— Ууу…

«Бешеное стадо мамонтов» ломанулось в том же направлении.

Петька, распластавшись, висел среди ароматных жёлтых цветочков и едва слышно поскуливал. А рядом с ним, тяжело дыша, сломанной куклой застыла… Жалея. Зара тут же кинулась её поднимать, а остальные, замерев, потрясённо разглядывали слегка помятые радужные крылья у неё за спиной.

— Ну, зачем ты?..

— Надо было его бросить?

Зара что?то пробурчала и отвела глаза.

Змеюн восхищённо прокашлялся.

— Значит, вот ты какая… Единственная на Мерцающем фея из мёртвого мира…

Жалея закусила губу и гордо вскинула подбородок.

— Приятно познакомиться, господин Всезнайка!

На кошачьей морде застыло совершенно мечтательное выражение.

— Вот я и переплюнул тебя, папочка… Столько лет ты гонялся за этой девушкой по свету, а увидел?то её я…

— Так, ладно, все вопросы потом, — хмурясь, отрубила Жалея. Крылья как по волшебству растаяли, словно их никогда и не было. — Сначала отойдём отсюда подальше. Надо вашего Петьку прополоскать в каком?нибудь ручье, да и мне не грех отмыться от этой дряни, — она брезгливо оглядела свой запачканный рукав. — Зара, запомнила место? Надо обязательно доложить Далику…

— С тобой всё в порядке? — робко осведомилась Веся.

— Конечно. Что мне, фее, сделается… — иронично усмехнулась та. — Всё, пошли — пошли!

Марк обернул руку тряпкой и осторожно снял с куста пропитанного жирной «грязью» товарища. Зара повела всех в обход поляны, на приятный живой звук журчащего ручья. Там Марк полностью закинул Петьку в проточную воду, для надёжности придавив рукава камнями. Остальные расположились чуть выше по течению и тоже стали усердно полоскаться, «смывая» пережитый стресс.

— Ну как, тебе лучше? — Веся присела на корточки рядом с кожаным страдальцем. Тот вяло шевельнул воротом и разразился серией тяжелейших вздохов.

— Коли не помру, жить буду…

— Что ты чувствовал, когда на тебя набросилась эта «лужа»? Она горячая? Ты обжёгся? Извини, по тебе ведь не видно…

— Да, эта хрень жжётся как концентрированная кислота, но при этом такое ощущение на коже, как будто всё льдом сковало. До полного онемения… И самое страшное — у меня сразу перехватило дыхание, просто как отрубило. Думал, всё, кирдык мне пришёл, причём полный… Если бы не Жаля…

— Ладно тебе, — новоявленная фея неслышно подошла сзади и устроилась рядом на бережке, сунув ноги в ручей. — Всё, считай, что ты меня поблагодарил. Сочтёмся как?нибудь… Я ведь тоже успела почувствовать эту штуку: на руку всего?то пару капель плеснуло, но она сразу как онемела. Сейчас, слава Небу, прошло…

— Точно? Ожога не осталось? Дай гляну на всякий случай! — попросила Веся.

Изучив неохотно предоставленную конечность, она с облегчением убедилась, что внешних повреждений нет. Значит, можно надеяться, что и с Петром будет всё в порядке…

— …И, знаете, что мне не нравится больше всего? — между тем продолжила Жалея. — Я ведь дольше всех вас, вместе взятых, на Мерцающем обретаюсь, излазила его за это время неплохо. Но ни разу, понимаете, ни разу не встречала подобной мерзости. Аномалии какие?то есть, опасности порой бывают — но это совершенно другая «опера». Это место словно нарушает природную гармонию Мерцающего, чуждо ему, у него абсолютно другая энергетика. Такая же чёрная, жуткая… Уж на что наш мир и «хищник», но такую… хм, вставьте подходящее слово, «есть» точно не будет!

Все согласно закивали, ибо чувствовали то же самое.

— Интересно, она одна такая? — задумчиво пробормотал Марк. — И не станет ли расползаться ненароком? Похоже, «пузыри» почуяли рядом жертву и целенаправленно ломанулись прямо на неё! Может, уже сожрали кого?то…

Веся поёжилась и предложила на всякий случай отойти ещё подальше, если все более — менее оклемались. Возражений ни у кого не нашлось.

Змеюн героически молчал до самого вечернего привала и даже до конца ужина. И уж тогда недвусмысленно устроился напротив Жалеи и демонстративно развесил уши.

