«Все пошло наперекосяк с тех пор, как он поселился у нас, — рассказывал мне Алекс. — Теперь я всегда не в духе. Мы с женой постоянно ссоримся. Меня преследует необъяс­нимое чувство тревоги, я испытываю раздражение и, кажет­ся, впадаю в депрессию. Всегда сильный, я словно ослабел, стал подавленным, злым, усталым. Сплю плохо, чересчур много ем. Вчера я взвесился и обнаружил, что поправился на двадцать фунтов, с тех пор как Уолт здесь. А ведь прошло только семь недель».

Когда Алекс замолчал, я спросила, почему он не подыс­кал брату другого жилья. Он ответил, что не хотел обижать Уолта и чувствовал бы себя виноватым, если бы попросил брата уехать. Потом я спросила, как бы Алекс чувствовал себя, если бы он по вине брата расстался с женой, потерял работу, дом и все, ради чего он работал не покладая рук.

Он меня понял, воскликнул: «Действительно, почему я должен страдать?». После нашего сеанса он откровенно по­говорил с братом. Алекс дал Уолту кое-какие деньги и по­просил его уйти и жить самостоятельно. Очевидно, в конеч­ном итоге это не обернулось проблемами, ибо Уолт был рад и счастлив в свою очередь услужить брату.

Когда Уолт уехал, у Алекса упал камень с души. Он за­метил, что жена и дети повеселели. Дом стал светлее, ярче, будто изменилась энергетическая аура. С восстановлением сил Алекс стал увереннее. Он начал заниматься гимнастикой каждое утро и вскоре сбросил те двадцать фунтов, кото­рые приобрел, пока Уолт жил у него.

Тем не менее при каждом посещении Уолта настроение у Алекса падало, он раскисал на глазах.

Убедившись в заразительной силе дурного настроения Уолта, он принял сознательное решение свести до миниму­ма общение с братом, отныне ему не хотелось все время быть для него нянькой и вытаскивать из любой неприятно­сти, как он делал всю жизнь. В сущности, он решил, что не намерен становиться жертвой постоянного плохого на­строения Уолта.

Если вы, как и Алекс, обнаружили, что попались в сети плохого настроения находящейся с вами вредной лично­сти, в ваших же интересах удрать как можно дальше. Как и Алекс, вы станете спокойнее, веселее и вообще будете опти­мистичнее смотреть на жизнь.

Общение с вредным человеком часто вскрывает ваши худ­шие стороны. Например, вы можете стать очень замкну­тым. Другая крайность — вы становитесь вспыльчивым, принимаете в штыки все, что вам говорят, произносите обидные слова или даже распространяете клевету.

Карла и Питер работали вместе. Они находились в одной комнате, и один всегда знал, что делает другой. Карла всегда была в приподнятом, хорошем настроении, кроме одного дня, когда ей позвонил ее бывший друг Ларри, весьма не­приятный тип, которого она оставила по многим причинам. Ларри пытался вернуть Карлу и проявлял в этом завидную настойчивость.

Она решила никогда больше не отвечать на его звонки и попросила свою секретаршу говорить, что ее нет на месте. Однако, периодически Ларри все же удавалось дозвониться до Карлы.

Всякий раз в таких случаях Питер знал, что на другом конце провода именно Ларри. Он видел перекошенное лицо Карлы, ее нахмуренные брови, морщинку на ее лбу, сжа­тые губы и раздутые ноздри.

Возможно, вам случалось наблюдать за кем-нибудь из своих друзей или коллег, разговаривающих по телефону с кем-то, кого они отнюдь не рады слышать и которого не слишком любят.

Хотя они могут говорить довольно любезно, вы видите, как напрягается у них лицо, бегают глаза, хмурятся брови, словом, весь их вид говорит о желании поскорее закончить неприятный разговор.

Иногда они даже передразнивают на ваших глазах зво­нящего, показывая, как неохота им вести эти переговоры.

Питер не верил своим ушам, слыша, как всегда милая и веселая Карла резко выговаривает своему незадачливому «бывшему», что тот законченный негодяй, которого она не в силах выносить. И совсем странно было слышать обороты типа: «пошел ты...», слетающие с ее милых губок. Слава бо­гу, она больше никогда ни с кем не разговаривала таким уничижительным тоном.

