То же самое произойдет и с Эффроном, Дзирт в этом не сомневался. Молодой тифлинг, которому довелось испытать столько боли, разумеется, обладал способностью справедливо судить об окружающих. Сейчас он покинул их, потому что боль еще не притупилась. Без сомнения, всякий раз, глядя в прекрасное лицо Кэтти–бри, он вспоминал бы свою убитую мать.

Возможно, все изменится позже, на других дорогах, когда рана его затянется.

— Вы познакомились с моими четырьмя спутниками, — заговорил Дзирт. — Позвольте, я расскажу вам о них, и о Далии.

— Я уже знакома с ней, — напомнила ему Кэтти–бри.

— И я, — вставил Вульфгар, — видел ее, когда твоя банда веселых убийц прошла через лагерь моего народа как раз перед весенним равноденствием.

— Ага, а я видел эту сумасшедшую эльфийскую девчонку еще прежде, или ты про это забыл? — присоединился к нему Бренор.

— Значит, я расскажу о них больше, — улыбнулся Дзирт.

— Я знаю Артемиса Энтрери лучше тебя, — сказал Реджис. — И не желаю больше выслушивать рассказы о нем.

Но Дзирт покачал головой.

— Ты знал человека, которым Артемис Энтрери был прежде, — возразил он, и Реджис закатил глаза; Кэтти–бри, которая однажды попала в плен к ассасину, тоже смотрела на дроу с недоверием. — Вот этот самый город, Порт Лласт, сегодня существует благодаря тем, кто сражался здесь рядом со мной, — продолжал Дзирт. — Вместе мы прогнали морских дьяволов с пристаней, и вместе укрепляли оборону города и боевой дух его защитников. Если ты упомянешь имя одного из моих бывших спутников в разговоре с любым местным жителем, ты услышишь в ответ крики «ура!».

— Даже после того, как дроу пришли сюда за ними и разрушили половину города? — уточнила Кэтти–бри.

— Да, — уверенно произнес Дзирт. — Мы сделали для жителей много добра, даже Энтрери. И совершенно безвозмездно. — Дзирт невольно улыбнулся и кивнул при этих словах.

— А может, тебе стоит пойти и разыскать их всех, а, эльф? — пробурчал Бренор. — Что–то сдается мне, будто мы тебе больше не нужны.

— Я вполне доволен своими нынешними спутниками, — заверил его Дзирт.

— Тогда догони этого костлявого мальчишку–калеку, а мы отправим Пузана за дворфом и монахом, а потом пойдем и найдем Энтрери. И когда эти четверо будут с тобой, ты сможешь очистить Серебристые Болота от псов Обальда даже без нашей помощи.

— Это могучие воины, не стану отрицать, — произнес Дзирт, не обращая внимания на ядовитый тон Бренора.

— Ба! — Бренор фыркнул и воздел руки к потолку, затем развернулся и позвал трактирщика. Но хозяин был занят и не услышал его. Тогда дворф поднял щит, сунул за него руку и извлек волшебную кружку, до краев наполненную пенящимся элем.

Кэтти–бри рассмеялась, и Вульфгар, поднявшись, пообещал принести всем еще выпивки.

— Выпьем за твоих бывших товарищей, — лукаво подмигнул он дроу, и напряжение, хотя и едва заметное, наконец спало.

Дзирт посмотрел на Реджиса и заметил, что хафлинг не сводит с него пристального взгляда. Нет, не с него, понял дроу. Реджис смотрел куда–то мимо него, взгляд его был устремлен на что–то невидимое остальным, скрытое в глубинах его памяти.

И действительно, история Дзирта тронула хафлинга до глубины души, потому что ему самому тоже не раз доводилось странствовать в компании могущественных спутников.

Реджис почти пожалел, что друзья не отправили его на поиски Амбры и Афафренфера, как в шутку предложил Бренор. Что случилось бы, если бы он снова поскакал по Торговому пути и очутился рядом с Дорегардо и «Ухмыляющимися пони»?

Что произошло бы, если бы он добрался до самого Кормира и побережья Моря Падающих Звезд?

Реджис видел перед собой морские волны, видел особняк Тополино, представлял себе новую встречу с Доннолой. Невольная улыбка появилась на его ангельском личике, украшенном модными усами: он вспомнил о поединке, который закончился тем, что они очутились в объятиях друг друга и поддались охватившей их страсти.