— Расскажешь?

— Вообще?то, как ты понимаешь, не планировала и не особо жажду, — хмыкнула фея. — Но ведь ты не отстанешь?

Кот истово замотал головой. Остальные тоже уставились на девушку с плохо скрытым любопытством.

— Ну, что вам сказать, други мои? Я вообще?то крайне не люблю болтать почём зря, а уж о себе — любимой и подавно. Да, я фея, самая что ни на есть обыкновенная. Имею вот крылья и счастливую способность большую часть времени их скрывать. Летаю вполне себе ничего, сами видели, но здесь в основном хожу ножками, привыкла уже. Кроме этого «волшебного» органа обладаю и другими физиологическими отличиями от большинства распространённых рас, вследствие чего (увы и ах) вожу со всеми исключительно крепкую дружбу, и не более. Многие пытаются доказать мне, как я неправа — но, естественно, безуспешно. Что ещё? От природы мы все неплохие маги, особенно в области иллюзий, а лично я действительно считалась к тому же высококлассным воином. Вполне, кстати сказать, типичная профессия: сражения там, вылазки, походы… В одном из них я познакомилась со своим будущим мужем. Вместе мы были недолго…

Жалея впервые позволила себе паузу, не отрывая взгляд от костра.

— Змеюн наверняка знает по книгам, что случилось с нашим миром. Началось всё с маленькой глупости, а закончилось… катастрофой. Кто?то когда?то неудачно пошутил или просто придумал по пьяни, что феи — красивые, словно игрушечные крылатые существа, светлые, добрые, безотказные — с радостью исполняют желания тех, кому удаётся заполучить их в своё распоряжение. Их волшебство создаёт такие же красивые, приятные вещи. Приятные хозяевам вещи… Боевой магией мы тогда ещё не владели. И нас, моих предков, разные иномирские пришельцы вскоре начали активно похищать, «растаскивать на сувениры» и заставлять выполнять свои всё более жестокие веления. Сегодня диковинный цветочек для ребёнка, завтра драгоценные камни для жены, а потом — что мелочиться — голову злейшего врага. Или просто того, кто глянул косо. Или всех соседей, чтобы остальные боялись и уважали. Или… А мы тогда были не способны причинить кому?либо вред, это противоречит самой фейской природе. Вспомните, ведь до сих пор сохранились глупые сказочки про фей — склеротические обрывки воспоминаний тех, кто когда?то имел с нами дело. В сказках феи непременно добрые… А мы, когда хозяин желал получить недопустимое, просто умирали. Сначала десятками, потом сотнями… Нас, изначально свободных, становилось всё меньше, чужаки шлялись по миру фей как по собственному дому, выслеживали, ловили, увозили… И однажды мы просто не выдержали, сама наша природа взбунтовалась и изменилась. Стали рождаться феи с чёрными крыльями — необычайно сильные маги, которые своей волей могли противостоять захватчикам, и мы, радужные. Несмотря на легкомысленный цвет, это был отличительный признак будущего одарённого воина. Ведь среди чужаков было не так уж много магов, больше опытных, жестоких наёмников. Им теперь оказалось непросто продолжить свои завоевания, природа словно брала своё, награждая фей агрессивностью и силой. Вот в это?то время я и родилась.

Не буду вас утомлять ненужными подробностями (ненужными МНЕ подробностями, Змеюн!) Просто в какой?то момент завоеватели объединились и напали на нас одновременно. Мы были обречены, оказавшись в плотном кольце. Никто не захотел сдаться и попасть в рабство на долгие мучительные сотни лет. Кто?то предложил всем вместе воззвать к Небу и попросить — не победы, не мести… Покоя. Свободы. И столько чистой энергии было в нашей последней отчаянной молитве, что сама сущность нашего мира отозвалась на неё. Дрогнула под ногами земля, реальность словно качнулась куда?то в небытие и застыла невидимой прозрачной пеленой. Я на миг почувствовала себя словно разлитой в этом ставшим вдруг бесконечном пространстве, в каждой точке, в каждом прощальном судорожном вздохе… Я не знаю, как ещё можно об этом рассказать. Потом я узнала — наш мир просто не выдержал такой нагрузки и разрушил сам себя. То ли взорвался, то ли просто исчез… Я помню только внезапно появившуюся под ногами радужную дыру — такую же, как и мои переломанные крылья.