– А ты сообщила им, что мы переехали к Левину? Они знают, по какому адресу прислать мой приз? – спросил Уилл, продолжая ритмично выстукивать дробь по стулу.

– Да. Однако не забывай, пожалуйста, что мы еще не выиграли!

Если сотрудники компании, организовавшей конкурс, хоть немного смыслят в технике, они, безусловно, отдадут приз именно нам. Не заметить такой гениальный проект способен только глупец. Для участия в конкурсе мне пришлось использовать идентификационную карту мальчика. Если мы выиграем, приз в размере десяти тысяч долларов достанется Грейс и ее детям. Для нищих беженцев это баснословная сумма. Иного пути отблагодарить женщину за все, что она сделала для меня, я не видела.

Конечно же, она и не подозревала о конкурсе, а если бы узнала, наверняка выступила бы против. Грейс вообще не нравилось, что я учу Уилла вещам, выходящим за рамки школьной программы. Развитие талантов и поиски скрытых способностей она считала бесполезным делом.

– Я хочу, чтобы он рос просто обычным ребенком, понимаешь? Надеюсь, он получит хоть какое-то образование и найдет приличную работу, поэтому не забивай ему голову, в которой и без того ветер гуляет, всякими дурацкими штуками, ладно? С меня хватит капризов его старшего брата! – объясняла она свою позицию.

– Мама знает, что ты здесь? – спросила я, вспомнив слова Винса.

Мальчик продолжил стучать ногами по стулу. Тук-тук, тук-тук.

– Уилл, ответь на вопрос, пожалуйста!

– Она опять там с Левиным. Ненавижу, когда они возятся вдвоем! Да, я сказал миссис Левин, что приду сюда, – резко бросил он, словно обороняясь от нападок.

– Что ты имеешь в виду под словом «возятся»?

– Ну… там всякие поцелуи и все такое…

– Знаешь, Винс искал тебя днем. Ты заходил домой?

– Это не мой дом, а Левина!

Я понимала, что ничего не могу возразить ребенку. По той же причине я тогда не переехала с Грейс. «Ты тоже можешь перебраться ко мне», – сказал в тот день ее бой-френд своим притворно дружелюбным тоном. Однако глаза его говорили совсем обратное. Такой откровенно враждебный взгляд скорее мог принадлежать озлобленному юнцу, чем взрослому тридцатилетнему мужчине.

– Хочу есть, – сказал ребенок, посмотрев на маленький, стоявший на камнях в углу хижины буфет, который я накрыла от мышей небольшим листом фанеры.

– Прости, милый, но у меня нет еды. Ты совсем не обедал?

Я принялась ощупывать карманы брюк в надежде отыскать завалявшуюся монету, однако…

– Мама дала мне пять долларов. Можем взять картофельных котлет.

– Лучше фруктов, – посоветовала я.

Через дворик от нас жила семья, которая зарабатывала выращиванием на продажу овощей и фруктов на небольшом участке земли около реки. У них всегда можно было что-нибудь купить. В данный момент мой желудок сможет принять лишь что-то свежее, к тому же совсем не хотелось заниматься приготовлением ужина на открытом воздухе, да еще на грязном дворе. Да я и не умею толком готовить: в XXII веке это было не обязательно.

– Я мигом! – весело сказал мальчик и, спрыгнув со стула, быстро умчался во двор.

Не успели мы с Уиллом в полной мере насладиться ужином из мандаринов и буханки хлеба, как открылась входная дверь. В хижину вошли Грейс и Левин.

– Господи, ты испытываешь мое терпение! – закричала с порога Грейс и, решительно подойдя к ребенку, шлепнула его по руке.

Я встала со своего спального места, которое с трудом можно было назвать кроватью.

– Привет! – обратилась я к ночным гостям.

– Здравствуй, Мария! – повернулась ко мне Грейс.

Она была примерно моего возраста, с недоверчивым взглядом, круглолицая и склонная к полноте. Потеряв работу, она стала все больше округляться.

Левин, долговязый мужчина с короткими темными волосами и постоянной щетиной на лице, как всегда, проигнорировал приветствие. Он подошел к Уиллу и сел напротив него на мою «кровать» с таким видом, будто хижина принадлежит ему. Широко расставив ноги, он костлявыми руками потрогал угол фанерной доски, на которой я спала, и с надменным видом принялся рассматривать помещение. Я терпеть не могла эти противные руки, которые он практически постоянно сжимал в кулаки.

