Теперь стало ясно, что этим переговорам пришел конец — лицо Жиндии Меларн исказилось от плохо скрываемой ярости.

Победа Квентл Бэнр была полной. Квентл получила назначение Сос’Умпту руководительницей Арак–Тинилит, и таким образом под ее властью теперь находилась Академия; кроме того, она получит девятое место в Правящем Совете для своей сестры.

Неужели осталась еще хоть одна вещь, которая могла бы показать Мез’Баррис Армго и Жиндии Меларн, что сопротивление бесполезно?

Мать Мез’Баррис получила ответ на этот вопрос вскоре после голосования, подтвердившего создание девятого места в Совете, когда Сос’Умпту, в последний раз выступая в роли Верховной Матери Дома До’Урден, представила свою преемницу. Она привела в зал эльфийку с поверхности по имени Далия.

Эльфийка с поверхности!

Верховная Мать Дартиир До’Урден.

Магические ворота в черных недрах Дома До’Урден ожили, замерцали, и воин Бреган Д’эрт, оглядываясь по сторонам, беззвучно перешагнул через порог и вернулся обратно в Лускан.

Однако на этот раз дверь осталась открытой еще какое–то время, и из Лускана появились два темных эльфа.

— Странно, — заметил Бениаго, когда Киммуриэль запечатывал портал, — но я настолько привык быть человеком, что чувствую себя неуютно в своем родном теле.

Киммуриэль Облодра лишь покосился на него и ничего не ответил. Неприятные ощущения Бениаго Бэнра были сущей чепухой по сравнению с его собственным дискомфортом: он от души желал больше не возвращаться в этот город — никогда.

Дом и семья Киммуриэля были уничтожены Верховной Матерью Ивоннель Бэнр в Смутное Время, и хотя рассудочный Киммуриэль не испытывал никакой любви к своей семье и не страдал после ее гибели, он понимал: в этом городе он никогда не будет в безопасности, никогда ему не позволят мирно заниматься своими трудами. Если о его появлении станет известно лидерам города, его либо принесут в жертву Ллос, либо используют в качестве заложника в сделках между соперничающими Домами.

Его не привлекал ни первый, ни второй вариант.

— Надо было заставить Джарлакса прийти в Лускан на встречу с нами, — проворчал Бениаго, когда они направлялись к жилым помещениям нового Дома. Два темных эльфа, явно не принадлежавших к числу воинов гарнизона, вызывали немало любопытных взглядов.

— Джарлакс находится под постоянным наблюдением. Его отсутствие сразу будет замечено.

— Он каждый день отправляет в Лускан какого–нибудь наемника, — возразил Бениаго при помощи языка жестов, которым пользовались дроу, когда не хотели быть услышанными. — И заменяет ветеранов бездомными отступниками, которых собирает в местных трущобах.

Киммуриэль недоуменно посмотрел на своего спутника, словно спрашивая, кому какое дело до этого, и Бениаго решил, что спорить нет смысла.

Вскоре они нашли Джарлакса в постели в одной из самых роскошных комнат дома. Он оторвался от молодой женщины, с которой занимался любовью, и при виде компаньона и старшего лейтенанта лицо его просветлело.

Однако радостная улыбка быстро сменилась выражением тревоги, потому что появление Киммуриэля в Мензоберранзане не предвещало ничего хорошего.

Джарлакс отшвырнул подушки и высвободился из рук женщины; среди подушек мелькало еще несколько пар рук и ног, и Киммуриэль с Бениаго сообразили, что, кроме Джарлакса, в кровати лежит не только его любовница.

— Идем в другую комнату? — предложил Киммуриэль, и слова эти прозвучали как приказание. Джарлакс натянул штаны и, хотя остался голым по пояс, надел свою шляпу с широкими полями, украшенную разноцветным пером диатримы.

— Ради тебя — все что угодно, — ответил Джарлакс и повел их прочь от кровати, где по–прежнему продолжались любовные игры, к маленькой двери. Дверь вела в строго обставленное помещение, которое Джарлакс превратил в свой кабинет.

Киммуриэль вошел последним и взмахом руки приказал двери закрыться.

— Есть новости с поверхности — точнее, с верхних уровней Подземья, — которые, как мне показалось, могут тебя заинтересовать, — сообщил псионик.

