переживай!

— Не-не-не, это потом обсудим. Но сейчас мне нужно именно сто десять.

— Хм… ну, ладно, — похоже, Орст решил больше ничему не удивляться.

Запустив руку в кошель, что висел у него на поясе и порывшись там, он протянул мне пару монеток.

— Вот.

— А почему две? — я был разочарован. Он что, решил, что сможет меня обмануть?

— В смысле “почему?”? Тут декадрахма и экатодрахма. Десять и сто — сто десять.

— А, я понял! Спасибо. — Я принял деньги и вновь повернулся к Большому Гору, вкладывая деньги в его ладонь. — Вот, я возвращаю долг. Солнце ещё не зашло, так что сто десять драхм, правильно?

— Правильно… — просипел ростовщик, явно не менее удивлённый, чем Орст.

— Отлично, не люблю быть должен, — кивнул я, после чего поднял над головой копьё. — А теперь ты сдохнешь.

— Погоди, ты же!..

Произнести “поклялся” Большой Гор уже не успел. Острие копья пронзило его горло.

— Ну, вот. — Невероятно довольный результатом этого боя, произнёс я, вставая с трупа бога. — Вы там что-то говорили по поводу награды, господин Теод?

— Да, конечно, я готов щедро тебя наградить! — кивнул невысокий усатый бог, вынужденный едва ли не запрокидывать голову, чтобы смотреть мне в глаза. — И ты можешь звать меня Орст.

— Деньги — это, конечно, хорошо, но у меня есть ещё одна просьба. Ты не поделишься со мной праджней, Орст?

Я сидел напротив главы городской стражи в кабинете, куда ещё совсем недавно ломился.

Орст уже передал мне свою свободную праджню и, выдержав очередной удар Кары боли, я вновь стал сильнее. А после того, как снизил потребление энергии до изначального уровня, стало ясно, что имеющихся запасов хватит ещё месяца на полтора.

К сожалению, восстанавливали свою энергию боги Кары боли ничуть не быстрее, чем пустышки. Так что на восполнение праджни Орста должно было уйти не меньше двух месяцев. Конечно, ещё можно было поглотить праджню Каллио — мэра города. Он скорее всего согласится на это в награду за убийство Большого Гора. И я обязательно это сделаю.

Но так задерживаться в Кито ради праджни пары богов Кары боли? Я уже достаточно долго ждал. Надо было получить от этого города всё, что только было возможно — а потом отправляться дальше. Желательно туда, где богов, ступивших на путь Власти, будет побольше. Однако для начала стоило всё-таки закончить разговор с главой городской стражи.

— …Однако, признаюсь, твой трюк по выманиванию нас на стычку с Гором и его подчинёнными мне не слишком нравится, — Орст завершил мысль, начало которой я успешно прослушал.

— Важен лишь результат, — пожал я плечами.

— Это правда, — кивнул усатый бог, — и в данном случае результат меня полностью устраивает, так что я больше не буду поднимать этот вопрос. Однако мне бы хотелось, чтобы в дальнейшем такого не повторялось. Ты можешь мне это пообещать?

— Можешь не переживать, — покачал я головой, — я вскоре покину Кито и, скорее всего, никогда сюда не вернусь. Только получу от тебя обещанные деньги, а от вашего мэра — праджню.

— Это я, кстати, тоже хотел обсудить, — Орст наклонился над своим столом и пристально на меня посмотрел. — Зачем тебе чужая праджня? Ты не похож на того, кто практикует запретные искусства.

— А что это такое? — любопытная Тала была тут как тут, но сейчас я её интерес полностью разделял.

Погладив её по головке, я повернулся к Орсту.

— Да, что такое запретные искусства?

— Ты не знаешь?.. — он странно на меня посмотрел, но всё-таки начал свой рассказ. — Ну, как бы объяснить… Бывают ситуации, когда Истина бога по той или иной причине повреждается. Если повреждение незначительное, то со временем Истина восстановится сама. Но если ситуация оказывается хуже, то со временем Истина будет разрушаться всё больше и больше и в конце концов сломается. Для бога это означает смерть. Его душа больше не сможет попасть в цикл перерождений. И один из способов починить свою Истину — поглотить часть чужой. Это очень опасный путь. Истина становится несовершенной и в итоге может стать даже хуже, чем было. Однако есть боги, что прибегают к этому способу от безысходности, поглощая чужую праджню и Истину. Это и зовётся запретными искусствами.