– Мальчик уже давно должен быть дома! Дети его возраста не должны разгуливать по улицам в такое время суток, – сказала, обращаясь ко мне, Грейс.

– Конечно, но он сам пришел.

– А почему Винсу разрешали в восемь лет гулять одному? Помнишь, ты сама мне рассказывала? – обратился Уилл к матери.

– Винс – это Винс, а ты совсем другой человек. К тому же в данный момент я разговариваю с Марией, а не с тобой! Не вмешивайся в разговоры взрослых!

– Грейс, если не хочешь, чтобы я присматривала за ребенком, – так и скажи, ладно? И, пожалуйста, не вини меня в том, что Уилл решил зайти ко мне. Это несправедливо.

– Я не ребенок! – опять запротестовал Уилл.

– Уилл, ты же понимаешь, что я имею в виду, так что…

– Не потворствуй его капризам!

– Грейс, ты не права, – вступилась я.

– Немедленно потребуй от него вернуться домой!

– Послушай, но ведь это нонсенс! Как я могу выпроводить ребенка одного на улицу среди ночи?

Тут раздался едкий смешок сидевшего на «кровати» Левина.

– Мария, а ты, оказывается, любительница истории? – заметил он, взмахнув печатными листками, которые, обернув старым полотенцем, я использовала в качестве подушки.

– «В тот памятный день в 2017 году никто и подумать не мог, что невысокая полная женщина, обыкновенный мэр одного из маленьких населенных пунктов, войдет в историю как мученица зарождающегося движения «Земля-Юг»! Свернула бы она с пути, зная, что ждет ее в будущем?» – шутливо-торжественным тоном прочитал Левин.

Перелистывая страницы далее, он зачитывал заголовки статей:

– «Марлена Альварес: правда о женщине-легенде», «Марлена Альварес дает интервью «Ле Монд», «Где родилось движение «Земля-Юг»?», «Мендоса против Альварес»…

– Положи на место, пожалуйста! – попросила я.

Левин не прореагировал на мою просьбу, и я выхватила у него листы, едва сдерживая гнев.

– Ты просто теряешь попусту время, собирая эту макулатуру. Впрочем, ты вообще любишь терять время зря… Например, просиживая целыми днями в дурацкой Ассамблее. Вашему движению «Земля-Юг» давно наступил конец, и теперь уже ничто не возродит его, – ехидно заметил он, небрежно кинув на пол несколько страниц.

– Я так не думаю. Взять хотя бы, к примеру, успешно созданные Альварес международные организации. Благодаря движению «Земля-Юг» произошли различные реформы почти во всех сферах жизни общества, во многих странах вновь появилось понятие «свобода личности».

– Ерунда! Возможно, Альварес могла бы со временем стать мировым лидером, однако без нее движение пришло в упадок и никогда больше не возвратит былого влияния.

Я чувствовала, как начинаю медленно краснеть от злости. Марлену Альварес подло убили, а какой-то наглый, заносчивый бандит смеет критиковать дело ее жизни и смеяться над всем, за что боролась эта женщина!

Грейс взяла сына за руку, и мальчик спрыгнул со стула. Улыбаясь, он катал руками в карманах оставшиеся мандарины.

– Если вы решили обсуждать политику, думаю, нам придется просидеть здесь всю ночь. Левин, пойдем домой! Уже поздно.

– Пока, Мария! – сказал с тоской в голосе Уилл, когда мать потянула его за руку к двери.

– Пока, дорогой!

Левин невозмутимо поднялся и направился вслед за ними. Создавалось впечатление, что он выполнял просьбы Грейс, только когда они соответствовали его желаниям. Своим надменным самовлюбленным видом он напоминал мне кчера. Именно поэтому я опасалась Левина и старалась не подпускать слишком близко к тому, что мне дорого. Только что негодяю удалось осквернить дорогое мне воспоминание. Не понимаю, как можно долго терпеть его рядом?!

В дверях Левин остановился, будто что-то забыл. Затем повернулся и сказал:

– Ты сегодня собиралась встретиться с подпольным торговцем, да?