— Наверное, это важные новости, раз вы пришли сюда оба, — заметил Джарлакс, роясь в ящиках письменного стола; наконец он нашел просторную белую рубашку и оделся. — Надеюсь, ваши новости избавят меня от скуки существования в этом городе.

— А мне не показалось, будто тебе здесь скучно, — резко произнес Бениаго, оглядываясь на дверь.

Джарлакс пожал плечами.

— Даже это надоедает в конце концов… — уныло заметил он.

— Тебе сейчас захочется отсюда уйти, — заверил его Киммуриэль, — но каким образом ты это устроишь — это только твоя проблема. — Он взглянул на Бениаго, безмолвно приказывая ему объяснить.

— Дзирт До’Урден вернулся, — начал Бениаго. — И с ним его прежние могущественные друзья. Они навестили город К’Ксорларрин, чтобы освободить Артемиса Энтрери из лап детей Матери Зирит.

Несмотря на огромное самообладание и твердую решимость никогда не выдавать своих истинных чувств, Джарлакс невольно наклонился вперед и даже открыл рот.

Бениаго продолжал; он рассказал все, что знал о захвате Энтрери и остальных, о смелой попытке спасения, предпринятой Дзиртом и его друзьями, и убийстве Береллип Ксорларрин. Он как раз закончил повествование о судьбе Далии, погребенной под грудой камней, когда раздался стук в дверь.

Джарлакс сделал жест в сторону ширмы, загораживавшей дальний угол комнаты, и приказал посетителю войти. На пороге появился один из самых многообещающих молодых лазутчиков Бреган Д’эрт по имени Брелин Джанкей. Он проследил за взглядом Джарлакса и явно растерялся, когда из–за ширмы показались два неожиданных гостя.

— Верховный капитан? — уточнил он, потому что редко видел Бениаго в его естественном облике дроу.

— У меня нет времени на церемонии, — перебил его Киммуриэль. — Что тебе нужно?

Разведчик сглотнул ком в горле и доложил:

— В городе волнения. Мать Бэнр объявила о том, кого она желает видеть на месте Матери Дома До’Урден.

— По–моему, сойдет любая, лишь бы эта треклятая Сос’Умпту наконец убралась отсюда, — проворчал Джарлакс.

— Это дартиир, — сказал Брелин, используя слово языка дроу, обозначавшее ненавистных эльфов с поверхности, и самодовольная ухмылка исчезла с лица Джарлакса. — Мать Дартиир До’Урден, эльфийка, вот как ее теперь зовут, — пояснил Брелин, затем помолчал и закончил, глядя на Джарлакса в упор: — Эльфийка по имени Далия.

Немного было на свете вещей, которые могли заставить Джарлакса лишиться дара речи. Он прожил на свете несколько сотен лет, полных таких поворотов судьбы, которые большинству семей дроу не доводилось испытывать в течение многих поколений.

Однако, услышав эту новость, старый наемник молча опустился в кресло; он совершенно растерялся, никак не мог разобраться в услышанном и сообразить, что же все это означает. Несколько раз он взглянул на Киммуриэля, но на невозмутимом лице псионика ничего нельзя было прочесть.

Несколько минут прошло в неприятном молчании. Джарлакс, давно знакомый с Далией, в ужасе гадал, что же его теперь ждет. В конце концов лидер наемников снова обернулся к Киммуриэлю. Ведь только что Киммуриэль и Бениаго сказали ему, что Далия убита! В мозгу Джарлакса в этот момент кружилось множество самых противоречивых мыслей, но одна преобладала.

— Я должен убраться отсюда, — решил он.

— А я думал, что мой день испорчен окончательно и хуже быть уже не может, — проворчал Джарлакс некоторое время спустя, когда в жилых покоях Дома До’Урден появились Тиаго Бэнр и Сарибель.

— Не волнуйся — может, — заверил его дерзкий молодой воин.

— Могу я узнать, что все это означает? Или ты просто в дурном настроении из–за того, что Громф велел тебе покинуть поле боя и ты потерял возможность убивать ничтожных воинов противника и предаваться размышлениям о том, какой ты непобедимый?

Тиаго не сразу сообразил, что его оскорбили, но, когда до него это дошло, он прищурился и потянулся к эфесу своего магического меча. Он даже сделал шаг в сторону Джарлакса, пытаясь заставить лидера наемников хотя бы вздрогнуть.