Ларри представился случай лицезреть в Карле ее худ­шие черты, стать свидетелем вынужденных реакций, ей не свойственных. Карла понимала, что такое поведение ни­чуть не украшает ее, что от этого может измениться отно­шение к ней окружающих, но ничего не могла с собой поде­лать: она была во власти гнева.

Вы можете быть замечательным человеком и считать се­бя добрым, заботливым, чутким, но, если вы общаетесь с вредным человеком, в вас могут появиться черты, о кото­рых даже вы сами не подозревали. Поэтому важно пом­нить: найдутся люди, которые могут и непременно вскроют все самое плохое, что в вас есть и которые заставят вас вести себя столь неприглядным образом, что вы сами же и усты­дитесь.

Человек, вредный для вас, не обязательно является таковым для других. Вредность может быть особенной, связанной с определенным типом людей. Возможно, вы враждебно реа­гируете на тех, кто раздражает вас благодаря своему инди­видуальному складу. Например, вам неприятно находиться в обществе шумных, громкоголосых выскочек, а ваш луч­ший друг, со своей стороны, терпеть не может сдержанных, рассудительных людей; зато, в отличие от вас, легко нахо­дит общий язык с шумными и суетливыми.

Следующий пример прекрасно иллюстрирует, как по-разному воспринимается вредный человек в зависимости от собственной точки зрения. Я и три мои подружки — Сю­занна, Нэнси и Алиса — завтракали вместе, когда Сюзанна призналась нам, что с ужасом ждет предстоящего визита своей золовки. Я тут же откликнулась: «Она что, угрюмая и замкнутая? ». Алиса следом воскликнула: «Она шумная и противная?».

Нэнси спросила: «Она двуличная эгоистка?». Сюзанна ответила, что золовка именно «двуличная эгоистка».

Потом я не могла не поделиться своим наблюдением с на­шей маленькой компанией. Что с малых лет отталкивало меня («угрюмая, замкнутая»), то в корне отличалось от то­го, что так не нравилось Алисе («шумная и противная») и от тех черт, которые вызывали отвращение у Сюзанны и Нэнси («двуличная эгоистка»). Все принялись подшучивать над моим открытием. Хотя всем нам неприятны примерно одни и те же черты характера, каждому кажется, что некоторые из них более отвратительны, чем другие.

Как говорится, каждому свое. Что уязвляет одного, дру­гому доставляет удовольствие. Точно так же, как хлам для одного является сокровищем для другого.

Важно уяснить, что те особенности человеческого харак­тера, которые «вредны» для вас, совершенно не обязатель­но оказываются таковыми для других.

И Карлу, и Ларри все вокруг считали замечательными. Если бы вы спросили друзей Карлы, можно ли назвать ее вредной личностью, они скорее всего рассмеялись бы и от­ветили: «Ни в коем случае. Карла — самая милая, добрая и щедрая на свете женщина». А задайте этот же вопрос друзь­ям Ларри о нем — они скажут вам, что он «чудесный, про­сто классный парень, прекрасно относящийся ко всем, с по­трясающим чувством юмора».

Однако Ларри разбудил в Карле самое плохое. Карле ка­жется, что Ларри «настырный, грубый, вульгарный и заис­кивающий». Карла, в свою очередь, превратилась для Лар­ри в резкую и язвительную особу, которая заставила его вести себя наихудшим образом. Этим двум безусловно ми­лым существам отныне необходимо держаться друг от друга как можно дальше, дабы не поколебать уверенность в себе. Яснее всего я высказала мысль о чертах характера, кото­рые могут одних отталкивать, а других, напротив, привле­кать, во время моего пребывания в Австралии. Я читала там лекции о моей книге «Он говорит, она говорит: как за­полнить пробел в общении между полами».

После утреннего выступления перед тремя сотнями жи­телей Брисбена ко мне и к местной журналистке, которую мне порекомендовал издатель, подошла женщина. Эта женщина настаивала на том, что «все мужики козлы». При этом она бросала по сторонам колючие взгляды, держалась крайне напряженно, говорила почти не разжимая губ. Мо­ей первой мыслью было: «Какая натянутая, сердитая осо­ба». Мне хотелось сказать: «Дорогая, улыбнитесь, рас­слабьтесь! Может, если вы немного отдохнете и не будете держать себя столь надменно, то станете более привлека­тельной для мужчин и не захотите рассказывать о них та­кие страшилки».