— Реджис? — донесся до него голос откуда–то издалека. Вернувшись к реальности, хафлинг увидел Дзирта и Кэтти–бри, которые пристально, с тревогой смотрели на него.

Реджис лишь задумчиво улыбнулся и сказал, обращаясь к Дзирту:

— Если ты доверяешь им и согласен, чтобы они путешествовали с нами, тогда и я согласен. Даже на колдуна.

А затем хафлинг поднялся, попрощался с друзьями, прикоснувшись к своему модному берету, и вышел из пещеры на улицы Порта Лласт. Солнце уже скрылось за горизонтом, на небе появились звезды, на востоке поднималась серебристая луна.

Реджис подумал: а может быть, Доннола Тополино сейчас тоже смотрит на эту луну? Вспоминает ли она его? Вспоминает ли его объятия? Ему самому казалось, будто она прикасается к нему сейчас, будто она находится рядом.

— Мы еще обязательно полюбуемся молодой луной вместе, дорогая моя, — поклялся хафлинг и направился обратно к пещере, превращенной в гостиницу.

Но остановился задолго до того, как впереди показался «Приют каменотеса».

— Не сегодня, — прошептал он и развернулся. Эта ночь не принадлежит Компаньонам из Халла, решил он. Не принадлежит она и Реджису; сегодня он — Паук, парень из Агларонда.

Паук Паррафин вскарабкался на крышу ближайшего дома и уселся на краю, болтая ногами и вдыхая прохладный морской воздух. Случайно он набрел на то самое здание, на крыше которого Артемис Энтрери дрался с дроу во время нападения на Порт Лласт.

Он не знал, что под карнизом, совсем рядом, спрятан необыкновенный кинжал с рукоятью, усыпанной драгоценными камнями, оружие ассасина, способное высасывать у жертвы жизненную силу.

Кинжал, который был слишком хорошо знаком Реджису в прошлой жизни, ведь именно этим оружием Артемис Энтрери когда–то отсек ему палец…

— Лоргру, Лоргру, — едва слышно стенала Синнафейн, сидя в своем укрытии, древесном жилище, высоко среди ветвей могучей ели, и растирая ноющие ноги. Обычно проворная эльфийка без труда вскарабкалась бы по ветвям на этот «сторожевой пост», но недавно она получила серьезные раны — муж едва не отрубил ей ноги.

Супруг лишил ее возможности бежать и оставил на растерзание орде разъяренных орков.

Но все произошло не так, как боялась Синнафейн. Среди орков находился Лоргру, сын короля Обальда и наследник трона Королевства Многих Стрел. Сначала Лоргру, по нраву мало чем отличавшийся от прочих орков, хотел убить ее. Она и ее муж–дроу по имени Тос’ун прикончили немало его сородичей, в то время как сами преследовали беглянку–дочь.

И все–таки, несмотря на возмущение воинов, Лоргру счел, что выгоднее оставить Синнафейн в живых. Он вернул ее сородичам в Лунный Лес — западную часть великого Мерцающего Леса — в обмен на публичные извинения, обещание мира и немалое количество золота.

Это произошло несколько недель назад, и сейчас милосердие Лоргру в сравнении с его последующими действиями казалось Синнафейн совершенно бессмысленным. Армии орков подошли к границам Лунного Леса.

Они несколько раз пересекали Сарбрин, вторгались на земли эльфов, валили древние деревья, поджигали лес.

И вот теперь это, уныло сказала себе Синнафейн, глядя на Холодную Долину, расположенную немного восточнее эльфийских владений. Здесь тоже прошли орки; огромные армии хлынули в предгорья Ровинских гор. Это не имело смысла. Это отнюдь не походило на простую вылазку с целью испытать оборону эльфов, и армии были слишком велики для какого–нибудь отсталого племени. Подобный поход требовал планирования и координации. Скорее всего, планы завоевания были составлены еще прежде, чем Тос’ун нанес Синнафейн эти раны.

— Это орки из Королевства Многих Стрел, — подтвердила молодая и красивая разведчица по имени Мириэль, вскарабкавшись на наблюдательный пункт Синнафейн.

Эльфийка поморщилась, услышав эти слова. Она надеялась, что ее разведчики принесут иные новости, что это лишь отдельное разбойничье племя. Но оказалось, что близится настоящая война с целым королевством орков.